Таким образом, в каждой из этих стратегий один из элементов базисной тревоги доминирует над всеми остальными: беспомощность в первом, враждебность во втором и изоляция в третьем. Господствующий аттитюд - это тот, который наиболее сильно определяет реальное поведение. Он представляет те способы и средства противостояния другим, которые позволяют данному конкретному человеку чувствовать себя наиболее свободно. Таким образом, обособленная личность будет использовать как нечто само собой разумеющееся все бессознательные приемы, позволяющие ей удерживать других людей на безопасном расстоянии от себя, потому что для нее затруднительна любая ситуация, требующая установления тесной связи с ними. Кроме того, доминирующий аттитюд часто, но не всегда представляет аттитюд, наиболее приемлемый с точки зрения разума личности[5].
Это не означает, что менее заметные аттитюды менее могущественны. Например, часто трудно определить, уступает ли желание доминировать явно зависимой, подчиненной личности по своей интенсивности потребности в любви, способы выражения своих агрессивных импульсов просто более запутанны.
Другим фактором, значительно расширяющим сферу конфликта, является то, что аттитюды не остаются ограниченными областью человеческих отношений, а постепенно пронизывают всю личность в целом, подобно тому как злокачественная опухоль распространяется по всей ткани организма. В результате они охватывают не только отношение к другим людям, но и жизнь человека в целом.
Можно сказать, что конфликт, который берет начало отношения к другим, с течением времени распространяется на всю личность в целом. Человеческие отношения имеют настолько решающий характер, что они не могут не влиять на приобретаемые качества, на цели, которые человек ставит и ценности, в которые он верит. В свою очередь, качества, цели и ценности сами воздействуют на отношения с другими людьми, и, таким образом, все они находятся в сложном переплетении друг с другом.
Хорни утверждает, что конфликт, рожденный несовместимостью аттитюдов, составляет ядро личности и по этой причине заслуживает быть названным базисным.
Многие люди, столкнувшись с конфликтными ситуациями в отношениях, задумываются невротики они или нет. Ведь не зависимо от индивидуальных особенностей, наследственности, конфликты играют большую роль в возникновении неврозов. В нашей культуре любой здоровый человек также подвержен их воздействию. Не редко психоаналитик сталкивается с трудностями и переживаниями личности, которые очень трудно выявить и еще труднее объяснить роль вовлеченных во внутренний конфликт факторов[2].
Наиболее достоверный критерием определения невротического состояния состоит в том, ощущает или нет человек препятствия, создаваемые конфликтам, и насколько правильно он их воспринимает и преодолевает.
Работы Фрейда лишь вскользь касаются данной проблемы, где обратной стороной биологической ориентации человека является отсутствие социологической ориентации. Таким образом, Фрейд объясняет социальные явления в основном биологическими факторами (теория либидо). Что привело исследователей к убеждению в том, например, что войны вызываются под действием инстинкта смерти, что корни нашей нынешней экономической системы лежат в анально-эротических влечениях и т.д.[3]
То есть Фрейд понимал культуру не как результат сложного социального процесса, а как продукт биологических влечений, которые вытесняются или сублимируются, и в результате против них выстраиваются реактивные образования. Чем полнее вытеснение этих влечений, тем выше культурное развитие, а неврозы являются той ценой, которую приходится платить человеку за его культурное развитие.
Хорни писала, что исторические и антропологические данные не могут подтвердить такой прямой связи между уровнями развития культуры и вытеснением влечений, так рассматривается скорее количественная связь вместо качественной связи. Очевидно, что связь существует не между долей вытеснения и объемом культуры, а между характером (качеством) индивидуальных конфликтов и характером (качеством) трудностей, порождаемых культурой. Нельзя игнорировать количественный фактор, но его можно оценить лишь в контексте всей структуры[2].
Так, по мнению К. Хорни, существуют определенные характерные трудности, присущие нашей культуре, которое отражаются в виде конфликтов в жизни каждого человека, и, накапливаясь, могут приводить к образованию неврозов.
Хорни выделяет основные тенденции, которые имеют отношение к проблеме конфликта и культуры. Современная культура экономически основана на принципе индивидуального соперничества, где любому человеку приходится бороться с другими представителями группы, приходится брать верх над ними и нередко «отталкивать» в сторону. Следовательно, превосходство одного означает неудачу другого. Результатом такой ситуации является враждебная напряженность между людьми, каждый представляет собой реального или потенциального соперника. Хорни подчеркивает, что соперничеством и потенциальной враждебностью, проникнуты все человеческие отношения, не только члены профессиональной группы[2].
