Аналогичный результат был получен и в случае, когда испытуемые оценивали образ с чертами характера, противоположными собственным. У одних антиподы вызывали положительные реакции, другие — отказывали им в симпатии и уважении. Но специальное исследование показало, что независимо от этих оценок испытуемые неосознанно идентифицировали (отождествляли) себя с персонажами, наделенными чертами их собственного характера, т. е. свой характер принимался в любом случае, даже если многое в нем и не способствует самоуважению.
Психологи, изучающие особенности приспособления человека к окружающему миру, утверждают, что без этого качества — принятия собственной личности с присущими ей достоинствами и недостатками — значительно ухудшаются приспособительные возможности, возникает комплекс неполноценности, снижается устойчивость к стрессовым воздействиям, человек испытывает серьезные трудности в общении и взаимопонимании с другими людьми. Так, автор книги «Психология приспособления: понимание себя и других» Н. Таллент считает, что здоровая личность должна иметь хороший уровень самотолерантности (терпимости по отношению к себе) и видеть себя не с точки зрения идеального «Я», а таковым, какой есть. По мнению Таллента, каждый из нас должен жить в мире с самим собой. А вот английские психологи Ф. Франселла и Д. Баннистер, изучавшие так называемые личностные конструкты, пришли к выводу, что слишком тесная связь между конструктами «похож на меня» и «такой, каким бы я хотел быть» свидетельствует о неблагоприятных тенденциях в развитии личности. Слишком высокая самоудовлетворенность, переходящая в самодовольство, по их данным, столь же отрицательно сказывается на личности, как и значительное рассогласование реального и идеального образов «Я».
Вообще нужно признать, что у психологов нет единого мнения о том, какова роль рассогласования идеала и реальности в представлении человека о своем характере. Данные психологических исследований не всегда можно истолковать однозначно. К примеру, американский психолог Г. Адамс и его коллеги обнаружили, что при недостаточно положительном отношении человека к своей личности у него часто возникают трудности в процессе взаимодействия с другими людьми. Неспособность уступить во имя общего успеха приводит к ухудшению шансов на социальное и профессиональное продвижение. Молодым людям, которые участвовали в этом исследовании, явно не хватало такого качества, как конформность, способность не противопоставлять себя другим. По мнению авторов исследования, именно недостаток конформности как следствие внутриличностного конфликта препятствует успешной карьере. Однако эти выводы можно оценивать и по-другому.
Конформности иногда не хватает людям творческим, ищущим, для которых главное — не карьера, а истина, справедливость, принципиальная позиция. Неуживчивый характер чаще всего действительно мешает нормальным взаимоотношениям и препятствует взаимопониманию. Но где та грань, за которой конформность как готовность к разумному компромиссу переходит в конформизм — неспособность противостоять любому внешнему давлению даже в том случае, если. сложившееся социальное окружение требует отказа от собственной индивидуальности? По-видимому, как и во всем прочем, в характере человека должна соблюдаться мера, вследствие нарушения которой продолжением достоинств становятся недостатки. Это значит, что, усердствуя в развитии одного положительного качества, человек может достичь его крайнего проявления. Причем эта крайность оказывается еще хуже, чем недостаток, с которым пришлось вступить в столь решительную борьбу.
Нередко подобные превращения происходят незаметно для самого человека, когда, например, от нелепой, но в чем-то симпатичной восторженности, через разочарования и первоначально здоровую долю скепсиса он приходит к отвратительному цинизму. Такого рода результаты могут быть получены не только в индивидуальных, но и в широких общественных масштабах. Яркий пример — спартанская система воспитания характера, направленная на гипертрофированное развитие отдельных положительных качеств. Трудно разделить восторги по поводу лаконизма, выдержки и неприхотливости лакедемонян, если трезво оценивать атмосферу спартанского общества, лишенного ярких творческих индивидуальностей, демократизма, сочувствия слабым, элементарной человечности. Можно привести примеры и более близкие к современности. В недалеком прошлом воспитание у наших сограждан дежурного оптимизма и «единогласия» оборачивалось утратой критического отношения к действительности, способности возлагать на себя ответственность за собственную жизнь и судьбы общества, его реальные, а не декларативные завоевания.
