Русское фабричное законодательство XIX века
Дореформенное фабричное законодательство.
К началу XIX века “ вольные мастеровые ” уже составляли до половины всей рабочей силы русских фабрик. Налицо была и тенденция к увеличению их числа. Но несмотря на это, до 30-х годов XIX века системы фабричного законодательства, которое бы регулировало взаимоотношения между рабочими и их “ хозяевами ”, так и не было создано.
Было очевидно, что главным тормозом развития русской промышленности являлся незаинтересованный рабский труд. Преимущество свободного труда над подневольным являлось общепризнанным фактом ( например, в пользу преобладания вольнонаемного труда часто выступал известный экономист Шторх ).
В 1811 году состоялась первая попытка правительства создать особое сословие фабричных рабочих. Министерством внутренних дел на рассмотрение Госсовета был представлен проект об учреждении “ особого состояния свободных мастеров ”. Однако этот проект так и не получил силы закона.
Согласно программе МВД формирование этого “особого состояния” должно было проходить по следующей схеме:
“Вольным мастеровым” мог стать любой свободный человек, обучившийся какому-либо “мастерству”, профессии. Здесь необходимо отметить, что в данную категорию могли входить и простые чернорабочие.
Свободные мастеровые, как предполагалось должны были пользоваться некоторыми привилегиями ( дома их освобождались от налогов, городских повинностей и пр. ), но вместе с тем они оставались в полной зависимости от фабрикантов: им выдавались паспорта лишь по предъявлении от тех фабрикантов, на которых они работали, особых аттестатов, свидетельствовавших об их квалификации и “ благопристойном ” поведении на фабрике.
В связи с отклонением данного проекта, в России долгое время, по словам Тугана-Барановского, имела место “ неупорядоченность ” отношений между рабочими и их работодателями.
Существовало множество жалоб фабрикантов на своих рабочих по поводу постоянных отлучек рабочих с фабрик под предлогом того, что их непосредственные владельцы - помещики - требовали возвращения своих крестьян в деревню. Причем зачастую рабочие покидали фабрики до истечения срока выданных им паспортов.
На мануфактурной выставке 1829 года в Санкт-Петербурге владельцы многих отечественных промышленных предприятий обратились к министру финансов с жалобой на подобные нарушения.
Подобной проблемой вплотную занялся и московский генерал-губернатор князь Голицын.
1832 год. Проект мер для прекращения взаимных жалоб хозяев и рабочих.
Согласно проекту Голицына, помещики должны были быть лишены права требовать крепостных назад до истечения оговоренного срока. В свою очередь фабриканты были обязаны завести особые книги для записи условий найма крестьян и всех расчетов с последними. Рабочим же должны были выдаваться специальные “рядные листы” - выписки из вышеуказанных учетных книг.
Обязанности рабочего на данном предприятии должны были быть абсолютно гласными. Список этих обязанностей владельцы заводов и фабрик были обязаны вывесить в цехах на обозрение всего коллектива рабочих. Голицын также предлагал ввести запрет на переход от одного хозяина к другому без полного расчета.
В случае несоблюдения правил о ведении учетных книг полиция должна была рассчитать рабочего и “удовлетворить его по его собственным показаниям.”
Мануфактурное собрание не одобрило проект Голицына в исходном виде, усмотрев в предложениях московского генерал-губернатора угрозу интересам владельцев промышленных предприятий. Поэтому, не отвергая проект полностью, собрание все же внесло в него существенные изменения.
24 мая 1835 года было принято “Положение об отношениях между хозяевами фабрик и заводов и рабочими людьми, поступающими на оные по найму.”
Согласно принятому документу, рабочие не имели права покидать работу до истечения установленного срока. Хозяева по своему усмотрению заключали письменный договор найма или выдавали рабочим “рядные листы”. Ведение учетных книг, как и было предусмотрено в проекте Голицына, превращалось в обязанность фабрикантов. Хозяева также должны были вывешивать у себя на предприятиях правила распорядка.
Расчетные листы и книги призваны служить властям инструментами, механизмом разрешения споров между рабочими и их хозяевами.
По сравнению с планом Голицына права “свободных мастеров” были существенно ограничены. Так последним запрещалось покидать место работы даже в случае нарушения фабрикантом своих договорных обязательств. За нарушения правил распорядка и пунктов данного постановления ответственность работодателя также не была предусмотрена ( ср. проект Голицына ). К тому же никак не оговаривались такие ситуации, когда, например, владелец той или иной фабрики или завода попросту не вел учетных книг. В таких случаях государство лишалось каких бы то ни было механизмов урегулирования трудовых споров.
