1. В соответствии с примечанием 1 к приложению 3 к ст.106 Дисциплинарного устава Вооружённых Сил РФ (далее – ДУ), служебная карточка заводится на военнослужащего при присвоении первого офицерского звания, а также при присвоении первого звания старшего офицера. И если воинская часть не может представить служебную карточку, заведённую при присвоении первого офицерского звания и вразумительно пояснить на каком основании была заведена новая служебная карточка, копия которой представлена в суд, это может свидетельствовать о подложности представленного документа.
2. ДУ предусматривает порядок наложения взыскания, ст.86 предписывает, что наложению дисциплинарного взыскания должно предшествовать разбирательство с целью установления виновных лиц, а также причин и условий, способствовавших совершению проступка. Очевидно, что такое разбирательство в первую очередь должно содержать объяснение виновного, при необходимости – объяснение очевидцев и выводы о возможности и целесообразности применения взыскания и его строгости – с учётом прежнего поведения (ст.87 ДУ). В условиях, когда заявитель отрицает факт совершения проступков, командир обязан документально доказать обратное путём представления разбирательств, либо – административных расследований.
3. ДУ предусматривает разный порядок наложения разных взысканий. Например, выговор можно объявить лично, а строгий выговор – только в приказе, перед строем или на совещании (ст.97 ДУ). Поэтому командир обязан представить суду приказы о наложении взыскания "строгий выговор", либо представить доказательства того, что они объявлялись перед строем или на совещании. По делу К. в его служебной карточке записано три строгих выговора, без указания номеров приказов – потому что их не существует. И не было случаев, когда перед строем или на совещании К-ву объявлялись взыскания. Поэтому и вынужден был командир части объяснять суду, что объявлял эти взыскания “лично”. А значит, с нарушением установленного порядка, а значит, недействительны эти взыскания и подлежат отмене, а в целом ещё раз подтверждают объяснения К-ва.
4. Если в служебной карточке всё-таки указан номер приказа о наложении дисциплинарного взыскания, а заявитель его оспаривает, командир обязан представить суду данный приказ с подписью об ознакомлении наказанного на самом приказе, либо в книге доведения приказов, которая обязательно существует в каждой воинской части. В случае сомнения в достоверности представленного в суд приказа либо выписки из него необходимо ходатайствовать об истребовании книги регистрации приказов воинской части, так как подделать её значительно сложней, чем представить подложную "выписку" из приказа.
Один “строгий выговор” в служебной карточке К. указан с номером приказа и даже выписка из этого приказа представлена в суде – опять же с подписью ответчика и печатью. Суд удовлетворил ходатайство об истребовании оригинала приказа – в папке с остальными приказами, в прошитом и пронумерованном виде, а также книгу регистрации приказов. Но не добился выполнения своего же требования – эти документы в суд представлены не были (попробуйте догадаться с одного раза – почему?), а повторное ходатайство было отклонено.
5. В соответствии со ст. 35 ДУ единственное поощрение, которое может быть применено к военнослужащему при наличии у него взысканий – это снятие ранее наложенного взыскания. К. предъявил в суде грамоту, которой был награждён вышестоящим начальником после объявления (если верить служебной карточке) взысканий. Почему в служебной карточке нет записи о награждении грамотой, командир части объяснить не смог. Это стало ещё одним подтверждением того, что служебная карточка, представленная в суд – подложная. Однако приобщить к материалам дела указанную грамоту суд отказался.
6. Один из проступков, за которое К. якобы было наложено взыскание – употребление спиртных напитков. Считается общепринятым, что факт употребления спиртных напитков должен быть документально подтверждён материалами медицинского освидетельствования. Поэтому основанием для наложения дисциплинарного взыскания за употребление спиртных напитков и доказательством в суде должен быть соответствующий протокол медицинского освидетельствования. В нашем деле действительно был случай, когда командир соединения заподозрил, что К был в нетрезвом состоянии. Его объяснения о том, что он болен и у него высокая температура не убедили командира, и он послал К. на медицинское освидетельствование, в результате которого был поставлен диагноз – трезв, с составлением соответствующего акта, который и был представлен командиру. На следующий день К. был освобождён от исполнения служебных обязанностей в связи с болезнью, а через несколько дней, после получения результатов анализов, госпитализирован с пневмонией.
Были в представленной служебной карточке и другие неточности – например, одно из взысканий было объявлено в день, когда К. находился в связи с болезнью дома.