Соревновательность является одним из господствующих факторов в социальных отношениях: соперничество есть в отношениях мужчин с мужчинами, женщин с женщинами и не зависимо, что является поводом (популярность, компетентность, привлекательность или любое другое социально значимое качество). Соперничество не только ухудшает возможности дружбы, нарушает отношения при выборе партнера, но в плане борьбы с ним за превосходство. Оно пронизывает школьную и семейную жизнь, так как ребенку прививают зачатки соперничества с первых лет жизни. Однако необходимо добавить, что соперничество по своей сущности не является биологически обусловленным, а представляется как результат культурных условий [там же].
Итак, враждебное напряжение между людьми в результате приводит к порождению страха, то есть страха потенциальной враждебности со стороны других. Еще одним не мало важным источником страха у человека является перспектива неудачи, он реален еще и потому, что в общем шансы потерпеть неудачу намного больше шансов достичь успеха, и потому, что неудачи в обществе, основанном на соперничестве. И как результат влекут за собой реальную фрустрацию потребностей, то есть это означают не только экономическую небезопасность, но и потерю престижа. Еще одной причиной того, почему успех становится такой манящей мечтой, является его воздействие на наше чувство самоуважения. Другие нас оценивают не только по степени нашего успеха; волей-неволей наша собственная самооценка следует по тому же пути[2].
Все эти факторы вместе (соперничество и сопутствующие ему потенциальные враждебные отношения между людьми, страхи, сниженное самоуважение) в психологическом плане приводят к тому, что человек чувствует себя изолированным. Даже когда у него много друзей и он счастлив в браке, эмоционально он все же изолирован. Эмоциональную изоляцию выносить трудно любому человеку, однако она становится бедствием, если совпадает с мрачными предчувствиями и опасениями на свой счет.
Хорни отмечала, что описанная выше ситуация вызывает у нормального современного человека ярко выраженную потребность в любви и привязанности как своего рода лекарстве. Удовлетворение потребности в любви способствует тому, что у человека ослабевает чувство изолированности, угрозы враждебного отношения и растет уверенность в себе. Но роль любви переоценивается в нашей культуре, она становится призрачной мечтой, несущей с собой иллюзию, что является решением всех проблем. Любовь сама по себе не иллюзия, несмотря на то что в нашей культуре она чаще всего служит ширмой для удовлетворения желаний, не имеющих с ней ничего общего[5].
Отсюда, по мнению Хорни, человек оказывается перед дилеммой, суть которой в огромной потребности в любви и привязанности, с одной стороны, и трудности ее достижения - с другой, что дает обильную почву для развития неврозов.
Те же культурные факторы, влияющие на нормального человека, приводят его к колеблющемуся самоуважению, враждебной напряженности, страшным предчувствиям, порождают страх, усиливают потребность в приносящих удовлетворение личных отношениях. Как результат, не решенные проблемы, приводят к краху чувства собственного достоинства, тревожности, усилению соперничества, деструктивным импульсам.
Хорни указывает на некоторые главные противоречивые тенденции, приводящие к типичным невротическим конфликтам[2]:
1. Противоречие соперничества и успеха, с одной стороны, и любовью и человечностью - с другой. Так с одной стороны, чтобы достичь успеха, а это означает, что человек должен быть не только напористым, но и агрессивным, способным оттолкнуть с дороги. А с другой стороны, человек глубоко впитал христианские идеалы, утверждающие, согласно которым человек должен быть смиренным, подставлять другую щеку, быть уступчивым. Разрешить это противоречие в рамках нормы можно двумя путями, либо всерьез следовать одному из стремлений и отказаться от другого, либо воспринимать оба этих стремления и в результате испытывать серьезные внутренние запреты.
2. Противоречие между стимуляцией потребностей и реальными препятствиями на пути их удовлетворения. По экономическим причинам в нашей культуре потребности человека постоянно стимулируются рекламой (демонстрация образцов потребительства, идеал, быть на высшем уровне). Но для большинства реальное осуществление этого жестко ограничено, как психологическое следствие для человека состоит в том, что он постоянно разрывается между своими желаниями и их осуществлением.
3. Противоречие между свободой человека и всеми его реальными ограничениями. Так общество говорит, что он свободен, независим, может строить свою жизнь в соответствии со своей волей, и что он может получить то, что хочет, если он деятелен и энергичен. А в действительности для большинства все эти возможности ограничены. Здесь выражение о том, что родителей не выбирают, можно распространить на жизнь в целом (на выбор работы, форм отдыха, друга). В результате человек находиться между ощущением безграничной власти в определении собственной судьбы и ощущением полнейшей беспомощности.