Центральный упор в экзистенциальной психиатрии сделан на яркое описание эмоциональных настроений пациента. Настроенность на феноменологическое описание, возможно, объясняется тем, что экзистенциалисты не обращают внимания на неосознаваемые детерминанты поведения, поскольку бессознательные мотивации не могут быть зафиксированы и описаны, а должны реконструироваться в ходе анализа такого материала, как сновидения, оговорки, свободные ассоциации. Интерес последнего времени к дзэн-буддизму среди ряда психиатров — это еще один шаг в направлении самосознания. Дзэн — это китайская версия индийского буддизма, возможно получившая распространение благодаря деятельности проповедника Бодхидхармы, жившего в VI в. н.э. и применившего учение Гаутамы Будды к китайской культурной традиции.
Дзэн-буддизм в основном обращается к внутреннему мистическому переживанию — «сатори», — которое затруднительно описать рациональными понятиями. Это можно лишь субъективно пережить. В понятии сатори традиционное деление на внутренний и внешний мир исчезает, человек становится единым существом с Вселенной. Знатоки дзэн считают, что это не интеллектуальная система, что его сущность — переживание сатори — невозможно сформулировать, а можно лишь описать с помощью афоризмов и поэтических метафор. Судзуки, который, собственно. познакомил американскую публику с дзэн-буддизмом, пишет: «Сатори можно определить как интуитивный взгляд на природу вещей в противовес аналитическому и логическому пониманию ее. Практически это означает, что разворачивается новый мир, не воспринимавшийся прежде разумом, привыкшим мыслить дуалистически. Еще можно сказать, что благодаря сатори все наше окружение предстает перед нами в неожиданном ракурсе восприятия. Что бы это ни было, мир для тех, кто познал сатори, уже не тот мир, каким он был; со всеми его бурлящими потоками и , горящими огнями, он уже никогда не будет тем, что был.
Человеческие мотивации — любовь, ненависть, надежды, отчаяние, месть, все реальное содержание жизни человека, все его самые значительные переживания — могут быть объяснены лишь с помощью психологии. Основной принцип современного психосоматического подхода состоит в том, что человеческая личность и организм составляют единое целое и что медицина должна подходить к проблемам личности во взаимодействии психологических и соматических методов лечения. Психология и биология имеют дело с одним и тем же сложным организмом, представляя собой как бы два различных аспекта этого организма.
Нет сомнения, что в строительстве моста между знанием о структуре мозга, с одной стороны, и о человеческом поведении — с другой, исключительную роль будут играть новые науки — кибернетика и теория информации. Мозговые процессы, так же как и мыслительные процессы, можно рассматривать как передачу закодированных сообщений в сложной коммуникационной системе, регулируемой элементарными всеобщими принципами. Развитие науки показывает, что ближайшие годы будут характеризоваться все более тесным сотрудничеством между психиатрами, психоаналитиками, специалистами экспериментальной психологии, физиологами и инженерами, и что сотрудничество это приведет к всеобъемлющему знанию о поведении животных и человека. Многопрофильный подход, кроме того, даст возможность изучения человека не просто как биологического существа, личностной индивидуальности, о и как члена высшей системы — общества. Каким образом целостная общественная структура вносит вклад в формирование личности — вот вопрос, который будет привлекать внимание лучших умов в области психиатрии, антропологии и общественных наук.
Несмотря на успехи последних лет, область психиатрии еще находится в состоянии становления. Различные подходы сосуществуют, не будучи связаны в единую систему. Можно, однако, представить себе, что будущее развитие пойдет по меньшей мере в четырех направлениях.
Первое — постоянный и растущий интерес к психологической ориентации, что будет заключаться в более детальном описании и психодинамическом понимании психотерапевтического процесса. Критическим моментом станет прорыв через скрытый внутренний барьер врача, до последнего времени остававшегося единственным источником знания о сложных межличностных взаимоотношениях больного и врача. Раскрывал процедуру лечения для стороннего наблюдателя, записывая все детали и события, все вербальные и невербальные связи в процессе лечения, врач может сделать этот материал доступным для изучения и повторения другими.
