I. Введение
Где и когда возникла наша любимая профессия, кто был родоначальником этой профессии? Почему она возникла? Как развивалась адвокатура? Ответам на эти вопросы и посвящен небольшой исторический экскурс. Некоторые исследователи приписывали адвокатской профессии божественное происхождение. «Адвокатская профессия», говорит один французский автор Фио-де-ля-Марш: «восходит до Божественного Слова». Можно согласиться и с таким утверждением. Многие ученые богословы полагают, что Евангелие от Луки и Деяние Апостолов были написаны отчасти с целью подготовить защиту для апостола Павла, который требовал суда кесаря у царя Агриппы и был им направлен в Рим (Деяние апостолов 26 1-32). Библия сохранила для нас гениальную по своей логике и внутреннему убеждению, по своей простоте и выразительности защитительную речь, - слово в защиту женщины, обвиненной книжниками и фарисеями в прелюбодеянии. Помните! «Тут книжники и фарисеи привели к нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставивши ее посреди, сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; А Моисей в законе заповедовал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он восклонившись сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышавши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних» (Евангелие от Иоанна глава 8 1-11). Все мы помним об одном судебном процессе, который, как сейчас мы говорим, проходил с грубейшими нарушениями права подсудимого на защиту и закончился вынесением неправедного приговора к смертной казни. Суд состоялся 1973 года тому назад. Судью звали Понтий Пилат. История не сохранила для нас сведения о возникновении адвокатской профессии в таких странах, как Китай, Япония, Индия, то есть в странах Востока и Азии институт адвокатуры не имеет такой богатой истории и не является развитым в такой степени, как в странах Западной Европы и США. «В Китае», говорит один автор, известный географ Реклю, - «нет адвокатов. Если мандарин позволяет родителям или друзьям защищать обвиняемого, то это простое снисхождение с его стороны». Кочевые народы (киммерийцы, скифы, сарматы, гунны, аланы, готы, роксоланы, даки, геты, древние тюрки и т.д.) ни правосудия, ни института представителей не знали. Об адвокатуре в Японии не упоминается ни в одном из известных нам источников. Страны, население которых исповедовали ислам, обладали почти одинаковым юридическим строем, вследствие того, что их законодательство проистекает из одного и того же источника, из Корана. Священная книга Мухаммада является как и религиозным, так и гражданским кодексом для мусульман. Поэтому отправление правосудия организовано во всех мусульманских странах приблизительно одинаково, но об адвокатуре практически нет каких – либо сведений. У древних иудеев право отождествлялось с религией. Судьи считались наместниками Иеговы. Самого представительства, как правового института, не существовало. В то время действовали только морально – этические нормы. «Учитесь», говорит Исайя: «делать добро, стремитесь к справедливости, помогайте угнетенным, воздавайте право сиротам и защищайте вдов». «Когда я», говорит Иов, - «выходил к воротам города и на площади ставил себе стул, князья прекращали речь и полагали руку на уста свои; голос знаменитых мужей скрывался, и язык прилипал к гортани их. Ибо ухо слышало и ублажало меня, и око видело и восхваляло меня. Ибо спасал я страдальца вопиющего, и сироту, когда не было помогающего ему». Слово адвокат имеет латинские корни и образовано от лат. advocatus, от advoco - призываю, приглашаю. В древности, в Риме гражданину было предоставлено право, как представлять себя лично, так и через представителя, которого как раз и "приглашали". Первоначально римляне обозначали именем «адвокат» — родственников и друзей подсудимых и спорящих, которых они просили сопровождать на суд. Только во времена империи этот термин стал применяться к судебным защитникам. Кстати, слово «клиент», которое адвокатами часто употребляется в обиходе, также заимствовано из древней истории Рима. Когда в Риме начался процесс возникновения родовой знати и