Проблемные вопросы банкротства (стр. 1 из 2)

Проблемные вопросы банкротства

Рим Опалев, к. ю. н., доцент кафедры гражданского процесса УрГЮА, зам. начальника отдела анализа и обобщения судебной практики ФАС УО

Законодательство о несостоятельности (банкротстве) в значительной степени состоит из процессуально-правовых норм. Зачастую складывается ситуация, при которой правоотношения, связанные с производством по делам о банкротстве, одновременно регулируются несколькими очень детальными по своей юридической природе и непростыми для понимания федеральными законами. С учетом того, что в законы вносятся все новые и новые изменения, а в судебной практике формулируются все новые и новые их толкования, неоднозначно решаемых вопросов не становится меньше. Постараемся осветить некоторые из них.

Могут ли требования о возврате денежных средств, возникшие в результате применения реституции до возбуждения в отношении должника дела о банкротстве, быть предъявлены в качестве денежных требований в рамках дела о банкротстве?

– Поставленный вопрос касается ситуации, когда решением суда в качестве последствия недействительности сделки с должника взыскана денежная сумма и возбуждено исполнительное производство, после чего в отношении должника возбуждено производство по делу о банкротстве.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63, в силу ст. 2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 12.07.2011) «О несостоятельности (банкротстве)» под денежным обязательством для целей этого Закона понимается обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному основанию, предусмотренному ГК РФ, бюджетным законодательством.

В правовой доктрине долгое время обсуждается вопрос о том, можно ли по смыслу ст. 2 Закона № 127-ФЗ отнести к денежным реституционные обязательства, заключающиеся в возврате одной из сторон сделки определенной денежной суммы1.

Согласно первой точке зрения требование о возврате денежных средств, полученных по недействительной сделке, не является денежным обязательством по смыслу Закона № 127-ФЗ, а потому не принимается во внимание при определении признаков банкротства и не подлежит квалификации в качестве текущего или реестрового. В связи с введением в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве, исполнительное производство по нему не прекращается2.

Приверженцы данного подхода исходят из того, что смысл реституции состоит в возврате сторон в первоначальное положение. Сторона договора, признанного судом недействительным, обязана возвратить, а не уплатить денежные средства.

Следует отметить, что ранее в судебной практике отражалась позиция, согласно которой исполнительное производство по требованию, возникшему в результате применения последствий недействительности сделки, не приостанавливается, то есть сторона такой сделки имеет право на взыскание присужденных ей денежных сумм в рамках исполнительного производства3.

Вместе с тем в Постановлении Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 59 требования о возврате денежных средств в качестве последствий недействительности сделки не отнесены к взысканиям, по которым исполнительное производство с введением в отношении должника процедуры наблюдения не приостанавливается. Таким образом, в настоящее время исполнительное производство по таким требованиям приостанавливается, а после получения судебным приставом-исполнителем копии решения арбитражного суда о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства оканчивается с направлением исполнительного документа конкурсному управляющему (ч. 4, 5 ст. 96 Закона № 127-ФЗ).

В конкурсном производстве такие требования, по-видимому, могут удовлетворяться лишь после удовлетворения требований, включенных в реестр требований кредиторов должника.

На наш взгляд, при описанном механизме исполнения судебных актов о применении последствий недействительности сделок добросовестная сторона недействительной сделки (например, заключившая сделку под влиянием обмана) лишается процессуальных инструментов защиты своих прав и законных интересов как в рамках исполнительного производства, так и в рамках производства по делу о банкротстве, «остается за бортом дела о банкротстве»4.

Существует и противоположное мнение, согласно которому судебная практика, основанная на первой точке зрения, не может более иметь место, поскольку согласно п. 3 ст. 61.6 Закона № 127-ФЗ кредиторы и иные лица, которым передано имущество или перед которыми должник исполнял обязательства или обязанности по сделке, признанной недействительной на основании п. 1 ст. 61.2, п. 2 ст. 61.3 указанного Закона и ГК РФ, в случае возврата в конкурсную массу полученного по недействительной сделке имущества приобретают право требования к должнику, подлежащее удовлетворению в порядке, предусмотренном законодательством РФ о несостоятельности (банкротстве). В случае возврата стороне полученного имущества кредитор, денежное требование которого осталось неудовлетворенным, может приобрести право на удовлетворение заявления о признании второй стороны по сделке банкротом и, следовательно, право на включение своих требований в реестр требований кредиторов.

