3. Многие исследователи исходят из обоснования понятия «картина мира», сделанного М. Хайдеггером— «Основной процесс Нового времени — покорение мира как картины»
[23]. В его понимании человек составляет себе такую картину мира, в которую включает и самого себя. Поэтому человек обладает тенденцией набрасывания собственной языковой и концептуальной картины мира на все многообразие мира. Позиция человека по отношению к миру понимается как мировоззрение.
Постмодернистская позиция предполагает наличие в картине мира как научного (посредством знания можно предвидеть происходящие в мире события и управлять ими), так и вненаучного знания (мифы, легенды, искусство, астрологию, вымыслы, утопию, мистику).
4. «Каждой из великих культур присущ тайный язык мирочувствования, вполне понятный лишь тому, чья душа принадлежит этой культуре» [26, с.342]
5. Шпенглер, согласно своей концепции, подчеркивает не сводимость одной картины мира к другой. «Основные черты мышления, жизни, мироосознания столь же различны, как черты лиц отдельных людей». [26, с.343] Бесспорной заслугой немецкого философа является его убежденность в том, что своеобразие искусства зависит от соответствующей ему эпохи, культуры. Не столько в рамках концепции Шпенглера, но, опираясь на эволюционную теорию познания, можно предположить, что для всех живых существ существует собственная картина мира, которая обладает атрибутами замкнутости, изоморфности объективной реальности и обеспечивает их выживание в соответствующих условиях. Любая картина мира дважды относительна, поскольку опосредована и ограниченностью человеческого познания, и конкретно-историческими условиями ее формирования.
Психологическое и национальное разнообразие также является неизбежной составляющей картины мира людей. Любая «модель мира» исполняет роль «синтезатора» всех элементов национальной культуры: быта, языка, характера, науки и искусства, и осознание этого приводит к уяснению своеобразия символического восприятия мира.
6. «Картины мира» могут восприниматься в качестве системы координат, позволяющих определять основные направления жизнедеятельности человека, его важнейшие цели, определять отношение человека к миру.[27] Вебер выделил три самых общих типа, три способа отношения к «миру», заключающие в себе соответствующую установку, предопределяющую направленность жизнедеятельности людей. Первый он сопоставляет с конфуцианским и даосистским типами религиозно-философских воззрений (как приспособление к миру), второй — с индуистским и буддистским (как бегство от мира), третий, распространившийся в Европе,— с иудаистским и христианским (как овладение миром). Характеристика третьего выделенного им типа близка к хайдеггеровской.
Концепция "картины мира" предполагает, прежде всего, когнитивное содержание — информацию о способе познания людьми окружающего мира. Хотя на практике исследователи, описывающие образы мира, присущие тем или иным народам, изучают в большей мере не то, как народы познают мир, а результаты этого познания: космологические, онтологические, эсхатологические системы.
“Образ мира можно рассматривать как организованную систему личностных когниций организма, которые конституируют модель или образ реальности, (то есть “образ, которым существуют вещи”). Это предполагает, что личностные когниции непосредственно основываются на когнитивной структуре, и опосредованно основываются на ментальной и психологической структурах. Это далее предполагает, что образы мира склонны быть “энкапсулированными”, то есть, они меньше, чем вся реальность.
Знание существует только из взаимодействия между субъектом и объектом, (то есть, окружением). При этом нельзя совершенно отделить то, что доставляется субъектом оттого, что дается объектом. Так как люди познают только через психобиологическое снаряжение, которое имеется, и так как процесс познания включает активного, конструктивного познающего, то невозможно знать степень, с которой получающиеся в результате картины мира представляют ''реальность вне''. Иначе говоря, было бы необходимо знать природу реальности в некотором окончательном смысле для того, чтобы оценить, насколько хорошо, данная картина мира приближается к “объективной истине”.
С другой стороны, различные организмы, используя психобиологическое оснащение, им доступное, успешно адаптируется к миру. Уменьшение неопределенности может иметь место только при увеличении нашего понимания когнитивных аспектов процесса познания. Вместо того чтобы спрашивать, как субъект может “знать” реальный объект, возможно, более подходяще будет спрашивать, каким образом объект является “реальным” для субъекта. Существует некая связь между “внутренним порядком” или “картиной мира” и “внешним порядком” или “объектом”, и что именно эта связь с экологической инвариантностью обеспечивает реальность...
Теперь возвратимся к субъекту и объекту в процессе знания. Когнитивная структура, организованная система процессов, вступающих в контакт с некоторым аспектом окружения (внешним или внутренним), рассматривается как объект (вещь, личность). Этот аспект декодируется в соответствии с существующей иерархией личных конструктов или когниций, (то есть, чьей-либо картиной мира). Подтверждение обратной связи из окружения увеличивает возможность того, что рассматриваемая картина мира является адекватным представлением или образом реальности. И наоборот, в той степени, в которой существует неподтверждаемая обратная связь, требуются изменения в картине мира. Существует некий изоморфизм между личными когнициями и структурными сегментами мира.