патрицианских семей, тогда же возник институт клиентелы, или как сейчас мы называем его, – клиентуры. Клиентами назывались люди, которые по тем или иным причинам переселялись в Рим, то есть чужаки, не входившие в состав римских родов, а также представители обедневших родов, которые искали покровительства и защиты у знатных и состоятельных римских граждан. Организационные формы, в которых действовал в разные исторические эпохи институт адвокатуры, были различны. Это было и частное занятие отдельных лиц, несвязанных между собою и практически не регулируемое правовыми нормами. То была в виде корпоративной группы наподобие цеха и обладающая определенной самостоятельностью. То эта организация, поставленная в зависимость от судебных и властных органов, то прямо казенная должность невысокого ранга, то, наконец, автономная корпорация, пользующаяся независимостью и регулируемая в своей деятельности только законом. Первая форма имела место в древней Греции и в начальный период республиканского Рима, в романских и германских государствах начала средних веков и в дореформенной России (до 1864 года). Отсутствие организации адвокатуры и контроля в форме общественного мнения, особенно при отсутствии политической свободы, представляет из себя самую неудовлетворительную форму деятельности адвокатуры. Судебные представители, будучи разрозненными и не имеющие организационного единства, не могут сделаться авторитетными и в то же время у них не вырабатывается сдерживающих этических начал: преследование личных выгод и в связи с этим широкая эксплуатация лиц, нуждающихся в правовой помощи, беспрепятственно развиваются и ведут к тому, что частный интерес или плохо охраняется или, наоборот, охраняется так энергично, что причиняет ущерб истинным интересам правосудия, и в общем получается расцвет сутяжничества, формализма и крючкотворства. В то же время корпоративно – цеховое устройство адвокатуры (Россия после реформы 1864 года, страны Западной Европы и США в современный период) способствует повышению авторитета адвокатуры, привлекает в нее лучшие юридические силы, вырабатывает основы профессиональной этики и уважения к публичному интересу в деле правосудия.
II. Возникновение адвокатуры
Итак, где и когда возникла адвокатская профессия, как правовой институт представительства? Вначале несколько слов о той исторической обстановке, которая предшествовала возникновению адвокатуры Из истории известно, что примерно в 1300 годах до Р.Х., после поражения при Кадеше (военное столкновение между войском фараона Рамзесом 11 и хеттским войском, примерно в 1290г.до Р.Х.) Хеттское царство на некоторое время ослабело, и гегемония в юго-восточной части Средиземноморья перешла к ахейцам. В 13 - 12 вв. до Р.Х. ахейцы совместно с другими народностями (карийцами, киликийцами, тевкрами и др.), освободившимися от хеттской зависимости, делали набеги на Египет, как о том сообщают египетские памятники, упоминающие среди морских народов, нападавших на Египет, народ ахайваша и данона, то есть данайцев (другое название ахейцев). Но после того, как названные народы потерпели поражение от фараона Рамзеса IV, «ахейская коалиция» распалась, и вся масса народов рассыпалась по островам и берегам Средиземного моря. Через три поколения после гибели критского царя Миноса в Сицилии, примерно в конце ХII века, началась Троянская война, которая была последним крупным предприятием Микенского царства, превосходившим его силы. После этого начинается упадок Микен, переселение ахейцев на восток, в Малую Азию, и, с другой стороны приток новых греческих племен с севера. С ХII века начинается переселение дорийских племен. Троянская война, заселение ахейцами Малой Азии и дорийское переселение – тесно связанные друг с другом факты – представляют различные стороны одного исторического процесса – распада Микенского царства. «Даже и после Троянской войны, - говорит Фукидид, - в Элладе все еще происходили перемещения жителей и новые заселения, так что страна не знала покоя и потому не преуспевала. Возвращение эллинов из-под Илиона замедлилось, что повело к многочисленным переменам: в государствах возникали частые междоусобицы, вследствие которых изгнанники стали основывать новые города. Лишь много времени спустя, да и то с трудом, Эллада прочно успокоилась, в ней не было больше передвижений, и эллины стали высылать колонии». Единственным источником той исторической эпохи Греции после Троянской войны (ХII - VIII в.