В уголовном праве все еще удерживлись остатки обычая кровной мести. За большинство преступлений налагались высокие штрафы в пользу потерпевшего (1/3 которого поступала в пользу государства). В случае неуплаты штрафа виновный отдавался головой пострадавшему, допускалась кровная месть или в дело вмешивался суд, который назначал наказание. Штраф был высокий и, в ряде случаев, уплачивался родственниками преступника. И при получении штрафа сумма могла делиться между родственниками потерпевшего.
Об этом сообщает титул «О горсти земли». Если кто лишит жизни человека, говорится в нем, и, отдавши все имущество, не будет в состоянии уплатить следуемое по закону, он должен представить 12 родичей, которые поклянутся в том, что ни на земле, ни под землей он не имеет имущества более того, что им уже отдано. После этого убийца должен войти в свой дом, набрать из его четырех углов горсть земли, стать на пороге, повернувшись лицом внутрь дома, и бросать эту землю левой рукой через плечо на отца и братьев. Если отец и братья уже платили, тогда он должен той же землей бросать на близких родственников по матери и по отцу. «Потом в рубашке (одной) без пояса, без обуви, с колом в руке, он должен прыгнуть через плетень, и эти три [родственника по матери] должны уплатить половину того, сколько не хватает для уплаты следуемой по закону виры. То же должны проделать и три остальные, которые приходятся родственниками по отцу. Если же кто из них окажется слишком бедным, чтобы заплатить падающую на него долю, он должен в свою очередь бросить горсть земли на кого-нибудь из более зажиточных, чтобы он уплатил все по закону.» (58, 1).
Члены рода могли себя освободить от коллективной ответственности за своих сородичей, для этого необходимо было явиться в сотенное собрание и в присутствии тунгина и собравшихся совершать церемонии, разрывающие узы с родовым коллективом (см. выше).
Статьи Салической Правды определяют последствия преступных посягательств исходя из социального положения потерпевшего и преступника, что отражает классовое расслоение общества.
За убийство назначался вергельд, размер которого определялся социальным положением убитого: за убийство свободного франка - 200 солидов; за убийство свободного римлянина - 100 солидов; за убийство королевского телохранителя - 600 солидов; за убийство полусвободного лита - 100 солидов; за убийство римского колона - 63 солида.
За убийство раба платился не вергельд, а стоимость раба - 35 солидов его хозяину. В случае убийства рабом свободного уплачивался вергельд в половинном размере их господином, в счет другой половины вергельда убийца выдавался головой родственникам убитого.
За убийство женщины уплачивался тройной вергельд, беременной женщины - в четырехкратном размере, тройной вергельд взыскивался за убийство ребенка, не достигшего 12 лет, убийство тайной, убийство с попытками скрыть следы преступления.
Но о начале процесса разложения архаических пережитков, столь явно отраженных в «Салической правде» можно прочитать в титуле 53:
«§ 5. Если же кто возведет на другого обвинение в смертоубийстве и привлечет его к испытанию посредством котелка, и если стороны придут к соглашению, чтобы он оставил соприсяжников и выкупил свою руку, он должен выкупить свою руку за 1200 ден., что составляет 30 сол.»
Чистота семейных отношений франков также ярко отраженна в «Салической правде». Женщина могла выходить замуж только за человека, равного ей по рождению и состоянию. Если она выходила за представителя низшего сословия, закон был строг к ней и ее мужу. Выходя за раба, она сама делалась рабой. У франков был символический обычай: если женщина хотела выйти за раба, ее призывали на суд семейства и клали перед ней меч и веретено. Она могла взять меч и убить раба, избранного в женихи. Если же брала веретено, это значило, что она вступает в брак и становится рабой. Аналогично закон поступал и со свободным мужчиной, желавшем жениться на рабыне. Их брак не делал ее свободной, а наоборот, делал мужчину рабом.
Приговоры за многие преступления у франков выносили рахинбурги, т.е. выборные заседатели на судебном собрании, знатоки правовых норм и судебных обычаев франков. Так за неуплату долга в случае отказа обвиняемого его оплатить истец должен был явиться к графу округа, который приводил семь рахинбургов к обвиняемому, и те брали часть его имущества, соответствующие величине долга.
