Клерман в своем глубоком труде поставил ряд вопросов перед бихевиористскими моделями депрессии. Он считает неправомерным рассматривать депрессию только как совокупность условных дезадаптивных реакций. У животных и у младенцев депрессия, по его мнению, выполняет ряд адаптивных функций, таких как:
1) социальная коммуникация;
2) психологическое возбуждение;
3) субъективные ответы;
4) психодинамические механизмы защиты. Он считает, что с помощью депрессии младенец сигнализирует окружающим его взрослым о своем неблагополучии, страдании, взывая таким образом к их помощи. Клерман не конкретизирует, в чем состоит адаптивное значение депрессии у взрослых, но приходит к заключению, что депрессия всегда является адаптивным процессом, независимо от возраста человека. В качестве доказательства он указывает на то, что реактивная депрессия имеет естественную, вполне ограниченную продолжительность (фактор, который, по мнению Клермана, свидетельствует о «доброкачественности» депрессии).
Форстер, рассматривая депрессию на поведенческом уровне, считает, что депрессия характеризуется утратой некоторых навыков адаптивного поведения и замещением их реакциями избегания, такими как жалобы, просьбы, плач и раздражительность. Депрессивный человек пытается устранить неблагоприятную ситуацию при помощи жалоб и просьб. Но еще более важной характеристикой депрессии Форстер считает снижение частоты тех поведенческих реакций, которые первоначально получали положительное подкрепление. В основе такой редукции адаптивного поведения лежат три фактора. Во-первых, это ограниченность репертуара доступных реакций в конкретной ситуации. Так, например, в депрессии одним из таких ограничителей является эмоция гнева. Поскольку гнев обычно направлен на другого человека, то вероятность того, что объект гнева обеспечит положительное подкрепление субъекту, выражающему гнев, крайне мала. Кроме того, проявление гнева наказуемо, и, для того чтобы избежать наказания, человек может подавлять свой гнев. При этом вместе с гневными реакциями могут быть подавлены и потенциально адаптивные реакции, что ведет к ограничению репертуара действий, которые могли бы вызвать положительное подкрепление. Второй причиной редукции адаптивного поведения является непоследовательность поощрения и наказания. Индивид теряет способность понимать закономерности подкрепления. Если родители или воспитатели применяют методы поощрения и наказания непоследовательно, у ребенка может возникнуть чувство растерянности, замешательства и в результате — чувство безнадежности и беспомощности, которое, согласно многим теориям, является компонентом депрессивного синдрома. Третий фактор, рассматриваемый Форстером, связан с изменениями в окружающей среде. Если окружающая среда, особенно социальное окружение человека, изменяется таким образом, что реакции, прежде получавшие положительное подкрепление, больше не подкрепляются, эти реакции постепенно исчезают из поведенческого репертуара индивида. Следуя клинической традиции, Фостер в качестве основного примера, иллюстрирующего данный случай, называет утрату любимого или близкого человека, который воспринимался индивидом как источник позитивного подкрепления.
1.3 Особенности проявления психических состояний у студентов
Одним из факторов, влияющих на успешность учебной деятельности, является наличие каких-то особенностей в структуре и проявлении психических и личностных качеств студентов. Для выявления этого субъективного фактора успешности деятельности сравнивались две группы студентов с разной успеваемостью по целому ряду показателей, отражающих некоторые особенности их психических процессов, свойств и качеств личности. Для этого были использованы материалы комплексного психологического эксперимента, осуществленного лабораторией психофизиологических проблем высшего образования Казанского университета, и сведения об успеваемости студентов первого курса историко-филологического и физического факультетов по итогам экзаменационных сессий.
Для выявления во взаимосвязях и отношениях изучаемых показателей был применен корреляционный анализ, связанный с построением корреляционных матриц. Следует сделать вывод о том, что предшествующая деятельность вызвала большой спад активности у более пассивных студентов. Судя по содержанию вопросов, эти студенты менее энергичны. Они реже, чем другие, проявляют инициативу в работе, не так целеустремленны при ее выполнении, очень редко берутся за дополнительную работу.