в. до Р.Х.) являются поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Во времена Гомеровской Греции институтов представительства и правосудия не было. В поэме Гомера «Одиссей», - Телемах, сын Одиссея и Пенелопы, обратился с жалобой на неправомерные действия претендентов на трон и ложе Одиссея, которые требовали от Пенелопы заключить брак с кем-либо из них. Жалобу рассматривал совет старейшин. Ни о судебных органов, ни о представителях сторон, Гомер не упоминает в своих произведениях. Из трудов историков нам известно, что правовой институт судебного представительства возник примерно в последней половине 6-го века и в начале 5-го века до Р.Х. на территории греческих малоазиатских городов, в Ионии и на островах, то есть в тот исторический период, когда древние греки начали высылать колонии и образовывать города (в частности, такие, как Танаис, Пантикапей, Ольвия и др., в Северном Причерноморье, в Италии - Марсель, Мессина, Неаполь, Сиракузы) Первые адвокаты называли себя логографами. Логографы – (греч., от lógos - слово, прозаическое произведение и grápho - пишу), то есть пишущий слова. Так вначале назывались авторы первых сочинений древнегреческой исторической прозы. Первые логографы появились в середине 6 в. до Р. Х. Родиной логографов была Иония и острова — место расцвета ранней поэзии и науки. По духу повествования логографы примыкают к Гомеру и эпикам, на что указывает и характер их языка. Опираясь на мифы и предания, логографы пытались восстановить легендарную историю греческих полисов, "варварских" стран, генеалогию аристократических родов (это видно из дошедших фрагментов сочинений Гекатея, Харона, Ксанфа). В последующем, логографы на основе городских хроник и списков должностных лиц пытались установить хронологическую последовательность событий раннегреческой истории. Наиболее известна "Аттида" Гелланика - летопись событий из истории Афин и древних греческих полисов. В Афинах с конца 5 в. до Р. Х. логографами также стали называться составители речей для выступления спорящих сторон в суде. Самым знаменитым логографом был Лисий. В те давние времена в судебной сфере красноречие играло важную роль. Так как судьями являлись обыкновенные граждане, мало понимавшие в юриспруденции, то не удивительно, что главное внимание их было обращено на красноречие спорящих, и что плохо говорить, значило почти наверняка проиграть дело. Между тем лица, не обладавшие даром слова, должны все-таки лично защищать себя на суде в силу законов Солона. Столкновение этого принципа с насущной потребностью жизни привело к обходу его в виде сочинения речей для спорящих, которые заучивались ими и произносились на суде. Вначале такие речи, носившие название логографии, сочинялись для родных и друзей, но затем их сочинение сделалось занятием особого класса лиц, которые назывались логографами. Первым профессиональным логографом считается Антифон (V в. до Р. Х.), который, по словам Аммиана Марцеллина и Плутарха, ввел обычай брать плату за сочинение судебных речей. За ним последовал целый ряд других логографов, в числе которых были такие знаменитые ораторы, как Лизий, Исократ, Эсхил и Демосфен. Такова была первичная форма адвокатуры в Греции. Она оставалась господствующей до самого конца республики, и многочисленные дошедшие до нас логографии выдающихся греческих ораторов ясно показывают, как она была широко распространена. Тем не менее, логографии не могли вполне удовлетворить потребности в судебной защите. Не говоря уже о трудности выучивать наизусть целые сочинения, логография годилась только для обвинительных и исковых речей и могла иметь весьма ограниченное и несовершенное применение к защитительным речам и репликам. Очевидно, логографии не могли заменить устных речей. Кроме