Впервые механистический принцип применительно к живым системам был реализован в XVII в. благодаря введению в научный обиход понятия рефлекса как механического двигательного ответа сложно организованной биологической «машины» на внешнее, тоже механическое или физическое, воздействие. В органических потребностях человека естествоиспытатели того времени увидели аналог энергетического источника машины; в анатомическом устройстве организма, сочленениях суставов — нечто, напоминающее систему рычагов машины. Под влиянием механики в психологии утвердился новый взгляд на источники и механизмы поведения человека, возникли биомеханика и способ объяснения поведения человека, который вполне обходился без обращения к внутренним, психическим, феноменам типа сознания, воли, разума, души.
Теперь когда вполне удовлетворительное объяснение движению предлагала биомеханика, в психологии и вовсе не было необходимости, так как благодаря законам механики поведение неплохо объяснялось как система рефлексов.
Философской основой нового решения проблемы взаимосвязи психики и поведения явился дуализм — учение, утверждавшее раздельное, независимое существование в мире двух начал: материи и духа.
1.2. От души к сознанию
С XVII в. начинается новая эпоха в развитии психологического знания. Тело человека и животных теперь рассматривается как сложно устроенная машина, однако продолжает сохраняться идея, что работа тела человека в отличие от тела животных регулируется не органическими потребностями, а душой. Идет время, европейское общество преобразуется: формируются новые экономические и политические отношения, появляется буржуазия. Бурно развивается машиностроение. Идеи механики проникают и в другие науки. Философы начинают проводить аналогии между телом и технической конструкцией. Именно с этой идеей и было связано открытие французским философом Рене Декартом (XVII в.) рефлекторной природы поведения (термин «рефлекс» вошел в научный обиход позже). Он же ввел понятие сознание вместо понятия «душа» как понимание человеком происходящих в нем психических процессов.
В философии (как и в других науках) начинает главенствовать принцип детерминизма (вспомним третий корень психологии!), согласно которому научные факты должны строго объясняться в рамках причинно-следственных отношений. Активным приверженцем этого принципа стал Бенедикт Спиноза (XVII в.). Он же проповедовал идею единства мира. Спиноза писал: «Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей» (Спиноза,1957, с. 407). Психология обогащается идеями и других наук, в частности математики. Это сказалось прежде всего на взглядах известного немецкого ученого Готфрида Лейбница (XVII в.). Он уподобил психику не арифметической сумме отдельных психических явлений, а интегралу, т.е. результату достаточно сложного взаимодействия составляющих. Впервые введя в научный обиход понятие бессознательного, он отмечал сложное переплетение сознательного и бессознательного в деятельности человека. Лейбниц разграничил также перцепцию (неосознанное восприятие) и апперцепцию (осознанное восприятие, включающее в себя внимание и память).
1.3 Поведение и психика
В следующем, XVIII в. на свет появляются два учения, надолго предопределившие развитие психологии как науки. Это — эмпиризм и сенсуализм. Первый представлял собой учение о внутреннем опыте и законах его приобретения человеком, о приоритете опыта над разумом, а второй — о доминировании чувственного познания над рациональным. Оба философских учения отрицали существование врожденных и неизменных идей, доказывали их опытное происхождение и возможность развития.
Родоначальником эмпирической психологии, т. е. психологии как науки о внутреннем опыте, явился английский философ Д. Локк. С его именем связывают учение о том, что человек с рождения представляет собой «чистую доску, на которой время может написать любые письмена». Смысл данного учения состоит в утверждении мысли об отсутствии у человека врожденных способностей, возможности их прижизненного развития.
Параллельно с этим продолжает совершенствоваться и идеалистическое учение о душе. Возникает представление о рефлексии как особой способности души к самоанализу и самопознанию.
В научно-психологический оборот вводится понятие об ассоциации как сравнительно простом и вместе с тем универсальном механизме формирования и приобретения опыта. Это понятие затем становится центральным в понимании основных психических процессов, от ощущений до мышления. Новое, основанное на ассоциации учение получает название ассоциационизма. Главным законом которого объявляется ассоциация, или связь идей. Предполагалось, что все поступки люди совершают по ассоциации с другими поступками.