Второе — практически все указывает на то, что психосоматическое направление будет развиваться как наиболее приемлемый путь интеграции психологических и физиологических явлений. Старая философская дихотомия тело— душа стремительно уходит в небытие. Много нового обещает применение экспериментальной методики, где воссоздаются ситуации эмоциональных стрессов в их жизненной , реальности и изучается их влияние на весь организм. Можно ожидать дальнейшего интереснейшего экспериментального изучения искусства — в особенности кинематографа, — способного выявить и возбудить в зрителе все существующие человеческие конфликты.
Третье — последние достижения фармакологии благодаря их большой практической ценности при лечении в стационарных условиях обогатят наши возможности регулировать возбуждения различных участков нервной системы. Теоретические обоснования этих достижений пока не вполне отработаны, однако не думается, хотя многие авторы склоняются к этому, что фармакологический и биохимический методы смогут существенно прояснить сложнейшие явления межличностных отношений и заменить психологические методы лечения. Похоже, например, что психологический подход не может быть чем-то вытеснен и останется основным, главным методом.
Четвертое — социологический подход несомненно будет занимать все большее место.
Мы живем в эпоху интеграции и сотрудничества. Обособленный человек XIX а., с его стойкой самодостаточной системой ценностей, быстро уступает место общинному, так называемому вовне направленному человеку с мятущейся душой, тщетно пытающемуся осознать свою личность. Влияние этого культурного сдвига на психиатрию выражается в повышенном интересе к групповой динамике ее социологическим аспектам. Следовательно, будущее за растущей интеграцией биологических, психодинамических и социологических подходов и развитием всеобъемлющей психиатрии, которая не тщится разгадать извечную тайну человеческого поведения со своей узкой, ограниченной платформы, но обогащается за счет знаний, полученных из многообразия новых путей и подходов.
Потребность в интеграции — последнее звено в длинной цепи нужд и потребностей, отмечавших развитие психиатрии во все века. Эта потребность, безусловно, будет удовлетворена, как и все другие, но в результате встанут новые проблемы. В этой книге мы проследили, как человек из века в век пытается удовлетворить свое извечное стремление познать самого себя. Все эти попытки — и те, что завершились успехом, и те, что потерпели неудачу, — были ответом на извечный вопрос человека о том, что он есть и каким он должен быть.
Вопрос вечен, так как психиатрия, лишь недавно достигшая совершеннолетия, еще многому должна научиться. Рождаются новые, зовущие вперед идеи, встает оппозиция старым устоявшимся принципам. Существует даже движение за то, чтобы отбросить накопленное за шестьдесят долгих лет знание и концепции, заложенные Фрейдом. Психиатрия сама должна соразмерять свои возможности и пределы, однако нельзя не признать, что хотя подход Фрейда отнюдь не всеобъемлющ, но было бы абсурдом не принять во внимание тот громадный опыт, который заключен в наследии Фрейда.
И вопрос этот еще долго будет злободневен, так как сегодня только малая часть тех, кто нуждается в психиатрической помощи, могут ее получить. Нехватка средств. оборудования, препаратов, отсутствие компетентной социальной политики — все это льет воду на мельницу древнего человеческого предрассудка, что душевнобольные должны оставаться в цепях забвения и страданий. Только тогда, когда всякий человек, независимо от его материального положения, расовой принадлежности, вероисповедания, места жительства или общественного положения, сможет получить ту помощь, на которую способна психиатрия, только тогда мы будем иметь право сказать, что цель достигнута.
Инстинкты — это силы, побуждающие человека к действию. Физические аспекты инстинктов Фрейд называл потребностями, психические — желаниями. Инстинкт содержит четыре компонента: источник, цель, импульс и объект. Цель состоит в уменьшении потребности и желания до такой степени, что дальнейшее действие, направленное на их удовлетворение, перестает быть необходимым. Другими словами, цель заключается 8 том, чтобы дать организму то, в чем он испытывает потребность или что в данный момент желает.
Импульс — это та энергия, силы или напряжения, которые используются для удовлетворения инстинкта.