того, участие защитников в уголовных делах стала требовать и простая справедливость. И вот, с одной стороны, недостаточность логографии, а с другой стороны, требования справедливости привели к тому, что суды стали в отдельных случаях разрешать устную защиту спорящих сторон посторонним лицам. Это происходило в большинстве случаев следующим образом. Так как закон требовал, чтобы стороны являлись и сами защищали свои интересы, то суды, не имея права нарушать это требование, прибегали к обходу: стороны по прежнему должны были являться на суд и вести прения, но им было дозволено после произнесения первой речи просить суд, чтобы вторую речь сказал кто-нибудь из посторонних лиц. Вторая речь называлась девтерологией, а произносившие ее — синегорами, по аналогии с уголовными обвинителями. Этим способом достигалась двоякая цель: принцип личной защиты оставался в полной силе, и в то же время была допущена правовая помощь посторонних лиц. Суды не сразу допустили такой обход закона. Вполне возможно допустить предположение, что вначале к защите сторон стали допускать только лиц, связанных с ними узами кровного родства, а по истечению некоторого времени, эта привилегия была распространена на друзей спорящих, а затем и на всех посторонних лиц. Несмотря на скудность исторических материалов, можно привести немало фактов в подтверждение этого предположения. Законы Солона, установившие принцип личной защиты на суде, были изданы в начале VI в. Ровно через сто лет в процессе Мильтиада была уже допущена родственная защита на суде. Мильтиад был обвинен в государственной измене, но так как вследствие тяжких ран, полученных на войне, он был не в силах говорить на суде, то защиту вел его брат Стесагор. Другой пример, относящийся, впрочем, к более позднему времени, представляет логография Изея за Эффилета, отрывок которой сохранен Дионисием Галикарнасским. Лицо, для которого написана эта речь дважды, в начале и в конце ее, указывает на свое родство с Эвфилетом, побуждающее его выступить в защиту подсудимого. Еще больше фактов можно привести в доказательство допущения друзей и вообще близких к судебной защите в суде. Главным источником служат в этом отношении сохранившиеся судебные речи лучших греческих ораторов, именно Антифона (в V в. до Р. Х.), Лизия (тоже), Изея (в начале IV в.), и Сократа (тоже), Демосфена и Эсхина. Четвертая часть одной тетралогии Антифона начинается следующим образом: «так как подсудимый не явился в суд (не потому, что он признал себя виновным, а потому, что устрашился настойчивости обвинителей), то мы, как его друзья, сочли своей священной обязанностью выступить в его защиту». Лизий в речи за Ференика точно так же указывает на дружбу с обвиняемым, как на причину своего вмешательства в его дело: «мне кажется нужным, судьи, сказать несколько слов о дружбе моей с Фереником, чтобы никто из вас не удивился, видя, что я, который доныне никогда не защищал никого из вас, выступаю теперь в защиту Ференика». Таково же начало речей Изея о наследстве Никострата и за Эвмата. В первой из них говорится следующее: «Агнон и Агнофей мои друзья, о мужи, как и их отец был раньше, а потому мне показалось необходимым помочь им». Во всех этих речах дело идет или о родственниках или о друзьях сторон. Впервые у Исократа встречается указание на допущение в качестве синегора постороннего лица. В лигографии против Лихота лицо, для которого она написана, заканчивает свою речь словами: «Я сказал о деле, сколько мог; если же кто-нибудь из присутствующих имеет что-либо сказать в мою пользу, то пусть взойдет на трибуну и скажет. Одна литография Демосфена дает возможность объяснить, каким образом к защите подсудимых были допущены вслед за друзьями — еще и посторонние лица. Именно речь против Дионисидора, написанная для некоего Дария, оканчивается таким заявлением: «я защищал себя, как мог; я хотел бы, чтобы кто-нибудь из моих друзей сказал в мою пользу. Взойди же Демосфен!». Видно, что под видом друга спорящий приглашает в качестве защитника самого автора лигографии, знаменитого оратора. Был ли Демосфен действительно другом