В соответствии с бихевиористской парадигмой, основной методический принцип изучения поведения предполагал поиск связей между воздействиями ("стимулами") и ответной поведенческой реакцией человека. Отсюда основная схема бихевиоризма "стимул •> реакция", прошедшая экспериментальную проверку на примере одного из частных случаев "фрустрация -> агрессия" звучит применительно к конфликтам как "ситуация -> конфликтное поведение".
Следовательно, если речь идет о конфликтном поведении или взаимодействии, то источники его происхождения можно обнаружить прежде всего при помощи анализа факторов ситуации. Тем самым конфликт превращается в явление ситуационной природы.
Первыми исследованиями, сформировавшими традицию изучения конфликтов как реакции на внешние воздействия, стали работы по изучению агрессии и созданию концепции фрустрационной детерминации агрессии. Начало этим работам было положено серией исследований, выполненных в 30-50-х годах группой специалистов Йельского университета (Дж. Доллард, Л. Дуб, Н. Миллер, А. Бандура и др.).
Непосредственное исследование конфликтов как реакции на те или иные особенности внешней ситуации связано с экспериментальными работами М. Дойча (1985) в изучении интерперсональных конфликтов и М. Шерифа (1967) в области межгрушювых конфликтов. Именно им психология в первую очередь обязана введением конфликта в ранг экспериментально изучаемой психологической проблематики.
Самым значительным именем среди тех, кто сделал ситуационную природу конфликта предметом основного внимания и ту экспериментального анализа, является М. Дойч, ученик и младший коллега К. Левина, чьи исследования в области социальной психологии групп оказали на него огромное влияние. Левин считал важнейшей характеристикой группы систему взаимозависимостей и взаимосвязей между ее членами. Именно эти характеристики социальных отношений стали основным предметом многолетних исследований М. Дойча.
Результатом этих многочисленных исследований стала теория кооперации и конкуренции, Дойч считает, что его теория строится вокруг двух основных положений: одно из них связано с типом взаимозависимости между целями людей, вовлеченных в данную ситуацию, другое - с типом действий этих людей. Он различает два основных типа взаимозависимости целей: способствующая взаимозависимость, где цели соотносятся так, что вероятность или степень достижения цели одним человеком позитивно связаны с вероятностью или степенью ее достижения другими; и противоположная взаимозависимость, где цели соотносятся так, что вероятность или степень достижения цели другими. Также выделяются два типа действий индивида: эффективные действия, которые улучшают шансы действующего лица на достижение цели, и ухудшают действия, имеющие противоположные результаты. Далее Дойч комбинирует типы взаимозависимости и типы действий, чтобы установить, как они будут влиять на основные социально-психологические процессы.
Однако, несмотря на спорность некоторых своих положений, Дойч, безусловно, является наиболее признанным авторитетом среди западных психологов - исследователей конфликтов.
Другое известное имя в области ситуационного подхода к изучению конфликтов - это М. Шериф с его знаменитыми экспериментами, в которых конфликт создавался в реальных условиях человеческого взаимодействия. Вполне закономерно, что именно межгрушювые конфликты стали объектом его внимания, как и интереса многих других исследователей: различные виды социальных, расовых, этнических и других конфликтов требовали поиска практических путей своего разрешения. Соответственно и в психологии начинает доминировать желание не столько теоретически объяснять существующие конфликты, сколько практически в различных терапевтических формах помогать людям справляться с ними.
Когнитивистские подходы. Провозвестником когнитивизма не без оснований считают К. Левина (1935), который ввел принципиально иное, чем у бихевиористов, понимание среды, окружающей индивида. В соответствии с теорией поля описание ситуации должно быть скорее "субъективным", нежели "объективным", т.е. ситуация должна описываться с позиции индивида, поведение которого исследуется, а не с позиции наблюдателя. Тем самым Левин преодолел оппозицию "внутреннее - внешнее" в интерпретации источников социального поведения: если психоанализ рассматривал интрапсихические, "внутренние" факторы как главные в регуляции поведения, а бихевиоризм отдавал приоритет ситуативным, "внешним", то Левин фактически объединил их, придав "внешним" (объективным в трактовке бихевиоризма) факторам "внутренний", субъективный характер. Именно благодаря работам К. Левина, а также других представителей когнитивного феноменологического подхода сегодня в психологии, независимо от приверженности психолога преимущественно "личностному" или "ситуационному" объяснению, фактически общепринятым является представление, что поведение определяет не ситуация, которая может быть описана "объективно" или по согласованному мнению нескольких наблюдателей, а ситуация, как она дана субъекту в его переживании, как она существует для него.