В результате командир части, не в состоянии опровергнуть доводы заявителя и его представителя, вынужден был признаться, что реальной служебной карточки нет, а “копия”, представленная в суд, изготовлена непосредственно перед судебным заседанием. И пояснил: суд истребовал, вот мы её и изготовили!
В это трудно поверить, но суд перечисленные доводы и даже признание командира отверг (без мотивации и вообще без упоминания этих доводов) и, отказывая в удовлетворении жалобы, в мотивировочной части решения сослался на “копию” служебной карточки, то есть на “копию” несуществующего документа!
И всё-таки мы уверены, что разбирательство этого дела будет в нашу пользу и жалоба будет удовлетворена. Забегая вперёд скажу, что из перечня нарушений, допущенных при увольнении есть одно “непобедимое” – К. был уволен должностным лицом – командующим войсками округа – с превышением своих полномочий. Но об этом – в последней главе. Пусть будет небольшая интрига.
Защита прав военнослужащего при незаконном увольнении с военной службы (часть 2).
Итак, после двухдневного разбирательства суд вынес решение об отказе в удовлетворении жалобы.
Критически оценивать решение суда очень трудно, так как оно почти не содержит мотивировочной части. Это и понятно: как мотивировать решение, когда ответчики (должностные лица) не предоставили ни одного доказательства законности обжалуемых действий? Нарушив популярные рекомендации о том, что хороший судебный документ должен содержать не более 1,5 – 2 страницы машинописного текста, мы подготовили объёмную кассационную жалобу. Впрочем, в ней мы лишь перечислили нарушения норм материального и процессуального права, отказавшись от каких-либо комментариев. Кстати, кассационную жалобу мы смогли подать только почти через два месяца, так как решение суда в окончательном виде (!) и протокол судебного заседания (!!) были изготовлены через полтора месяца (!!!).
Венный прокурор, делавший заключение в суде второй инстанции, подготовил доклад, по оценке "на глаз", листов на 25 – 30. Минут двадцать он перечислял те обстоятельства, которым судом дана неправильная оценка и обстоятельства, которые суд неправильно посчитал установленными, а затем прервался и сказал буквально следующее: "у меня тут ещё столько же подготовлено, но и перечисленного, по моему мнению, достаточно для отмены решения суда". Определением суда кассационной инстанции решение отменено и дело направлено на новое рассмотрение.
Часть 2. Суд чести офицеров русской армии и его профанация в современных условиях.
Честь офицера в русской армии - сложная нравственная категория, которая длительное время складывалась на основе общепринятого понимания лучшими представителями дворянского сословия, составлявших основу русского офицерства, правил поведения и законов службы, главной целью которых было достойное служение Отечеству. Причём основой понимания Чести служили не официальные уставы, а неписанные правила поведения и законы службы. Писатель Борис Васильев рассказывает о двух основных неписанных законах службы. Во-первых, это здоровье нижних чинов: если, например солдат погибал от отравления, офицера неминуемо ждал суд чести и увольнение из армии. Вторым по значимости законом Б.Васильев отмечает безусловное уважение противника, кем бы он не был. Писатель напоминает, что государь Александр II лично вернул саблю пленённому Шамилю, определил ему местом жительства особняк в Калуге, а его детей послал учиться в Академию Генерального Штаба Русской Армии.
Правила поведения не позволяли русскому офицеру курить на улице, сидеть в общественном транспорте (даже если были свободные места!), офицер не имел права напиваться в общественных местах и завязывать случайные знакомства. Главным и безусловным был абсолютный интернационализм; антисемитизм решительно не воспринимался и рассматривался как привнесение обывательских настроений в офицерский корпус, что являлось не просто дурным тоном, а признаком плохого воспитания. (См Б.Васильев. "Честь имею?.. Она с мундиром не выдаётся. Её надо заслужить." "Век", № 47, 24-01 Ноябрь, 2000; www.pravoedelo.spb.ru).
Поэтому несоответствие поведения понятиям Чести офицера определялось не только и не столько совершёнными проступками, тем более преступлениями, сколько нарушениями неписанных, но общепринятых правил поведения на службе и в быту.
Что же происходит в современной Российской Армии? Безусловно, современный офицерский корпус продолжает оставаться верным традициям Русской Армии, ему близки понятия Чести. Даже несмотря на то, что в последнее десятилетие армию покинуло большое количество высокопрофессиональных и талантливых офицеров, общество продолжает видеть в армии своих защитников, надежду на спокойствие и благополучие.