Однако в период полового созревания, в 13—15 лет, наступает кризис. Дело в том, что у таких подростков не происходит нормального гормонального сдвига или же происходит резкий выброс гормонов противоположного пола. В результате полностью нарушается половой облик, половое поведение и социальная адаптация в целом.
Если, например, это был мальчик, он начинает полнеть; его тело принимает женские формы; интерес к девочкам не пробуждается. В результате он перестает чувствовать себя мальчиком, окружающие тоже могут отвергать его как мальчика.
Утрата половой принадлежности переживается очень тяжело и сопровождается целым рядом общих переживаний: исчезает привязанность к близким людям и родным местам, возникает чувство потери своего места среди людей, утрачивается «внутреннее Я» (передается как ощущение обезличенья), теряется смысл жизни, иногда возникают мысли о самоубийстве.
В результате успешной хирургической операции и гормональной терапии происходит переделка пола в физиологическом смысле. Однако этого оказывается совершенно недостаточно, чтобы человек действительно почувствовал себя представителем другого пола. Нужна еще большая психологическая работа, которую пациент проводит с помощью врача-психотерапевта.
Каково же содержание этой работы?
На первом этапе больной должен создать «идеальную модель» мужественности (или женственности), которой он будет следовать. И если такой моделью становится конкретный человек, к которому больной положительно эмоционально расположен, то образец приобретает убедительность, действенность, подражание ему проходит легко и эффективно.
Иногда «моделью» может стать обобщенный образ, вобравший в себя черты нескольких лиц.
Второй этап — имитационный. Пациент старается воспроизводить поведение своего образца — его манеры, движения, мимику, все мельчайшие детали его поведения. Однако (и это опять очень серьезный момент) имитация не может состояться, если не изменен костюм. До изменения костюма человек не может не только воспроизводить соответствующее поведение, но не может даже называть себя соответствующим местоимением и даже думать о себе в соответствующем роде. Только после смены костюма обостряется внимание к различным подробностям поведения, как держать расческу, как применять косметику, как сидеть, двигаться и т. п.
Отождествление немыслимо до тех пор, пока не начнется общение с другими людьми, и пока окружающие не начнут реагировать на пациента как на лицо другого пола. С этой целью в условиях клиники организуются специальные игровые ситуации, подобные играм дошкольников, в которых пациент общается с другими людьми в новом костюме, с новым местоимением и в которых он вполне признается в качестве лица другого пола.
Наконец, на третьем этапе пациент начинает вносить свои коррективы в способы поведения, усвоенные от образца. По отношению к образцу появляется амбивалентное отношение: некоторые его черты, которые принимались с восхищением, подвергаются критике вплоть до полного отвержения. Одновременно может произойти переориентация на других лиц, с которыми происходит постоянное общение, и возникнуть некий обобщенный образ подобающего поведения.
На этом этапе манеры поведения, употребление соответствующего местоимения и т.д. автоматизируются, они уже не требуют сознательного контроля. Очень важно, что на последнем этапе окончательно сменяются не только внешние манеры, эмоциональные отношения. Трансформация личности идет глубже: меняются системы ценностей, нравственные установки.
А. И. Белкин приводит такой факт. Одна пациентка в возрасте 18 лет, перенесшая смену пола с мужского на женский, вскоре отказалась жить в доме своей тетки. Единственной причиной такого отказа было легкомысленное поведение тетки: та часто оставляла у себя мужчин на ночь. Раньше, когда пациентка была юношей, она не видела в этом ничего предосудительного. Теперь же поведение тетки стало вызывать у нее протест: «Где же ее женская гордость?!» На подобный упрек тетка ответила с изумлением: «Ты что, проснулась только?»
И действительно, пациентка только что «проснулась», а точнее, заново «родилась» как личность. Это перерождение захватило такие сугубо личностные структуры, как морально-этические установки, отношения к жизненным событиям, другим людям, к себе.
Таким образом, весь рассмотренный материал помимо феномена идентификации и стадий этого процесса живо иллюстрирует некоторые рассмотренные выше общие положения о природе личности. Одно из основных положений — это положение о том, что личность начинает формироваться во внешнем пространстве общественных отношений. Действительно, у пациентов внешние отношения не складывались или разрушались, и как результат этого происходило разрушение внутреннего мира личности — исчезали привязанности, эмоции, стремления, смыслы и даже ощущение собственного «Я». Это переживание «обезличенья» убедительно доказывает, что чувство «Я» не рождается изнутри, а есть отражение восприятия человека другими людьми, принятия его, отношений к нему.