Левин был первым психологом, исследовавшим конфликт как таковой. Это относится к его описаниям конфликта в теории поля, и к его изучению проблем интерперсональных отношений в американский период его деятельности, и к его работам обобщенным в книге "Разрешение социальных конфликтов" (1948), которую по праву можно считать первым исследованием в психологии конфликтов, да и в конфликтологии в целом.
Необходимо также подчеркнуть факт неоспоримого влияния Левина на когнитивные идеи в области изучения конфликтов. При этом, может быть, большее значение имели даже не столько его конкретные рассуждения об отдельных аспектах межличностных отношений и конфликтов, сколько "когнитивный вектор" его высказываний и имплицитно содержащаяся в них когнитивная парадигма.
Для отечественной психологической науки также было характерно -прежде всего, в традиции идущей от психотерапевтического подхода -принятие субъективной оценки человеком сложившейся ситуации, его субъективного переживания в качестве обязательного компонента наличия конфликта.
B.C. Мерлин, один из основных отечественных исследователей конфликта, в качестве обязательного условия его возникновения рассматривает субъективную неразрешимость ситуации, которая не может быть ничем иным, как результатом соответствующей оценки, интерпретации ее человеком (Мерлин, 1970). Могут быть приведены и другие примеры, свидетельствующие о том, что принципы, относимые к западной психологии к когнитивистской традиции, уже давно используются отечественной наукой - по крайней мере, в области понимания и описания конфликтных явлений.
Впрочем, сегодня правомерно говорить об окончательном утверждении подхода, предполагающего учет субъективного отношения человека к тем
или иным событиям в их развитии, в психологии в целом. ~ Классическая психология предложила несколько вариантов понимания
конфликтов: 1) как явления, природа которого определяется через интрапсихические процессы и факторы; 2) как явления, возникновение и особенности которого определяются прежде всего ситуацией; 3) как явления, для понимания которого недостаточно знания личностных особенностей или объективного описания ситуации, но необходимо понимание когнитивной составляющей - субъективной интерпретации
происходящего.
Однако свое право на существование разные направления в психологии
часто отстаивали не только в полемике друг с другом, но и в претензии на исключительное право единственно правильной интерпретации. Каждый из перечисленных подходов не просто "работал" со своей феноменологией, но нередко претендовал на универсальность предложенной им объяснительной модели. В случае конфликта эта объяснительная модель касается прежде всего его происхождения.
Теоретические описания породили соответствующие направления в практической работе с психологическими проблемами: психоаналитическая практика и трансактный анализ, рационально-эмотивная терапия и разнообразные виды групповых встреч дали огромную литературу, изобилующую примерами конфликтов и работы с ними. Как совершенно справедливо отмечает Л.А. Петровская, "практическая работа может оказаться просто обедненной, если к многогранной живой реальности прикладывается концепт, строго следующий единственному объяснительному принципу, как правило, продуктивному в определенных границах, но ни в коей мере не являющемуся всеохватывающим и исчерпывающим реальность. Это может быть отнесено ко всем существующим сегодня в психологии объяснительным теоретическим конструкциям - психоаналитической, бихевиористской, когнитивистской, гуманистической и др." (Петровская, 1989, с. 107). Практическая работа в каждом конкретном случае и состояла бы прежде всего в верификации тех или иных возможных объяснений психологической природы данного конфликта.
Об исследовании конфликта в отечественной науке можно судить по анализу количества, характера и объема публикаций по проблеме конфликта, проведенному Анцуповым А.Я. и Прошановым С.Л., который показывает, что конфликтология, как относительно самостоятельная наука фактически существует в России с начала 90-х годов.
Современные тенденции в подходе к конфликтам.
В качестве одной из наиболее явных особенностей сегодняшней психологии конфликта можно назвать явное предпочтение практических направлений в работе с конфликтами их теоретическому исследованию. Сказывается и влияние гуманистической психологии с ее попытками противопоставить "официальной", "академической" психологии "живое" знание реальных человеческих проблем и опыт работы с ними.
Для гуманистической психологии (К. Роджерс, Р. Мэй), оформившейся как научное направление в середине XX века, характерно обращение к сущностным сторонам человеческой личности, стремление к решению практических задач развития личности и помощи человеку. Идущая от психологической практики гуманистическая психология опирается на анализ конкретного опыта работы, предпочитая его теоретическим схемам и моделям. Одним из положений гуманистической психологии является представление, что поскольку человеческая природа определяется не тем, что делает человек, а тем, как он осознает свое бытие, его природа никогда не может быть определена полностью.