Для психологического портрета наркозависимого характерна крайняя противоречивость и несбалансированность. Обобщение типичных для наркозависимых характеристик создает образ человека, лишенного азарта экзистенциального творчества. Общее психологическое состояние наркозависимого может быть определено как экзистенциальный кризис.
Возможность объяснения каких-либо аспектов наркомании в рамках существующих психологических и психотерапевтических направлений не означает реливантности этих теорий феномену. Большинство из существующих ныне психологических концепций наркомании представляют собой более- менее удачную транскрипцию исходных теорий, формировавшихся преимущественно на клинической базе. Это приводит к интерпретации наркомании как невроза, как психоза, либо к утрате наркоманией своей специфичности.
Систематика клинических наблюдений с целью облегчения поиска патогенетических закономерностей может быть различной. Можно выделить следующее в развитии наркомании:
Вмешательство веществ наркотического действия в процессы саморегуляции физиологических функций ведет к возникновению и развитию устойчивых изменений нейровегетативной (нейрогуморальной) реактивности (измененного функционального состояния) организма и в последующем формированию на их основе клиники наркопатологических явлений;
Наркопатологические явления (в частности, клиническая картина синдромов психической и физической зависимости) могут быть рассмотрены как эпифеномены эмоциональных расстройств, возникающих в связи с качественными изменениями нейровегетативной (нейрогуморальной) реактивности. Не исключено, что эти явления не имеют собственно психопатологического содержания, а лишь отражают действие общих для патологии и нормы механизмов;
Закономерно и поэтапно развивающиеся изменения нейровегетативной (нейрогуморальной) реактивности организма определяют патогенетическую самостоятельность наркоманической болезни и основные особенности ее течения при всем многообразии клинических форм. Эти изменения должны выражаться в виде специфических паттернов психовегетативных (психогуморальных) соотношений, выявление которых может служить целям диагностики и прогноза заболевания.[13]
У всех наркозависимых в силу ослабленного самоконтроля и нарушения сбалансированности противоположностей наблюдается болезненная деформация влечений, которая выражается в сужении спектра их проявления и заостренных характеристиках. Так, например, наблюдается высокая тревожность, болезненно выраженная инертность, которая превращается в алчность. Агрессивность, высвобождаясь из-под контроля сознания, проявляется вспышками разрушительной враждебности, интроверсия трансформируется в аутичность, пассивность - в мазохизм, пессимистичность преобразуется в депрессию, мнительность и сензитивность - в ипохондричность, эмотивность - в импульсивное поведение. Это свидетельствует о том, что наркозависимые личности находятся в состоянии дезадаптации. [9]
1.6.Измененное состояние сознания.
Существует такое понятие, как необычное состояние сознания и этот термин является излишне широким и общим, чтобы внести определенный вклад в понимание природы сознания и человеческой психики, т.к. он включает в себя значительное число состояний. Сознание человека может глубоко изменяться под воздействием самых разнообразных патологических процессов.[3]
Сознание наркозависимого человека видоизменяется очень глубоко и основательно, но оно не является поврежденным и ослабленным. Такой человек даже может полностью ориентироваться в пространстве и времени, совершенно не теряя при этом связи с повседневной действительностью. В тоже время поле сознания может стать очень ярким и даже всепоглощающим. Таким образом, в состоянии наркотического опьянения человек проживает одновременно две совершенно разные действительности. Это состояние характеризуется волнующими изменениями восприятия во всех чувственных сферах. Эмоции в состоянии наркотического опьянения, охватывают очень широкий спектр, простирающийся далеко за пределы повседневного опыта и по своей природе, и по своей интенсивности. Они колеблются от чувств восторга, неземного блаженства и покоя, до бездонного ужаса, смертельного страха и полной безысходности, а также других эмоциональных страданий.
Происходит сильное воздействие на процессы мышления человека. Рассудок не поврежден, но работает иным образом, отличающимся от его повседневного способа действия.
Все вещи, присутствующие в жизни человека – это "орудия" с помощью которых люди оказывают воздействие на окружающий их реальный мир. С помощью этих вещей люди осуществляют адаптивную деятельность, приспосабливаясь к среде путем её вещественно-энергетической переделки, целенаправленного преобразования.