Об этом же свидетельствует тот факт, что возможность называть себя местоимением другого рода появляется только после смены костюма и признания соответствующего пола другими людьми.
Перейдем к третьему механизму — принятия и освоения социальных ролей. Во многом он сходен с механизмом идентификации, отличаясь от него значительно большей обобщенностью и часто отсутствием персонализации осваиваемого эталона.
Этот механизм описывается в психологии с помощью понятий социальная позиция и социальная роль.
Социальная позиция — это функциональное место, которое может занять человек по отношению к другим людям. Она характеризуется, прежде всего, совокупностью прав и обязанностей. Заняв определенную позицию, человек должен выполнять социальную роль, т. е. осуществлять совокупность действий, которых от него ожидает социальное окружение.
Оба понятия (социальной позиции и социальной роли) полезны тем, что позволяют структурно расчленить социальную среду и сначала объективно, не прибегая к реально действующему субъекту, описать некую заданную нормативную систему действий, которые он должен выполнить, отношений, в которые он должен вступить, стиль поведения, который он должен освоить.
Это первый шаг в анализе, после которого можно перейти к рассмотрению того, как эта нормативная система «врастает» в человека, интериоризуется в нем, какие психологические феномены здесь возникают.
Сразу надо отметить, что набор социальных позиций и ролей очень широк и разнообразен. Среди них и роль дошкольника или ученика первого класса, и роль члена дворовой компании или спортивной команды, и роли бухгалтера, ученого, матери, мужчины или женщины и т. п. Очевидно, что каждый человек задействован сразу в нескольких ролях.
Обращаясь к процессу вхождения в роль, ее освоения и выполнения, обнаруживаем, что многие моменты этого процесса являются, так сказать, горячими точками жизни личности.
Прежде всего, заметим, что о позициях, или ролях, мечтают. Известно, что старший дошкольник мечтает стать школьником, солдат (по известному изречению) — генералом, спортсмен — чемпионом. Интересно, что в мечтах такого рода существенную роль занимают представления о том, «как я буду выглядеть», т. е. внешние регалии, признаки, символы позиции: школьная форма («как я ее одел и иду с портфелем»), мундир и погоны, пьедестал и медаль чемпиона.
Подобные переживания отражают очень важный психологический момент — стремление предстать перед другими в новом виде, соответствующем новой роли.
На более продвинутой фазе человек нередко срастается с ролью, она становится частью его личности, частью его «Я». Это можно наблюдать на случаях неожиданных выходов или принудительных выводов из привычной роли. Увольнение с работы, дисквалификация спортсмена, срывание погон с офицера — все подобные случаи обычно переживаются как утрата части своей личности. Близки к ним ситуации временного «обезроливания» человека, например, в условиях стихийного бедствия, перед лицом тяжелой болезни и т. п.
Подобные ситуации, где происходит социальное уравнивание, а иногда даже социальная инверсия, очень интересны с той точки зрения, что они проявляют степень жесткости связи личности со своей ролью. Некоторые лица обнаруживают в этом отношении большую гибкость — они быстро находят себя в новых позициях; другие же более ригидные, блекнут, лишенные привычной социальной почвы, или же оказываются не в силах отказаться от прежних замашек и претензий, часто мало-уместных.
Если присмотреться ко всем фактам, составляющим то, что можно было бы назвать в целом феноменологией социальных ролей, то можно прийти к заключению, что освоение социальных ролей имеет самое непосредственное отношение к формированию и жизни личности.
Чтобы убедиться в этом, достаточно показать, что в ходе освоения и выполнения ролей, во-первых, появляются новые мотивы, во-вторых, происходит их соподчинение, в-третьих, видоизменяются системы взглядов, ценностей, этических норм и отношений.
Рассмотрим все эти три утверждения на примерах.
Первое может быть проиллюстрировано довольно известным приемом, которым пользуются учителя: если в классе есть излишне активный и шумный ученик, классный руководитель назначает его ответственным за дисциплину. Роль «блюстителя порядка» иногда в корне меняет поведение самого «блюстителя», неожиданно порождая у него действительное стремление к порядку