Считая определение суда неправильным, Главный военный прокурор опротестовал его по следующим основаниям. Перечисленные в кассационном определении обстоятельства не являются исключительными. Вывод суда о том, что осужденному назначено чрезмерно суровое наказание является не обоснованным, поскольку Жакишев совершил опасные преступления, сам дважды уклонялся от несения обязанности военной службы и способствовал уклонению от военной службы 18 другим военнослужащим. По службе он характеризовался как недостаточно дисциплинированный солдат, допускавший грубые нарушения воинской дисциплины: распивал спиртные напитки в расположении части, плохо нес караульную службу, совершал самовольные отлучки. В связи с этим в протесте ставился вопрос об отмене определения военного суда в отношении Жакишева и в направлении дела на новое кассационное рассмотрение. Протест был удовлетворен[8].
Ст. 35 УК РК гласит: "Чистосердечное раскаяние или явка с повинной понижают уголовную ответственность". Они свидетельствуют о пониженной степени общественной опасности лица, о начале его перевоспитания и исправления. Чистосердечное раскаяние - это глубокое внутреннее сожаление, искреннее признание своей вины, понимание общественной вредности деяния. Однако чистосердечное раскаяние нельзя сводить только к признанию вины. Смягчающее значение имеет не признание вины, а чистосердечное раскаяние. С чистосердечным раскаянием тесно связана явка с повинной ( то есть добровольный приход в органы государственной власти и откровенный рассказ о совершенном преступлении) может говорить о чистосердечном раскаянии. Примеров тому служит следующее уголовное дело.
По приговору военного суда, оставленному без изменения военным судом войск, осужденный по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 242 п. "а", 203 ч.2 УК РК лишению свободы в ИТК общего режима Донченко сроком на 4 года и 6 месяцев и Косяков сроком на 3 года и 6 месяцев. Осужденные признаны виновными в том, что неся службу в составе караула по охране складов с боеприпасами и обнаружив контейнер с открытым замком, проникли в него и похитили 20 ручных гранат и запалы к ним. Похищенные боеприпасы Донченко и Косяков сначала спрятали на территории охраняемой зоны, а затем вынесли за пределы зоны и закопали в лесопосадке, где они на третий день и были обнаружены.
Главный военный прокурор принес протест. В нем указывалось, что вина Донченко и Косякова в совершении преступления, за которое они осуждены доказана, их преступные действия квалифицированны правильно, однако мера наказания назначена судом излишне суровая, без должного учета конкретных обстоятельств дела и данных характеризующих личность осужденных. Как усматривается из материалов дела, после обнаружения похищенных гранат командованием части было проведено собрание с личным составом, на котором командир части заявил, что если виновные в хищении явятся к нему с повинной, он обещает разрешить вопрос об их ответственности своей властью. На следующий день Косяков и Донченко прибыли к командиру части, признались в совершенном хищении и пояснили и пояснили, что похитили гранаты с целью глушить ими рыбу, затем изменили свое намерение и пытались возвратить похищенное на склад, но это им не удалось. На предварительном следствии и в судебном заседании они вину свою признали и искренне раскаялись в совершенном преступлении. По службе Косяков и Донченко характеризовались положительно. Личный состав части возбудил ходатайство о передачи их на перевоспитание. Командование поддержало это ходатайство. До призыва на военную службу они занимались общественно-полезным трудом. Учитывая изложенное в протесте предлагалось приговор в отношении Донченко и Косякова изменить, применить к ним ст. 40 УК РК и назначенное им судом наказание определить условно с испытательным сроком 3 года, в связи с чем из заключения их освободить и передать коллективу части на перевоспитание и исправление. Протест Главного военного прокурора был удовлетворен[9].
1.3 Прокурорский надзор за законностью при рассмотрении преступлений против собственности
15.10.1993 г. было вынесено постановление Верховного Совета РК о минимальной заработной плате, и согласно этого мелким хищение должно признаваться то хищение когда размер не превышает двух минимальных заработных плат.