Картина мира обладает свойством открытости, то есть, способна к изменениям по мере развития и саморазвития субъекта.
1.2. История употребления наркотиков.
Наркотики известны с глубокой древности. Начало их применения, вероятно, совпадает с возникновением человеческого рода. Во всех обществах существует обычай принимать активные вещества, способные изменять психическое состояние человека. С давних времен их проглатывали, жевали, вдыхали, а в последнее время еще и вводят шприцем. Их потребляли люди разных культур, в разных целях: во время религиозных обрядов, для восстановления сил, для изменения сознания, для снятия боли и неприятных ощущений. Средства, вызывающие чувство особого подъема и нарушения сознания использовались так же для проведения социальных обрядов и мистических ритуалов.
Уже в дописьменный период мы имеем свидетельства того, что люди знали и использовали психоактивные химические вещества, потребление которых влияет на сознание. Различные растения, вызывающие физиологические и психические изменения, использовались обычно в религиозных обрядах или при проведении медицинских процедур. Пример - использование на Ближнем Востоке в 5 тыс. до н.э. "злака радости" (по всей видимости, опиумного мака). Около 2700 г. до н.э. в Китае уже использовали коноплю (в виде настоя, как чай): император Шен Нунг предписывал своим подданным принимать ее в качестве лекарства от подагры и рассеянности. Люди каменного века знали опиум, гашиш и кокаин и использовали эти наркотики для изменения сознания (в ходе религиозных обрядов) и при подготовке к сражению. На стенах погребальных комплексов индейцев Центральной и Южной Америки есть изображения людей, жующих листья коки (один из способов приема кокаина), датируемые серединой 3 тыс. до нашей эры. [24]
Известно, что многие цивилизации пользовались наркотическими веществами. Майя и ацтеки клали под язык листья коки - для поддержания сил в дальнем походе; китайцы тысячелетиями курили опиум - для снятия стресса и как снотворное; жители древней Аравии с теми же целями употребляли гашиш (от арабского "трава"). Воины-измаилиты перед боем принимали гашиш, а приняв, становились активными и жестокими. В Древнем Египте, Древней Греции и Риме были знакомы также с лечебными свойствами (подавления боли или недомогания) опия, индийской конопли и других наркотических веществ. Об употреблении древними египтянами каннабиса упоминает Геродот, а Гиппократ использовал опиаты в медицинской практике.
Регуляция употребления наркотиков осуществлялась под действием многовековых запретов и ритуалов, сложные рецепты употребления их как терапевтических средств были известны только посвященным.
С развитием торговли - наркотики попали в Европу, где нашли свое применение в медицине. Долгие годы с помощью наркотиков решались множественные проблемы, в частности, и опиум, и героин рассматривались как универсальные обезболивающие. Благодаря египетским походам Наполеона гашиш проник в Европу. [7]
До начала 20 века практически не существовало ограничений на производство и потребление наркотиков. Иногда делались попытки сократить или вообще запретить использование определенных веществ, но они были непродолжительными и, как правило, неудачными. Известны и случаи, когда государство не запрещало наркотики, а наоборот содействовало процветанию торговли ими. Лучший пример - вооруженные конфликты между Великобританией и Китаем в середине 19 века. Они называются опиумными войнами, потому что английские торговцы ввозили в Китай опиум. К середине 19 века несколько миллионов китайцев пристрастились к опиуму. В это время Китай, безусловно, вышел на первое место в мире по потреблению опиума, большая часть которого выращивалась в Индии и переправлялась в страну англичанами. Китайское правительство приняло множество законов о контроле над импортом опиума, но ни один из них (включая полное запрещение) не возымел желаемого действия. Англичане не желали сокращать опиумную торговлю: во-первых, это давало большие прибыли, а во-вторых, в самой Англии не наблюдалось такого всплеска наркотической зависимости, хотя опиум широко использовался в медицине. В 1839 году разразился конфликт: китайское правительство уничтожило большой груз опиума, принадлежавший английским и американским торговцам. Началась первая опиумная война. Британия победила и по Нанкинскому договору 1842 года получила, в числе прочего, права на использование портов Гонконга в качестве компенсации за уничтоженный груз опиума. Торговля продолжалась и в 1856 году привела ко второй войне. Эта вторая опиумная война закончилась в 1858, и по условиям Тиенсинского договора Китай продолжал импортировать опиум, но мог устанавливать большие таможенные пошлины.