Мыслители и гуманисты прошлого осознавали эту опасность и призывали прежде всего развивать мудрость как гармонию характера, способностей и разумного отношения к жизни, а затем уже, следуя наставлениям мудрейших, совершенствовать отдельные человеческие качества. Правда, у каждого из них были свои критерии в понимании мудрости. Общим было представление о том, что именно мудрость способна определить истинную меру совершенствования человека, указать путь его гармоничного развития. Поскольку мудрость — высшая ступень самосовершенствования, достигнуть ее весьма непросто. По мнению ташкентского психолога А. А. Файзуллаева, собравшего и обобщившего обширный философский, психологический и историко-культурный материал, готовых образцов мудрости не существует и поиск их не только безнадежен, но и тормозит творческое развитие личности. Могут быть выделены лишь наиболее общие принципы мудрого отношения к жизни, среди которых — умение отличать главное от второстепенного; внутреннее спокойствие; эмоциональная зрелость и устойчивость; знание меры воздействия на события; умение подходить к проблеме с разных точек зрения; готовность к любым неожиданным событиям; восприятие действительности такой, как она есть; стремление к выходу за рамки проблемной ситуации; умение извлекать положительный опыт из всего происходящего; стремление понять других, а также наблюдательность, дальновидность и ряд других личностных качеств
Если все, что здесь перечислено, действительно требуется от мудреца, авторам остается только пожелать терпения и неиссякаемого оптимизма читателям, которые постараются практически реализовать принципы мудрого отношения к жизни. Но стать мудрецами вряд ли дано всем. Как показывает исторический опыт, мудрость — редкий дар, которым человек овладевает значительно легче в теории, чем на практике, особенно в суете повседневной жизни, оставляющей немного шансов на «внутреннее спокойствие» и «восприятие действительности такой, как она есть». Так, может быть, лучше всего оставить в покое мудрость в высоком философском смысле и последовать простой житейской — удовлетвориться малым, т. е. самим собой, и ничего не менять ни в характере, ни в отношении к жизни.
Нужно признать, что многие тысячелетия человек в основном следовал этому «мудрому» принципу, но сегодня все острее ощущается необходимость изменений. В современной социально-политической, философской, научной и художественной мысли более глубокое обоснование получает представление о том, что завтрашний день человечества во многом зависит от кардинального изменения психологии людей. «Необходимость глубокого изменения человека предстает не только как этическое или религиозное требование; не только как психологическая потребность, обусловленная патогенной природой существующего ныне социального характера, но и как обязательное условие физического выживания рода человеческого. Впервые в истории физическое выживание человеческого рода зависит от радикального изменения человеческого сердца»
Призыв Э. Фромма к современному человечеству созвучен мыслям и тревогам Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, их мечте о психологическом и нравственном обновлении человека. В его основе — работы выдающегося гуманиста А. Швейцера, который еще в начале нашего столетия осознал необходимость поиска путей совершенствования психологии людей для сохранения и развития человеческой культуры. В то время мысль Швейцера о необходимости «стать новыми людьми» в обществе с «обновленным складом мышления» не нашла отклика, которого заслуживала. Но прошло всего несколько десятилетий, и она получила широчайшее распространение, с новой силой прозвучав в работах основателя Римского клуба А. Печчеи и его коллег, связавших перспективу выживания человечества с преобразованием сознания людей, их отношения к природе и обществу. И сегодня, когда мы говорим о необходимости глубокой перестройки всех сфер общественной жизни в нашей стране, начало этой перестройки мы связываем с изменением сознания людей, с преодолением устаревших стереотипов мышления, формированием психологической готовности к обновлению социалистического общества. Такова эпоха, в которой мы живем, представляющая повышенный спрос к психологии людей, к их разуму, воле и характеру.
Что же конкретно может и должно изменяться в нас под воздействием объективных социальных условий? Известный американский социолог О. Тоффлер считает, что экономика прошлого вознаграждала человека за такие черты характера, как подчинение единой центральной власти, способность к пониманию того, как функционирует бюрократия, способность смириться с пожизненным механическим и однообразным трудом. Новая же экономика и формирующаяся на ее основе более разнообразная и демократичная культура будут вознаграждать людей прежде всего за познавательные способности, быстрое приспособление к изменениям, яркую индивидуальность и предприимчивость, способность быть посредниками и примирителями. И хотя в ней найдется достаточно места для дисциплинированных исполнителей, она будет ориентирована гораздо в большей степени на творческих мечтателей, на людей, устремленных в будущее.