Консультанты, которые видят причины пьянства в жизненных заботах, в стремлении убежать от трудной и болезненной реальности, всю свою энергию направляют на раскрытие трудностей и проблем, избегаемых клиентом. И большинство алкоголиков охотно говорят о своих трудностях. Это нередко вызывает сочувствие, желание помочь. Добродетельность консультанта иногда приносит хороший непосредственный эффект, но не надолго. Алкоголик будет стараться привлечь на свою сторону консультанта, чтобы сделать его безопасным и через какое-то время продолжить пить.
Проблема отчетливо превращается в личностную, когда консультанты принимают во внимание внутренние конфликты клиента-алкоголика, выражающиеся в страхе перед самим собой. У многих алкоголиков неадекватно заниженная самооценка. И безмерное пьянство – это способ нанести себе вред, способ выразить ненависть к самому себе. Такая самооценка также выражается в высокой чувствительности к критике. Критика вызывает закрытость алкоголика. Как ни трудно, но консультанту, который хочет добиться хоть какого-то позитивного эффекта от консультирования алкоголика, придется увидеть в нем человека со своими желаниями, страхами, характером и будущим. Низкая самооценка сказывается и в страхах по поводу своей потенции, присущих очень многим из алкоголиков. На почве алкоголизма и проведения времени в однополом обществе у алкоголика могут развиться еще и страхи по поводу возможного гомосексуализма.
Раскрыть содержание своей внутренней жизни алкоголику нелегко и представляется рискованным. Клиент, столкнувшись с тем, что у консультанта появилось знание о тайных уголках его жизни, может начать агрессивно нападать на консультанта. Агрессию вызывает и недостаточное внимание по отношению к внутреннему миру алкоголика. Такая двойственность выражает специфическую проблему консультирования алкоголиков: что бы консультант ни делал, все оказывается неудачным, и клиент снова оказывается в обществе бутылки.
В работе с алкоголиками, консультанту стоит осознать две вещи:
1) собственную профессиональную напыщенность или склонность к ней время от времени, перестать ждать благодарности;
2) осознать, что алкоголик склонен специально превозносить консультанта, для того, чтобы потом «взорвать пузырь его тщеславия». Самолюбие консультанта будет задето в гораздо меньшей степени, если он будет знать о такой особенности манипуляций и сопротивления консультированию со стороны алкоголика.
Консультант должен учитывать деструктивность алкоголика по отношению к самому себе. Сопротивляясь консультанту, алкоголик избегает самопонимания. А самодеструктивная тенденция – это, видимо, сущность проблемы алкоголизма. Не осознав стремления к саморазрушению, клиент не поймет причины своего пристрастия к алкоголю. Очень важно, как говорить об этом. Алкоголик и сам знает, что разрушает себя, свою семью и жизнь близких. Подчеркивать следует лишь умышленных, хотя отчасти и неосознанный характер стремления к саморазрушению. Консультант должен не только объяснить смысл теперешних действий клиента, но и предсказать его поведение после прекращения консультирования. Предвидение, основанное на реалиях жизни клиента, предоставит ему определенную точку отсчета – когда многое из того, о чем говорил консультант, начнет сбываться, клиент сможет спокойнее посмотреть на свое прошлое без излишней озлобленности или вины. Подобная тактика консультанта гораздо эффективнее, чем морализирование.
Работать с алкоголиком можно только, когда он не пьет. Консультанту следует учитывать амбивалентный характер отношений с алкоголиком: алкоголик одновременно, зависит от консультанта, и, одновременно же враждебен к нему. Консультант, также должен разобраться в своих реакциях контрпереноса (переноса содержаний своего внутреннего мира на мир клиента). При работе с алкоголиками нередко возникает чувство безнадежности. Консультант должен четко осознать, что он может помочь алкоголику стремиться к трезвости, но не может заставить его бросить пить. Клиент только собственными усилиями может бросить пить, и выработать какой-то конструктивный стиль жизни.
Консультирование людей, перенесших утрату, - это нелегкое испытание духовных сил и профессиональной компетентности. Консультирование личностей, переживающих утрату, основано на представлении, что «утраты, как и многие события нашей жизни, не только болезненны, они предоставляют и возможности для личностного роста».[12] Для близких умершего он еще продолжает существовать. Примирение с утратой – болезненный процесс, в котором от утраченного человека «отказываются» постепенно и с трудом. Переживание утраты можно рассматривать как процесс совершенствования личности. И его нельзя форсировать.
В случае смерти близкого человека, консультанту, прежде всего, необходимо понять, что скорбь – это естественное состояние при утрате близкого человека, и личность имеет право его оплакивать. Пытаться отвлечь, развлечь – это худшее, что можно придумать в такой ситуации.
