Есть еще один аспект этой проблемы. Дело в том, что доказательства, сведения, данные, что лежат в основе любого процессуального решения, - это те сведения, которые получены при условии соблюдения определенных процедурных ограничений, установленных нормами закона. Когда же осуществляется доследственная проверка, то совершенно ясно, что все эти пресловутые объяснения, опросы или какие-то другие подобные данные не имеют доказательственного значения. Конституции РФ прямо говорится, что доказательства не могут быть получены с нарушением федерального закона, а федеральный закон, Уголовно-процессуальный кодекс РФ и сейчас предусматривает, что допрос - это именно допрос, а не опрос, объяснение или какое-то иное подобное действие - должно быть процессуально оформленным действием, которое должно осуществляться в рамках закона. В результате лицо, давшее объяснение представителю власти, лицо, подвергшееся так называемому опросу, затем должно снова давать показания в качестве свидетеля или потерпевшего. Таким образом, оказывается, что любой участник процесса, включая обвиняемого, не защищен фактически существующими нормами уголовного судопроизводства. В любой современной системе судопроизводства человек с самого начала имеет право давать или не давать показания, в зависимости от своего усмотрения, он не обязан давать показания, обличая самого себя, при этом он всегда должен иметь право на участие адвоката.
Не можем мы закрывать глаза и на то, что наши следственные изоляторы по существу представляют учреждения, где люди находятся в условиях пыток, как это признано международными экспертами. Но ведь дело еще и в том, что органы дознания, их изоляторы временного содержания (ИВС) в условиях, когда не принят закон об общественном контроле за содержанием заключенных порой превращаются в подобие инквизиционных учреждений. Общеизвестно, что обыватель, обычный гражданин порой часто опасается милиции больше чем преступника. Для цивилизованного общества естественно, что оставлять человека один на один с органами уголовного преследования, полицией, лишая его возможности немедленно получить помощь адвоката, конечно, нельзя. Из сюжетов западных кинофильмов все знают, что когда речь идет о том, что полицейский допрашивает задержанного, он предупреждает его, что эти показания будут использованы как доказательства в суде. В Америке эта норма называется "Правило Миранды" по судебному прецеденту, связанному с человеком с такой фамилией.
Такой порядок удобен и выгоден и для полиции. В этих условиях исключены утверждения подозреваемых, что их вынудили дать показания. Кстати, опасения наших юристов, занятых предварительным расследованием, что адвокаты будут препятствовать расследованию, лишены серьезных оснований. Я очень давно начал практическую профессиональную деятельность, в том числе в следственном аппарате органов внутренних дел, и я помню, как в 1958 году появились новые "Основы уголовного судопроизводства", это произошло на волне тех либеральных изменений, которые имели место в нашей стране в 1953-1956 годах. Тогда защитник был допущен в уголовный процесс не в суде, а с момента окончания расследования и предъявления материалов обвиняемому для ознакомления. Все ужасались, что произойдет со следствием. Ничего страшного не произошло. Следует понимать, что когда различные следственные действия, в то числе допросы, проводятся в присутствии адвоката, иначе говоря, в условиях состязательности процесса, то исчезает сама почва для последующих утверждений о том, что эти доказательства были получены под влиянием принуждения, побоев, пыток и т.д. То есть, в этом случае доказательства получают надежную и весьма прочную основу, они становятся практически неоспоримыми.
Рассматривая вопросы обеспечения граждан квалифицированной юридической помощью, что предусмотрено статьей 48 Конституции РФ, считаю необходимым напомнить, что по странному стечению обстоятельств законодательная практика предыдущей Государственной Думы и ныне действующей Думы шла вполне определенным путем, который может быть не заметен с первого взгляда. Я просто в данном случае приведу перечень тех законов, которые приняты, и которые не приняты, и мы очень хорошо увидим ориентацию и наших законодателей, и нашей юридической общественности, посмею сказать, и, в конце концов, и ориентацию, которая характерна для нашего общества в целом. Как известно, приняты новые Уголовный кодекс, Уголовно-исполнительный кодекс, принят Закон "О прокуратуре" с дополнениями, принят Закон "О милиции" с дополнениями, приняты два закона об оперативно-розыскной деятельности, принят Закон "О налоговой полиции", которая, получила право предварительного следствия уголовных дел, хотя это не функция полиции, (кстати, ФСБ возвращено право предварительного следствия уголовных дел; добиваются этого права органы Таможенного комитета), все эти законы приняты. Однако до сих пор нет уголовно-процессуального, гражданско-процессуального кодексов, Закон "Об адвокатуре", Закон об общественном контроле за содержанием заключенных до сих пор не приняты. Получается, что законы, связанные с уголовным преследованием, с обеспечением функций обвинения, приняты. И это не случайно, в этом проявляется, в конце концов, особенность нашего менталитета, сформированного в предыдущие десятилетия.
