Как правило, сама беседа не протоколируется. Если допрашиваемый упоминает обстоятельства, имеющие значение для дела, те заносятся в протокол.
В процессе беседы достигается расположение обвиняемого к следователю, изменение позиции обвиняемого. Бывали случаи, когда обвиняемый в результате возникшего к следователю расположения не только рассказывал о преступлениях, не известных следователю и никак не связанных с текущим расследованием, но и отказывался от сделанного ранее самооговора. [14]
Тесно примыкает и использование положительных качеств допрашиваемого. Умело сопоставляя позитивные качества обвиняемого, понимающего аморальность совершенного им деяния и все равно дающего ложные показания, с его высоким авторитетом, большими заслугами в прошлом или настоящем, следователь может убедить говорить обвиняемого правду, усилив чувство его вины.
Так, директор комбината бытового обслуживания Ковалев был задержан за дачу взятки. Ранее он был награжден медалью «За боевые заслуги». Следователь сумел доказать Ковалеву несопоставимость его настоящего со славным прошлым. Это подействовало на Ковалева, и он рассказал не только о даче взятки, но и том, что систематически получал их от подчиненных. В дальнейшем, стремясь искупить вину, он активно помогал следствию в полном раскрытии всех фактов взяточничества. [15]
При допросе лиц, оказывающих активное сопротивление в установлении истины по делу и обладающих определенными познаниями в уголовно-правовой сфере нередки попытки этих лиц опорочить доказательства, которыми располагает следствие. В этом случае следователю перед предъявлением такого доказательства необходимо в завуалированной форме выяснить и запротоколировать отношение лица к источнику сведений. Такой прием называется «отвлечение внимания». Классический пример этого способа представляет собой предложение обвиняемому охарактеризовать отношения с членами определенного коллектива, перед тем, как предъявить уличающий протокол допроса одного из знакомых лица. Делается это целью не допустить последующего заявления обвиняемого о личной вражде со знакомым, что поставит под сомнение объективность свидетеля.
Существует прием «инерции». Суть его заключается в создании такой ситуации, в которой допрашиваемый, сам того не желая, говорит лишнее. Создавая условия для применения данного приема, следователь ведет с лицом беседу на какую-нибудь отвлеченную тему. В тот момент, когда беседа длится уже достаточно долго и следователь видит, что допрашиваемый расслабился и не ожидает подвоха, важно не меняя темпа, тона, громкости, эмоциональной окраски голоса задать вопрос, интересующий следствие. Весьма вероятно, что обвиняемый по инерции даст правдивый ответ. Когда тот спохватится, возможны два варианта: либо лицо отказывается от подписания протокола и прием можно считать неудавшимся, либо обвиняемый понимает дальнейшую бесполезность отпирательств и уже добровольно идет на помощь следствию.
Чтобы усилить эффект внезапности вопроса и замедлить реакцию лица можно попытаться его утомить. Первый способ заключается в намеренном увеличении объема информации, которую обвиняемый должен переварить. Утомив таким образом собеседника, можно переходить к спокойной, ровной беседе с дальнейшим использованием внезапного вопроса. Второй способ заключается в утомлении психики допрашиваемого путем создания физиологического дискомфорта. Я не имею в виду насилие, я говорю о проведении длительного допроса в тесном, плохо проветриваемом помещении. Правда, после СИЗО и такая комната может показаться лицу идеалом... Да и следователь должен быть крепким.
Также используется прием создания у допрашиваемого преувеличенного представления об осведомленности следователя. Этот прием базируется на психологических особенностях мышления лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Обвиняемый не имеет представления, какими доказательствами его вины обладает следствие, находится в состоянии информационного вакуума. Прибавив к этому крайнее внутреннее напряжение, снимать которое нецелесообразно, можно представить, что у лица развивается склонность к преувеличению значения предоставляемых следователем данных.
Прием заключается в выпячивании и чрезмерной детализации отдельных обстоятельств, сообщаемых следователем. Обстоятельства эти могут представлять собой подробные сведения о личности обвиняемого или о деталях совершенного преступления.
Расследуя факты краж вещей из автомашин граждан на стоянках у гостиниц, следователь получил оперативные данные о причастности к ним Н. Уликами, позволявшими задержать и допросить Н. в качестве подозреваемого или произвести у него обыск, следователь не располагал. С помощью работников уголовного розыска он за короткое время изучил личность Н., его связи, привычки, увлечения, интересы.
