Паранормальные явления человеческой психики (стр. 5 из 14)

Насчетизвестного вопроса, предусмотрительно раздававшегося и прежде, да и теперь:сведем мы эти феноменальные возможности психики к материальным явлениям илинет? В конце-то концов, давайте перестанем ставить условие материальностинепременным условием научности: Академик Б. В. Раушенбах лучше всех изприсутствующих знает, что есть глаз телесный, который работает "наприем", и глаз духовный, который работает "на выдачу". И с помощьюлюбых ухищрений, любых новейших данных, связанных с анатомией глаза, мы несможем "вывести" ни Рублева, ни Микеланджело, ни Моне… Никого! Как не"выведем" и смену способом восприятия окружающего, которое происходилои происходит в истории человечества. Точно так же, как из биомеханики ифизиологии чело

веческого тела мыне "выведем" танца Плисецкой. Ведь еще А. С. Пушкин говорил:"душой исполнимый полет". Душой, а не ногами!

Фрагмент из выступления доктора

психологических наук М. Г. Ярошевского.

 

Забегаянаперед, суть его выступления можно было бы оградить рамками одногопредложения: "Разрешено все, что не запрещено!" Более подробновыступление имело такой характер.

- Им объясняется огромныйнаучный интерес к исследованиям вышеуказанных Ю. В. Гуляева и Э. Э. Годика?Тем, что они получили убедительное научное обоснование загадочных явленийчеловеческой психики. Если пойти этим путем дальше, то феномены будут всебольше и больше укладываться в исторически сложившуюся парадигму.

На протяжениивека не затихает спор: психоанализм - наука или нет? И хотя существуетпсихоаналитическое сообщество, поддерживаемое миллионами людей, и психоанализповсюду излагается в учебниках, однако среди академических психологов до сихпор господствует мнение, что это не наука, а вера. А где вера, там, стало быть,остается молиться… По этому вопрос о том, что есть наука, а это не наука,должен рассматриваться и в историческом, и социокультурном аспекте. Для этойсреды, в которой психоанализ возник, рассматривался, несомненно, как наука,дающая эффект. Иное дело социокультурный аспект нашей страны: в 20 годахпсихоанализ считался наукой, а в 30-40 был отнесен уже к лженауке, идеализму,несовместимому с материализмом.

Как историкнауки, я хотел бы привести некоторые факты из своей жизни, которые могутнебезынтересны.

В 50 году ябыл председателем комиссии, которая обследовала Вульфа Григорьевича Мессинга.Он бежал в СССР из Польши за несколько часов до вступления в нее немецкихвойск. Как он мне сам говорил - предвидел, вроде болгарской Ванги, вторжение…Но думаю это так носилось в воздухе, что не нужно быть провидцем, что бы понятьгрядущее. У нас по началу его не кто не признавал, считали жуликом,авантюристом. В институт философии АН СССР где я работал младшим научнымсотрудником, пришел человек с отношением от управления цирков в руках, умолялвыдать какую-нибудь справку, что показываемой им не жульничество и немахинация, а зрелище, достойной публичной демонстрации.

Известныепсихологи, работавшие в одном секторе со мной, занималисьпроверкой посетителя категорически отказались, отчаянный эмэих, которомутерять, в сущности, было не чего, согласился. Присутствовал на опытах, бывал унего на квартире. По долгу с им беседовал, изучал огромную папку с отзывами оего демонстрациях.

То, чтореально я видел в его опытах, все укладывалось в традиционное классическоепредставление идеомоторных актах. Меня поражали его чрезвычайночувствительность высокая к не заметным движениям и, что самое удивительное (ина что обычно не обращают внимания), его обостренное обоняние.

Однажды мысидели у него дома на Песчаной (он жил на пятом, кажется, этаже), и вдругМессинг говорит: "Сейчас в наш подъезд входит знакомый мне человек".Через несколько минут раздается звонок.

Я спрашиваю: "Как выузнали?" он всяческим образом уходил от ответа, потом признался: "Позапаху…" его обонятельная чувствительность была поразительная. Так собаки,находясь в нескольких километрах от разыскиваемого ими объекта, могут"унюхать его запах".

Опыты сМессингом проходили в малом конференц-зале института. Жюри дало такое,например, задание: у одного философа сидящего в 12-м ряду, достать из кармана маленькуювиселицу (?!), а другого, сидящего в 20-м ряду взять газету с изображениемодного политического деятеля, (предаваемого в ту пору анафеме), вырезать егопортрет… повесить на эту виселицу. Мессинг все это сделал.