Более высокая эмоциональная реактивность соответствует относительно низкому уровню настроения до и после эксперимента, а так же относительно плохое самочувствие после него. Смысл является вполне очевидным, если обратиться к содержанию вопросов, по характеру ответов на которые определяется степень эмоциональной реактивности. Оказывается, наиболее плохое настроение в течение эксперимента было у студентов, которые чаще расстраиваются в связи с трудностями или неудачами в работе, легко сердятся, более обидчивы, у которых чаще бывает неожиданные смены настроений. У этих же студентов в большей степени ухудшалось состояние после эксперимента, о чем свидетельствует отрицательная корреляция показателя эмоциональной реактивности с показателем самочувствия после обследования и с его сдвигом.
Значительно большее число элементов содержит структура межфункциональных связей, полученная для сильной группы физического факультета. Все элементы этой структуры образуют единую плеяду. Системообразующими являются два элемента: работоспособность, отражающая выносливость к длительным нагрузкам, и эмоциональная реактивность, имеющая четыре связи, причем работоспособность положительно связана с самочувствием и активностью в начале эксперимента и с самочувствием и настроением после него. Следовательно, для тех студентов, которые имели лучшие показатели функционального состояния, судя по их ответам, характерна систематичность в работе. Они чаще доводят работу до конца, имеют тенденцию совершенствовать ее и дольше не утомляются. Кроме того, у них большой объем кратковременной памяти на слова.
Другой системообразующий фактор – эмоциональная реактивность – также коррелирует с некоторыми показателями функционального состояния, но уже отрицательно. Корреляция его с самочувствием и настроением говорят о том, что относительно высокая эмоциональная реактивность характерна для тех, у кого работоспособность и выносливость к длительным нагрузкам имеют более низкий уровень, как и в слабой группе.
Показатели функциональной активности до и после эксперимента коррелируют в этой с показателями, отражающими уровень активности как свойства личности. Данная связь естественна, поскольку высокий уровень энергичности может проявиться в соответствующе высокой функциональной активности. Последняя, определенная до начала эксперимента, связана положительно со скоростью обработки информации в условиях переключения внимания и отрицательно – со средним объемом памяти на цифры.
Смысл первой связи очевиден, а вторая, опять-таки, объясняется нелинейной зависимостью между средними объемом памяти на цифры и активностью. То же самое относиться и к отрицательной связи показателей функционального состояния в начале обследования с максимальным объемом кратковременной памяти на цифры.
Изменение функциональной активности, связанное с интенсивной умственной деятельностью, положительно коррелирует с показателями среднего объема памяти на цифры и максимального объема памяти на цифры. Чем они выше, тем меньше изменилась (а по первичным данным повысилась) функциональная активность студентов этой группы.
В лучшем настроении к концу обследования находились те студенты, которые успешнее справились (по показателю продуктивность деятельности) с тестом «Интенсивность внимания», о чем свидетельствует положительная корреляция этих показателей. По всей видимости, здесь имеет место положительное обратное влияние результатов деятельности на функциональное состояние.
Перейдем к рассмотрению структуры связей, полученных для сильной и слабой групп историко-филологического факультета. Здесь, как и у физиков, в слабой группе центральным системообразующим фактором является показатель эмоциональной реактивности, отрицательно связанный с пятью показателями функционального состояния: настроение в начале обследования, самочувствие в конце обследования, настроение в конце обследования, активность в начале и в конце обследования. Смысл этих связей состоит в том, что более низкая эмоциональная реактивность характерна для тех, у кого этим показатели функционального состояния хуже. У этих студентов относительно выше оказалась умственная работоспособность, о чем свидетельствует обратная связь между показателем умственной работоспособности и настроением до и после эксперимента. Картина соотношений между личностными показателями и показателями функционального состояния сходна с ней, которая наблюдалась в обеих группах физического факультета.
Наиболее сложная структура межфункциональных связей получена для «сильной» группы историко-филологического факультета. Два центральных компонента объединяют все показатели, входящие в эту структуру. Показатель, отражающий выносливость к длительным нагрузкам, имеет шесть корреляционных связей, а показатель активности личности – пять связей.