Вторая точка зрения может быть подтверждена аргументами, звучавшими в правовой доктрине до введения ст. 61.6 в Закон № 127-ФЗ.

Например, некоторые авторы считали несостоятельными доводы о том, что реституционное обязательство, заключающееся в возврате денежных средств, не является денежным по смыслу ст. 2 Закона № 127-ФЗ, поскольку в рамках этого обязательства должник обязан вернуть, а не уплатить денежные средства. Согласно нормам главы 60 «Обязательства вследствие неосновательного обогащения» ГК РФ приобретатель тоже обязан возвратить потерпевшему неосновательно приобретенное имущество (деньги). В силу п. 2 ст. 4 Закона № 127-ФЗ размер задолженности, возникшей вследствие неосновательного обогащения, учитывается для определения наличия признаков банкротства должника5.

С точки зрения Закона № 127-ФЗ часть реституционных денежных требований, на которую могут быть распространены положения ГК РФ о неосновательном обогащении, следует рассматривать в качестве денежных обязательств6.

Пример денежного обязательства, учитываемого при определении признаков банкротства, – обязанность продавца по недействительной сделке купли-продажи имущества по возврату полученных в качестве цены товара денежных средств7.

Подтверждением изложенной точки зрения может также служить позиция о признании денежным по смыслу Закона № 127-ФЗ обязательства, возникающего в результате применения реституции в виде взыскания со стороны по сделке денежных сумм ввиду невозможности возврата ей полученного по сделке имущества в натуре (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Думается, что с учетом принципа равенства участников гражданских правоотношений (п. 1 ст. 1 ГК РФ), сделав вывод о денежном характере такого обязательства, мы должны сделать вывод о денежном характере тесно связанного с ним обязательства, состоящего в возврате денежных сумм, уплаченных в качестве цены товара.Вывод о том, что обязательство уплатить денежный эквивалент взамен обязательства, первоначальным предметом которого являлись вещи (например, реституционное требование о возврате вещи или об исполнении обязательства в натуре), является денежным не только с гражданско-правовой точки зрения, но и по смыслу ст. 2 Закона № 127-ФЗ, подтверждается правовой позицией, изложенной еще в п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 № 298.

Является ли безусловным основанием для отмены судебного акта рассмотрение дела о банкротстве (заявления, жалобы, ходатайства в рамках дела о банкротстве) в отсутствие лица, участвующего в арбитражном процессе по делу о банкротстве, не извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного заседания?

– По общему правилу лица, участвующие в арбитражном процессе по делу о банкротстве, не относятся к лицам, участвующим в деле, поэтому неизвещение их о времени и месте рассмотрения заявления, жалобы, ходатайства в рамках дела о банкротстве не служит основанием для отмены судебного акта9.

На наш взгляд, неизвещение таких лиц должно служить безусловным основанием для отмены судебного акта по п. 2 ч. 4 ст. 270, п. 2 ч. 4 ст. 288 АПК РФ лишь в следующих случаях:

- когда лицо, участвующее в арбитражном процессе по делу о банкротстве, является инициатором конкретного спора, рассматриваемого в рамках дела о банкротстве (например, представитель работников должника при рассмотрении заявления о разногласиях, возникающих между ним и арбитражным управляющим, связанных с очередностью, составом и размером требований о выплате выходных пособий и об оплате труда лиц, работающих по трудовым договорам) (п. 11 ст. 16 Закона № 127-ФЗ);

- когда в законе, разъяснении ВАС РФ прямо указано, что вопрос подлежит рассмотрению с участием лица, участвующего в арбитражном процессе по делу о банкротстве (абз. 2 п. 2 ст. 35 Закона № 127-ФЗ, п. 19 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 60).

Могут ли участвовать в деле о банкротстве третьи лица, не заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора?

– Думается, что возможность участия в рассмотрении дел о несостоятельности (банкротстве) третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, не исключена10.

Вместе с тем в специальной литературе высказана позиция, что, поскольку дела о банкротстве не относятся к делам искового производства, в них невозможно участие третьих лиц11. Примечательно, что сторонник этой точки зрения, аргументирующий невозможность участия третьих лиц в делах о банкротстве тем, что, эти дела не относятся к делам искового производства, вместе с тем утверждает: «Статьи 50 и 51 АПК РФ сформулированы таким образом, что их «адресность» исковому производству не вызывает сомнений. В то же время характеристика таких участников процесса… не исключает появления в производстве по делам, возникающим в публичной сфере, таких субъектов»12.