Во франкском судопроизводстве существовала также и защита прав обвиняемого в случае несправедливого приговора, так в «Салической правде «читаем:
«Если же рахинбурги те будут судить не по закону, тот, против которого они вынесут решение, пусть предъявит к ним иск, и если будет в состоянии доказать, что они судили не по закону, каждый из них присуждается к уплате 600 ден., что составляет 15 сол.» (57, 3)
Исходя из всего этого можно сделать краткие выводы:
-Законодательство франков было не столь совершенным, как, например, римское законодательство, в нем сохранились многие архаичные родоплеменные пережитки, хотя заметен уже процесс их распада; доминирующей мерой наказания за практически все преступления являлись штраф либо вергельд, от вида преступления зависел лишь их размер; не существовало уголовной ответственности в общей форме, все скрупулезно рассматривалось на примере конкретных прецедентов и случае, описанных в судебниках, таких, как, например, рассмотренная «Салическая правда»; довольно сильной была власть короля.
3. Особенности германского судопроизводства.
Наиболее известными германскими судебниками тех веков являются «Баварская» и «Алеманнская» правды. Они по типу довольно близки друг к другу, потому я буду рассматривать их вместе. «Алеманнская правда» составлена в начале 7 века, а «Баварская» - в первой половине 8 в.
«Баварская правда» состоит из 3 частей: 1-я посвящена церкви, 2-я - правам герцога, 3-я содержит нормы обычного (как и в случае с «Салической правдой», обычного - от слова «обычай») права баваров. Структура «Алеманнской правды» такая же. Но в отличие от нее, «Баварская правда» менее архаична и сложна по составу, т.к. отражает несколько более позднюю стадию развития. В обеих правдах отражен процесс разложения общины и формирования раннефеодального строя. Они содержат подробные данные о церковном и отчасти светском крупном землевладении и процессе закрепощения свободных крестьян, о купле-продаже аллода, широком развитии залоговых и меновых сделок, и в то же время - правила, традиционные для свободной общины-марки.
При знакомстве с «Алеманнской» и «Баварской» правдами сразу же бросается в глаза текстуальное совпадение содержания начальных, следовательно особо значимых титулов 1 и 2, посвященных церкви и церковному землевладению. Эти титулы свидетельствуют о том, что церковь обладала большими участками пахотной земли, лесами, рабами, всемерно поощряя дарение ей имущества "для спасения души". В самой первой статье этих правд предписывается: "ни король, ни герцог, ни кто-либо другой не имеет власти запретить ему (человеку) приносить в дар ради спасения души дома, земли, рабов или деньги". Полученная в дар земля навсегда закреплялась за церковью. Баварская правда настоятельно подчеркивает отсутствие впредь у кого-либо права на возвращение своей собственности, подаренной церкви.
И «Алеманнская», и «Баварская» правды пресекают всякие попытки оспорить дарение церкви наследниками дарителя. Более того, попытки вернуть имущество влекли за собой "суд Бога и отлучение от святой церкви", с одной стороны, с другой — штраф и возвращение имущества церкви. Подаренная же земля могла быть возвращена только на условиях пожизненного владения с возмещением всего того, что "торжественно обещано" дарителем.
Частным землевладением начинают охватываться не только поля, но и луга, леса. В «Баварской правде» появилось, например, понятие поделенный лес, т.е. выделенный конкретной семье. О переходе в феодальную частную собственность лесов свидетельствует и запрещение порубки деревьев в чужом лесу, которая каралась штрафом. В отличие от «Салической правды» луговой участок, как и поле, отныне также свободно отчуждался, при этом лишь требовалось подтвердить законность продажи при помощи "документа или свидетелей".
Присущий всем "варварским правдам" категорический запрет нарушения границ чужого землевладения отражал настойчивое стремление германцев закрепиться силой на завоеванных землях. Косвенным подтверждением этого является сохранявшаяся в течение веков традиция разрешать спор о земле с помощью поединка, если не хватало других доказательств. В «Баварской правде» целый титул посвящен наказаниям за нарушение границ чужого землевладения. Простое нарушение границ, без различия поля или луга, влекло за собой наказание свободного штрафом в 6 сол., раба 50 ударами плетью. Даже "случайное", без умысла установление новых границ на участке "без согласия другой стороны и смотрителя" каралось штрафом, если проступок совершал свободный, и 200 ударами плетью, если его совершал раб.
Договорные отношения - характерная черта права германского общества, которому свойственно мелкокрестьянское натуральное хозяйство, слабое развитие товарно-денежных отношений. Волеизъявление осуществлялось путем бросания другому лицу "в полу стебля" или, как известно по другим источникам, передачи двери при продаже дома и пр. Фактический владелец движимой вещи был обязан доказать, что купил или выменял ее, в противном случае он мог быть объявлен вором.
Нарушение договора могло повлечь за собой не только имущественную, но и личную ответственность должника. Должник в случае неисполнения обязательства, как правило, становился рабом кредитора. По некоторым правдам, например по Баварской правде, наряду с должником обращались в рабство его жена и дети.