В Государственной Думе давно рассматривается Закон "Об адвокатуре", но возникли очень многие сложности, связанные с тем, как реализовать конституционное право на предоставление бесплатной, квалифицированной юридической помощи. В адвокатском сообществе возникло множество разногласий по этому и другим вопросам, предлагаются различные решения, какой быть в будущем адвокатуре. Мне пришлось выступать и писать по этому поводу, и скажу вам, что попытки воспроизвести организацию и структуру адвокатуры, которая сформировалась с прежние годы, в советские времена, - заведомо бесплодное и неблагодарное занятие. Кстати сказать, "Положение об адвокатуре", действующее ныне, это документ, которое был принят еще в 1980, документ, конечно, устаревший и по своему статусу законом не является. Тем не менее, некоторые пытаются сохранить адвокатуру прежнего вида по типу - один регион - одна коллегия адвокатов. Однако нельзя забывать положение Конституции РФ о том, что никто не может быть принужден к вступлению в какое-то объединение, а коллегия адвокатов - это объединение. Если человек получил лицензию или иное подтверждение права на ведение этой деятельности, то никто не вправе ему указывать, действовать ли ему в рамках коллегии, или он может быть самостоятельным адвокатом. Другое дело, что может быть создана всероссийская ассоциация, в которую сам адвокат заинтересован поступить, и это связано с определенными преимуществами и т.д., и тогда, конечно, это было бы оправдано. Принуждать же людей, чтобы они работали только в этих, а не иных организационных формах, конечно, было бы не верно. Другое дело, что обеспечивать людей бесплатной юридической помощью (в порядке статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса РФ), конечно, необходимо, и это должно быть как-то урегулировано, чтобы велись не только так называемые оплачиваемые дела, но и дела тех людей, которые не могут уплатить за защиту.
Что же касается воспринятой из прошлого структуры адвокатуры, то она не приемлема уже потому, что наша Федерация весьма - разнородное образование (кстати, Советский Союз также был не однородным образованием, поскольку были такие огромные союзные республики как Украина, а были Эстония или Молдавия, значительно меньшие, чем такие как Свердловская, бывшая Горьковская, Ростовская области, - и в государственно-правовом строении они занимали совершенно различные места). И сейчас - есть Москва, многомиллионный мегаполис, размерами немалого европейского государства, и есть Эвенкийский национальный округ, где проживает 20 тыс., и где, конечно, незачем создавать коллегию адвокатов. Право же на защиту гражданин должен иметь повсюду независимо от того, каким образом будет решен вопрос о построении адвокатуры.
В заключение я хотел бы сказать, что положения "Концепции судебной реформы Российской Федерации" постепенно реализуются, введены новые формы судопроизводства, появляются суды присяжных, и мировые судьи и многое другое. Порой нас упрекали и упрекают в том, что мы в процессе реформирования судебной системы заимствуем западные образцы. Думаю, что в этом нет ничего предосудительного, Такие упреки - это очень далекое от истины утверждение. Безусловно, демократические идеи построения правосудия оказываются все более сближающимися. Если брать Европейское Сообщество и Совет Европы, то там идет речь о гармонизации законодательств в рамках Совета Европы. Все это так. Но то, что осуществляется в рамках судебной реформы в Российской Федерации, это в основном то, что направлено на восстановление судебной системы прежней России, которая по признанию современников была одной из передовых систем в мире. В России существовали и судебные следователи, и суды присяжных, и мировые судьи. Если говорить о судах присяжных и мировых судьях, то они действовали в разных уголках России до 1920-1921 годов, там, куда не пришли большевики. Думаю, что процесс восстановления судебных институтов, характерных для России, это неостановимый процесс. Полагаю, что мы будем свидетелями того, как судебная система нашей страны будет по настоящему доступной для населения, и люди получат реальную возможность защищать свои права и интересы в судах, а не у коррумпированных чиновников или представителей криминального мира. И я думаю, вам предстоит очень интересная и плодотворная профессиональная деятельность.
Список литературы
Вицин Сергей Ефимович. Защита прав человека в уголовном судопроизводстве.