Вызвав Н., следователь начал с ним беседу на отвлеченные темы. Н. Не смог скрыть охватившего его беспокойства. Оно еще более усилилось, когда он убедился, что следователю досконально известны его связи, характер отношений с друзьями, увлечения, запросы и другие обстоятельства его жизни. Полагая, что интерес к нему не случаен, Н. Утвердился в мысли, что следователю известно и о его преступлениях. Не выдержав, Н. Заявил, что хочет рассказать обо всех совершенных им преступлениях, поскольку «и так все известно» [16]
В ряде случаев целесообразно после одного допроса, на котором следователь покажет определенную осведомленность, длительное время не вызывать лицо на допрос. В этом случае активизируются механизмы «домысливания», лицо думает, что следователь успешно расследует дело без его (лица) участия. Обвиняемый начинает опасаться вынесения более строгого приговора, чем возможно. Единственный способ облегчить свою участь, очевидный в такой ситуации для обвиняемого – полностью сознаться.
Частный случай создания преувеличенного представления обвиняемого об осведомленности следователя представляет, на мой взгляд, разъяснение лицу возможностей следствия. Данный прием направлен на внушение подследственному неотвратимости возмездия. Существует две разновидности этого приема:
Первый способ связан с отсутствием у допрашиваемого представления о возможностях экспертиз. В этом случае следователь при ознакомлении обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы может пригласить эксперта для допроса по обстоятельствам, связанным с исследованием. Эксперт должен умет в простой и понятной форме объяснить лицу возможности трасологической, судебно-химической, судебно-биологической, баллистической экспертиз. Следователь иллюстрирует объяснения эксперта соответствующими случаями из практики. Важно сделать акцент на то, что следы преступления остаются всегда, и современная наука способна отыскать и расшифровать их.
Второй способ используется, когда для установления истины по делу требуется исследовать огромные массивы данных, что связано с большой затратой времени и сил (экономические преступления, преступления, связанные с отчуждением жилья граждан, должностные преступления). В этом случае обвиняемому разъясняется направление и содержание предстоящих следственных действий. Говорится также, что собирание доказательственной базы – лишь вопрос времени, и от самого обвиняемого зависит, будет ли его помощь учтена при вынесении приговора, или нет.
Чаще всего преувеличенное представление допрашиваемого об осведомленности следователя возникает под влиянием предъявляемых доказательств. Здесь можно использовать также такой прием, который я назвал бы «планомерность предъявления доказательств»:
Мария К. уличалась в производстве криминальных абортов. Следователь располагал показаниями трех лиц, которым К. производила аборты. Но сама она отрицала эти факты. Следователь предупредил ее, что ежедневно будет доказывать по одному эпизоду ее преступлений, после чего провел между обвиняемой и одной из ее «клиенток» очную ставку. Мария К. признала этот случай производства криминального аборта, другие же отрицала. На следующий день была произведена очная ставка со второй «клиенткой», после чего К. признала и этот факт. То же самое произошло и на следующий день. Тогда сама Мария К. рассказала еще о 30 произведенных ею абортах и одном детоубийстве, о которых никаких сведений в деле не было. [17]
Поэтому очень важную роль в формировании у обвиняемого установки на дачу правдивых показаний играет предъявление доказательств. Главное требование к доказательствам применительно к допросу – достоверность. Использование недостоверных доказательств, естественно, будет сразу же замечено преступником, после чего он только укрепится в своем желании не давать правдивых показаний. Для обвиняемых и подозреваемых, знакомых с процессуальными требованиями к доказательствам, важно также предъявление допустимых доказательств. Так называемые «ущербные» доказательства нужно применять очень осторожно.
Доказательства, исходя из тактических соображений, могут предъявляться на одном или в ходе ряда допросов.
Применительно к предъявлению доказательств часто используется термины «сила доказательства», «веское доказательство». Под термином «сильное, веское доказательство» следует понимать «доказательство, выделяющееся особой эмоциональной окрашенностью, а так же то доказательство, которое в силу разного рода причин допрашиваемый воспринимает как решающее в его изобличении». [18]