Рассмотрим пример когда военным судом неправильно дана оценка деяния и действия осужденных квалифицированны по ст.7 ч.2 УК РК. Так Федяев и Суванкулов, будучи истопниками на строительной площадки в декабре 1993 года познакомились с гражданином Панюковым и договорились похитить и продать ему строительные материалы. Через 2 дня после этого Панюков приехал на площадку на тракторе с прицепом, куда Федяев с Суванкулов погрузили 5 половых досок, 8 плинтусов. Похищенные материалы Панюков отвез домой. 18.12.1993 г. Федяев и Суванкулов похитили еще материальные ценности. Всего названными лицами похищено строительных материалов на сумму 30 тыс. рублей. За указанные преступные действия Федяев и Суванкулов были осуждены военным судом по ст. 76 ч.2 УК РК. Военный суд войск приговор в отношении Федяева и Суванкулова отменил и дело о них прекратил на основании ст.7 ч.2 УК РК. Считая определение военного суда войск неправильным Главный военный прокурор принес в Военную коллегию Верховного суда РК протест с просьбой отменить его и направить дело на новое кассационное рассмотрение по следующим основаниям. Указав в определении о наличии в действиях Федяева и Суванкулова лишь формальных признаков преступления предусмотренных ст. 76 ч.2 УК РК, военный суд при этом не дал надлежащей оценки всем установленным по делу обстоятельствам. Федяев и Суванкулов, предварительно договорившись с Панюковым, в составе группы дважды похищали дифицитные строительные материалы. Ими совершено хищение в значительном размере, о чем свидетельствует количество и объем похищенного. Все эти данные говорят о том, что рассматривать эти преступные действия как малозначительные и не представляющие общественной опасности оснований не было. До 1.1.1994 г. минимальная заработная плата составляла 14600 рублей, а сумма ущерба превышает 2 минимальных заработных платы. Ссылка на положительные данные о личности - Федяева и Суванкулова и другие смягчающие ответственность обстоятельства не могла служить основанием для прекращения дела в силу ст.7 ч.2 УК РК. Военная коллегия Верховного суда РК отменила определение военного суда и направила дело на новое кассационное рассмотрение[10].
Другим примером может служить уголовное дело, где суд неправильно дал оценку общественной опасности содеянного. Для правильной оценки общественной опасности содеянного необходимо учитывать направленность умысла виновных. Оников и Хачатурян обвинялись в том, что по предварительной договоренности между собой с помощью стамески и топора вскрыли кладовую и похитили две пары валенок и теплое белье общей стоимостью 4500 тенге. Вынеся это имущество в коридор, Хачатурян стал ожидать Оникова, оставшегося в кладовой с намерением похитить еще какое-либо имущество. Однако прибывшими на место преступления лицами Оников был задержан, а Хачатурян сбежал, оставив в коридоре похищенное имущество. Указанные действия Оникова и Хачатуряна квалифицированы по ст. 76 ч.2 п. "а", "в" УК РК. Военный суд в распорядительном заседании преступные действия Оникова и Хачатуряна признал малозначительными и не представляющими общественной опасности, сославшись не незначительную стоимость похищенного имущества и на то, что оно полностью возвращено, дело прекратил за отсутствием состава преступления. Военный прокурор принес частный протест, предложив определение о прекращении дела отменить и дело возвратить на новое рассмотрение со стадии предания суду по следующим основаниям. При оценке общественной опасности содеянного Ониковым и Хачатуряном суд неправильно исходил только из количества и стоимости фактически похищенного имущества. Материалами дела установлено, что Оников и Хачатурян не ограничились хищением имущества на сумму 4500 тенге, а намерены были продолжать хищение. С этой целью Оников, передав Хачатуряну похищенное, остался в кладовой, но был замечен прибывшими военнослужащими и задержан.