Дария, - неизвестно, да и неважно. Этот случай ясно показывает, что истцы и ответчики могли предоставлять защиту своих интересов фиктивным, а быть может даже наемным друзьям, так как суд решительно не имел возможности контролировать их заявлений, и что, таким образом, мало-помалу вошло в обычай допускать к защите всякое указанное стороной лицо. Таков естественный процесс возникновения и развития греческой адвокатуры. Наряду с сочинением логографий, возникла устная защита, сначала в виде родственной адвокатуры, а затем в виде договорной защиты. Наконец, нельзя пройти молчанием еще одной стороны греческой адвокатуры: крайней неразборчивости в выражениях, резкости и даже просто неприличия многих речей ораторов. В пылу ораторского увлечения адвокат не щадил ничего: ни доброго имени своего противника, ни чести его жены и матери, ни скромности слушателей. В гражданских делах адвокаты были еще более или менее сдержаны и умеренны, но выступления по уголовным делам нередко представляли собою памфлеты. Некоторые речи Демосфена были бы также невозможны в современном суде, как многие эпизоды Аристофановых комедий на нынешней сцене. Вообще, они не стеснялись в средствах защиты: они умоляли судей о помиловании подсудимого, приводили с собой его детей, родных и друзей, которые своими слезными просьбами должны были смягчить строгость суда, прибегали к разным театральным выходкам, как поступил, напр., Гиперид (389-322 гг. до Р. Х.) в процессе Фрины. Гетера славилась своей красотой и послужила Праксителю моделью для его Афродиты. Так, Фрина была обвинена в безбожии. Обвинители полагали, что земная женщина, обладая такой красотой, как Фрина, бросает вызов богам. Гиперид, доказывая судьям, что женщина, одаренная богами исключительной красотой, не может быть им неблагодарна, убедился в бесполезности своего красноречия. И тогда в порыве отчаяния, Гиперид сорвал с обвиняемой одежду, чтобы в полном блеске представить ее красоту перед судьями. И Фрина была оправдана. Представляете, какой был процесс! Все участники процесса были удовлетворены, судьи имели возможность лицезреть божественную красоту Фрины, адвокат отработал благополучно свой гонорар, а Фрина была удовлетворена оправдательным приговором. Хотя логографы существовали до последних лет греческой независимости, тем не менее, некоторые факты показывают, что устная защита постепенно вытеснила «письменную». Как известно, первый профессиональный логограф Антифон никогда не говорил на суде, а только писал речи для спорящих и подсудимых. Его современник Лизий, судя по его речам, выступал всего 23 раза в качестве защитника друзей и родных. То же самое относится и к Изею (IV в.). Исократ, обладавший слабым голосом и слабым здоровьем, не решался говорить перед народом и ограничивался преподаванием риторики и составлением лигографий. Но ораторы последнего периода, именно Демосфен, Эсхин и Гиперид, наряду с сочинением судебных речей, занимались и устной защитой и, притом, не только друзей, но, как мы видели, и посторонних лиц. Нет никакого сомнения в том, что логографии со временем были бы совершенно вытеснены устными речами, и что единственной формой адвокатуры осталась бы устная защита. Точно также весьма вероятно, что в силу жизненной потребности появился бы особый класс профессиональных адвокатов. К несчастью, в то самое время, когда афинская адвокатура, по-видимому, готовилась сделать этот шаг, падение политической свободы надолго приостановило самостоятельное течение аттической жизни. За македонской гегемонией (Филипп и Александр Македонский) последовало римское владычество, и юридическая жизнь Греции пошла по чужому ей, проложенному могучим завоевателем, пути. Римляне ввели всюду свои судебные учреждения и только в виде особой милости предоставляли покоренным грекам участвовать в отправлении правосудия. Во времена империи правовой строй Греции был окончательно преобразован, и история греческого права слилась с историей римского. Но семена ранней греческой адвокатуры проросли на земле италиков, латинян и этрусков пышным цветом и в истории мировой адвокатуры начался новый этап.