У наркозависимых людей со временем вырабатывается непродуктивная (защитная) адаптация к жизни — фиксированное, негибкое построение отношений с собой, своими близкими (внутри семьи) и с внешним миром на основе действия механизма отчуждения; попытки разрешить трудную жизненную ситуацию непригодными, неадекватными способами. [12]
Именно такой тип адаптации «включает» действие психологического механизма сопротивления изменениям, который активизирует глубинные психологические защиты. При помощи этого механизма наркозависимый человек приспосабливается к жизни, но это адаптация непродуктивная, заключающаяся в бегстве от проблем. Такой человек не живет, а выживает, повинуясь привычным, но утратившим в условиях зависимости былую эффективность стереотипам; нарушается действие базового психологического механизма бытия и развития личности — возникают специфические нарушения психической деятельности различной глубины и длительности. Закономерным результатом непродуктивной защитной адаптации становится искажение субъективного образа мира человека, приводящее к развитию комплексов жертвы, отверженности.
Наркотики служат непосредственному изменению реальности и изменению представлений о мире. Они воздействуют на сознание, стремления, цели, и через них, опосредованно, воздействуют на отличную от сознания реальность.
Кроме того, действие наркотиков изменяет и даже прерывает единство временной системы, подавляя будущее, прошедшее, одновременно изменяя и систему актуального настоящего, заменяя ее потоком неуправляемых образов, влияющим на поведение, сферу удовольствий, желаний, с их преобладанием над реальным. Все эти эффекты достигаются в состоянии наркотического опьянения и, таким образом, у субъекта формируется потребность в подавлении указанных систем личности и сознания.
Один из наркоманов, так выразил свое субъективное отношение к изменению временной перспективы и восприятию времени в состоянии наркотического опьянения: "Одной ногой в будущем, которого нет, другой ногой в прошлом, которого тоже нет, и все время писаешь на свое настоящее, а чтобы не чувствовать мокрых штанов - жрешь наркотик…"
Наркозависимые, в большей степени, готовы понимать и видеть то, что они хотели бы понимать и видеть, и стремятся не видеть того, что они полагают нежелательным, а если все же нечто нежелательное уже воспринято, то сознание стремится разрушить такого рода восприятия, преобразуя их во что-то такое, что отвечало бы желаниям человека. Вышеперечисленных процессов вполне достаточно, чтобы сделать понятной идею "прострации”. С этой точки зрения резко возрастает ценность некоторых измененных состояний сознания, как попыток выхода из “прострации”, или хотя бы осознания нашего образа мира как одной из многих возможных интерпретаций реальности.
Продуктом духовной деятельности людей является информация, адресованная человеческому сознанию - идеи, образы, чувства. Так, к созданию (в широком его понимании, охватывающем всю область человеческой деятельности) относятся отличные от рефлексов идеальные побуждения, которые относятся к сфере неосознанного. Зигмунд Фрейд показал, какую огромную роль играют в человеческом поведении мутные желания и неосознанные влечения.[8]
Измененные состояния сознания в нашей культуре ассоциируются обычно с наркотиками. Многие культуры придают измененным состояниям гораздо больше значения, чем просто развлечениям. Если посмотреть на различные культуры, то наверное трудно найти такую, где бы не употреблялись психоактивные вещества. Кроме того, восточные традиции весьма богаты описанием измененных состояний сознания. А современная западная психология буквально черпает восточную мудрость как из бездонного колодца. В 60-е годы в США происходили довольно интересные изменения в массовом сознании и во многом благодаря повальному употреблению ЛСД (тогда ещё разрешенному).[3]
С. Гроф, исследуя изменения состояния сознания, возникающие при применении ЛСД-25, объединил в четыре основных типа переживания, сходные по смыслу, глубине, эмоциональной и сенсорной модальности:
1. Изменения в восприятии окружающих объектов, абстрактные и эстетические переживания и фантазии, характеризующиеся специфической стимуляцией сенсорных модальностей - кинестетической, слуховой, зрительной.
2. Биографические, включающие комплексы эмоционально значимых воспоминаний и символические переживания, которые можно расшифровать в рамках теоретических схем Фрейда и Адлера.
3. Перинатальные - переживания, связанные с повторным проживанием биологического рождения и конфронтацией со смертью. Этапы рождения и смерти связаны, в "системы конденсированного опыта" - динамические сочетания воспоминаний с сопутствующими им фантазиями из различных периодов жизни человека, объединенные сильным эмоциональным заря дом одного и того же качества, интенсивными телесными ощущениями одного и того же типа и другими элементами.