Крупнейший представитель ассоциационизма XVIII в. Д. Гартли соединил понятие рефлекса с понятием ассоциации. Это соединение выразилось следующим образом: внешнее воздействие, порождающее рефлекторный ответ, запечатлевается в виде следов памяти — ассоциаций; частое повторение соответствующего воздействия ведет к быстрому восстановлению следов по механизму ассоциации.
В это же время возникает учение о способностях души, которое в определенном смысле противостоит ассоциационизму.
Если ассоциационизм утверждает, что вся психика есть ассоциации, то новое учение проводит, мысль, согласно которой душа располагает имманентно присущими ей свойствами — способностями, которые не сводимы и не выводимы из ассоциаций.
С XVIII в. учение о психике связывается с мозгом (до этого психические явления «размещали» во многих частях тела, включая сердце и печень). Это случилось под непосредственным влиянием достижений в исследовании физиологии мозга, особенно центральной его части — головного. Замечательными достижениями в физиологии центральной нервной системы ознаменовался конец XVIII— начало XIX в. Англичанин Ч. Белл и француз Ф. Мажанди открывают два вида нервных волокон: чувствительные и двигательные. Получает физиологическое подтверждение идея рефлекса, возникает конкретно-научное представление о структуре рефлекторной дуги. Из философского понятия и гипотетического конструкта рефлекс превращается в материальный, биологический факт. Вместе с тем растет критическое отношение к возможности его использования для объяснения сложных психических явлений.
Выход из возникшей ситуации предлагает русский физиолог И. М. Сеченов в книге «Рефлексы головного мозга», где основные психологические процессы и явления впервые получают рефлекторную трактовку. Все акты сознательной и бессознательной жизни человека, пишет, И. М. Сеченов, являются рефлексами по способу происхождения, истокам, структуре и функционированию. То, что представляется в виде образов, мыслей, ощущений и идей, есть не что иное, как отдельные моменты целостных рефлекторных актов. В них психические процессы и состояния играют высшую регулирующую и сигнальную роль.
1.4. Радикальный поворот в учении о природе психики и поведения
Следующий крупный шаг и одновременно радикальный поворот в учении о природе психики и поведения был сделан во второй половине XIX в. Поворот, о котором идет речь, был связан со многими важными событиями, которые произошли во второй половине XIX в. в научном мировоззрении. Прежде всего это успехи медицины, в частности психиатрической практики, отчетливо обнаружившей тесную связь, существующую между душевными явлениями и телесными процессами. Многочисленные наблюдения врачей-психиатров за больными свидетельствовали о том, что имеется определенная зависимость между нарушениями физиологической работы мозга и телесными изменениями, между болезнями тела и души. В свете этих данных становился необъяснимым дуалистический постулат о независимости материальных и идеальных явлений, требовалось по-новому понять и объяснить их взаимосвязь.
Все более острым, не получавшим разумного решения становится вопрос о роли в жизни человека самих феноменов души. Если организм функционирует по законам физиологии, а тело работает по законам механики, то зачем человеку разум и другие психические процессы и явления?
В исследованиях природы обнаруживалось все больше и больше целесообразного. Отчетливо видимым становился адаптивный, приспособительный характер биологических природных явлений, и только значение психики для жизни и деятельности организма по-прежнему оставалось загадкой.
Механистическое объяснение поведения человека, поначалу весьма многообещающее, теряло свою привлекательность из-за примитивности, неспособности породить какое-либо новое ценное знание на уровне человека. Оно неплохо служило пониманию простых, однообразных движений, но не в состоянии было объяснить их вариативность, изменчивость, зависимость от психического состояния организма. Мысль как высшая форма разумного человеческого поведения никак не укладывалась в прокрустово ложе рефлекса.
В середине XIX в. появляется, кроме того, теория эволюции Ч. Дарвина, которая анатомически сблизила человека и животных, показав общность их телесного устройства. В биологическом плане человек перестал быть существом особого рода; в его поведении обнаруживалось много общего с животными. Именно Дарвин сделал первый решительный шаг в признании единства психики животных и человека. В одной из своих работ он привел убедительные доказательства того, что эмоции есть не только у человека, но и у человекообразных обезьян.
В свете этих данных возник интерес к поиску общего между человеком и животными в других отношениях, например в интеллектуальных и речевых способностях. Он был реализован исследованиями в области зоопсихологии, которые активно проводились в конце XIX — начале XX в.