Кроме того, необходимо знать, что интенсивность и длительность скорби у разных людей неодинакова. Все зависит от близости с покойным, от характера личности оставшегося на этой Земле, от выраженности чувства вины перед умершим, от длительности траурного периода в данной культуре.
Для описания процесса скорби часто используется модель Э. Кюблер-Росс.[13] Она предполагает чередование стадий отрицания, озлобленности, компромисса, депрессии, адаптации. Считается, что нормальная реакция скорби может продолжаться до года. Сразу после смерти близкого возникает острая душевная боль. На первом этапе чувства могут как бы «проваливаться», охладевать. Отрицается сам факт смерти, даже если она не была неожиданной. Далее наступает озлобленность, выражающаяся в том, что понесший утрату человек, пытается обвинить кого-либо в случившемся, даже самого покойного, «оставившего» близких. Обвиняется Бог, врачи, другие люди. Если такая злость не найдет себе выхода, то она станет, в дальнейшем, основой депрессии. Поэтому консультант должен не дискутировать с клиентом, не корректировать его злобу, а помочь ей вылиться наружу.
Далее становится возможным осознание утраты и примирение с ней. Работа скорби, описанная еще З. Фрейдом, можно характеризовать как когнитивный процесс, включающий изменение мыслей об умершем, горечь утраты, попытку отстраниться от утраченного лица, поиск своего места в новых обстоятельствах. Этот процесс является адекватным. И консультант должен знать, что скорбь нельзя останавливать. Она должна продолжаться столько, сколько необходимо. Работа скорби связана с постоянными попытками символически возродить умершего: бывать в тех местах, в которых клиент бывал с умершим при его жизни, перебирать его вещи, разговаривать с ним. Консультанту необходимо только внимательно наблюдать, не примет ли это патологическую форму культу умершего.
Консультанту приходится работать и с чувством вины понесшего утрату перед умершим. Источник такой вины – амбивалентные чувства к умершему при его жизни. Не бывает так, чтобы одна личность испытывала к другой постоянно только добрые чувства. После смерти близкого, утративший испытывает реальное чувство вины перед умершим за негативную составляющую своего отношения к нему. Клиент может рассказывать консультанту о том, как был несправедлив к умершему, говорить о том, как бы он сделал сейчас все по-другому.
Во время траура резко изменяется «Я-образ» личности, может измениться самооценка. Осознание себя по-новому, видение себя с новых позиций – это тоже следствие работы скорби. Консультант может помочь клиенту «собрать» себя, свою новую идентичность, включая новое видение.
Консультант не должен заглушать процесс скорби еще и потому, что она «работает» как защитный механизм личности. Скорбь дает человеку время, чтобы заново оценить себя и окружающий мир. Поэтому консультант должен позволить клиенту использовать отрицание и другие защитные механизмы.
С окончанием работы скорби, личность начинают занимать новые люди и события. Консультанту нужно знать, что теперь умерший живет в душе близкого, оставшегося жить и незримо помогает ему. Таким образом, чувство идентичности успешно модифицируется.
Главная работа для консультанта – это слушать. Активное слушание как прием, разработано К. Роджерсом, и имеет неоценимое значение при консультировании практически по всем видам личностных проблем. Это слушание обеспечивается эмпатией, как способностью сопереживать, и рефлексией, как способностью понимать позицию другого человека.
Клиенту нужно предоставить возможность выражать любые чувства. Нужно относиться к ним без предубеждения. И постепенно, скорбящий переживет горе, а не «загонит» его в дальние уголки своего внутреннего мира.
Об утрате можно говорить и при разводе. Развод порождает схожую динамику переживания, так как является смертью отношений. При современных разводах, когда брак даже не регистрировался, развод может произойти в считанные минуты, и отношения будут лишены хотя бы некоторой постепенности разрыва. К разводу также применима модель Э. Кюблер-Росс, предполагающая чередование стадий работы горя. Они несколько по иному представлены, так как речь идет о живых партнерах, отношения которых, иногда, можно возродить. На первой стадии происходит отрицание. Переживший развод может говорить о том, что ничего особенного не случилось, что все хорошо, и, даже о том. Что произошло освобождение. На второй стадии наступает озлобленность, чаще всего, по отношению к партнеру. Эта озлобленность наступает из-за сильной душевной боли. На третьей стадии, бывшие супруги могут попытаться вступить в переговоры, которые нередко обеспечиваются взаимными манипуляциями, вплоть до новой беременности. Иногда, привлекаются третьи лица или государственно-общественные структуры для того, чтобы вернуть супруга (супругу) в семью. На четвертой стадии наступает депрессия. Личность чувствует себя неудачником, снижается самооценка, уменьшается доверие к людям. На пятой стадии наступает адаптация. Когда консультант встречается с клиентом на любой из вышеозначенных стадий, то его основная задача – помочь клиенту перейти на стадию адаптации к изменившимся условиям жизни.