Словом,виденное мною вполне укладывалось в традиционные представления об идеомоторныхактах, о субсенсорной чувствительностью.

"Преодолеть спокойствиедуха" -

Фрагмент выступления Д. И. Дубровского.

 

- Почему унас мало работ, в которых рассматривались бы загадочные явления психики? НаЗападе накоплена гигантская литература по парапсихологии. Сотни монографий,тысячи статей, масса специальных изданий. Причем участвуют в них не только"чистые" парапсихологи, но и видные ученые. Зарекомендовавшие себя всвоей области знания. Чтобы на высоком профессиональном уровне изучать эти вопросы,нужно сделать обзор всей гигантской информации, критически ее систематизировать.

Каковы жеосновные методологические проблемы, связанные с классификацией загадочныхявлений психики? Увы, здесь пока преобладает физикаместкий подход, сразу перекрывающийпути продуктивного изучения феноменов. Их рьяные отрицатели, строящие из себяпервейших защитников науки, исходят чаще всего из чисто физических критериевсуществования, которые действительны лишь в области физики и совершенно неадекватны в области психики. Вот почему центральной является проблема выбора существования.Признавая нечто существующим или несуществующим, мы (чаще всего неявно)используем некий набор критериев, от которых зависит принятие решений. Однако -вот парадокс! - специальных их анализов не проводится.

Что жепредставляют собой эти критерии? Чаще всего "окрошку" из философскихпринципов и положений здравого смысла, принципов физики и многого другого.Поскольку эти комплексы очень плохо упорядочены, а главное, открыты, не полны,их жесткое использование весьма проблематично.

Такова, я думаю, одна изглавных методологических проблем, возникающих в связи с исследованиемзагадочных (паранормальных) явлений физики. Далее возникает вопрос: каксоотносится наше знание и незнание в области изучения самого себя.

Самые рьяныеотрицатели, демонстрируя свою ограниченность, прокламируют полное знание того,чего они не знают. Если я задумываюсь не только над тем, что я знаю, но и надтем чего не знаю, передо мной открывается бездна не изведанного - я, таксказать, имею полное знание о своем незнании. Философская сторона этой проблемыинтересна тем, что она раскрывает диалектику знания и не знания.

Ныне мынаходимся в двух ситуациях сразу. В проблемной ситуации "знание онезнании". Последние устанавливается, когда мы, скажем, смотрим в прошлое.Никто не знает о позитроне, но и не кто не знает, что он ничего не знает.

Самоеинтересное - это переход от допроблемной ситуации - когда у меня нет ни какихвопросов! - к проблемной, когда я четко устанавливаю свое не знание… Когда уменя возникают вопросы. В этот миг я преодолеваю стадию спокойствия духа.

Здесь исозревает допроблемная ситуация. Мелькают какие-то феномены, которые плохоописываются и не признаются научным существом. Возникает некая тревожащая неопределенность.

В конце прошлого века одномупсихиатру вдруг пришло в голову, что его пациенты - шизофреники почему-торождаются в самое холодное время года. С декабря по март. Он сделал об этомсообщение. Ученные коллеги быстро его назвали таким сяким астрологом, мистиком,спиритуалистом… И он, как говорится, замолчал. Надолго. Потом ту жезакономерность обнаружил другой психиатр и тоже сделал сообщение. И сноваученое общество отвергло, навесив привычные клейма. И так на всех, кто по этомуповоду публично заявлял о своих открытиях.

Интерес кпроблеме то вспыхивал, то угасал в течении полувека. 23 года назад былиорганизованы по-настоящему системные исследования - в память ЭВМ ввели сведениясобранные о всех больных шизофренией за последнее столетие. Результаты:большинство больных родились в холодное время года с декабря по март.Допроблемная ситуация, т.е. стадия неопределенности переросла в ситуацию проблемную.И это стало почвой для развития геомагнитобиологии - новой очень важной отраслизнаний. Многие философы высокомерно настроены по отношению к подобной эмпирике,это для них не стимул для размышлений, в том числе и для философских, а нечтонедостойное внимания, заведомо не философичное.

Почему-тонаши умы и, соответственно, наука так странно организованы, что когда я (Д. И.Дубровский) признаю, что телепатия или телекинез существует, то это вызываетбурную реакцию у моих оппонентов, реакцию негодования… А когда я размышляю одругих явлениях, еще более таинственных, чем парапсихологические, то этопочему-то считается возможным и вполне приемлемым в науке.