В связи с ощутимым противодействием, которое оказывали работодатели большинству нововведений в области фабричного законодательства острая необходимость в выработке четкой, централизованной правительственной программы стала очевидной.
Записка министра финансов Канкрина на имя императора Николая I: в этой записке было высказано робкое предложение о принятии мер по улучшению условий работы на фабриках и заводах ( Канкрин считал необходимым соблюдать осторожность в переговорах с фабрикантами, чтобы не вызвать у них резкого недовольства ).
Предложения Канкрина обсуждались московским отделением мануфактурного совета и не были встречены членами последнего с особым энтузиазмом. Следствием этого явилась проволочка. Предложения министра финансов были приняты к сведению и, так сказать, “положены под сукно”. Даже через четыре года никаких изменений в области фабричного законодательства не последовало.
Первый же настоящий закон в этой сфере появился лишь в 1845 году. Предпосылками к принятию этого акта явилось крупное восстание на Вознесенской бумагопрядильной фабрике ( Дмитровский уезд недалеко от Москвы ). Данный закон имел своей целью ограничение труда на промышленных предприятиях малолетних рабочих.
По проведенной ревизии на 23 московских бумагопрядильнях и в дневное, и в ночное время было занято 2100 детей.
7 августа 1845 года - закон о запрете ночного труда детей до 12 лет. Однако так же, как и в прежних постановлениях мануфактурного совета, никаких механизмов наказания за нарушение данного закона, или контроля за его исполнением предусмотрено не было. Таким образом этот нормативно-правовой акт остался “мертвой буквой”.
В том же 1845 году, однако, были увеличены наказания за организацию рабочих волнений ( забастовок, стачек и т.п. ).
1848 год - записка московского генерал-губернатора Закревского. Предложение о запрете на строительство в столицах крупных промышленных предприятий на том основании, что это обычно приводит к формированию таких “социально опасных” слоев населения, как вольнонаемные рабочие.
Несмотря на то, что идея Закревского была одобрена императором, она встретила активное противодействие со стороны мануфактурных советов и вставшего на сторону последних Министерства Финансов. Поэтому принятый 28 июня 1849 года закон, запрещавший строительство в Москве особо крупных фабрик также остался мертвой буквой.
Новый проект Закревского
Для приема на работу выдавались особые билеты, в которых было указано кто именно получает зарплату, сам рабочий, глава его семейства, волостное или вотчинное начальство. Плата разрешалась только в денежном виде.
За непослушание рабочий отсылался обратно в деревню ( под контролем полиции ). Рабочим также запрещалось посещать трактиры, рестораны, харчевни. Люди принимались на работу только с разрешения помещика или местного начальства.
Проект этот не был принят мануфактурным советом. Тогда Закревский установил в Москве собственной властью особые правила поведения для рабочих.
В праздничные дни рабочим было запрещено отлучаться из своих квартир ( за исключением похода в церковь, что теперь определялось как непосредственная обязанность рабочих; еще одно исключение - если рабочий находился на фабрике ).
Рабочим запрещалось принимать у себя на квартирах родных, близких, знакомых ( “более краткого обыкновенного свидания” ).
Не разрешалось курить и материться ( сквернословить ) во время работы и во дворе фабрики.
Хозяин не мог нанимать к себе рабочего без наличия у последнего паспорта. В качестве ссудной суммы не разрешалось давать более 10 рублей.
Фабрикантам запрещалось делать какие-либо вычеты из зарплаты на некоторые расходы на содержание фабрики.
Мануфактурный совет не одобрил большинства пунктов правил Закревского. В частности - запрет на продолжительные свидания, запрет на произнесение рабочими неприличных слов и их комбинаций ( аргументация - природная необразованность “свободных мастеров” ). Затем - 10-рублевое ограничение первоначального аванса, ссуды.
Исправленный вариант правил Закревского был передан на переработку в министерство финансов. После этого он был представлен к обсуждению в Госсовет, но так и не получил силы закона.
С 1859 года в различных ведомствах усилилась разработка вопроса о средствах недопущения к фабричной работе детей.
Особая комиссия при СПб генерал-губернаторе представила “Проект правил для фабрик и заводов в СПб и уезде”.
Вообще следует заметить, что и власти, представители деловых кругов в то время резко расходились во мнениях по поводу использования в фабричном производстве детского труда с московскими и прочими провинциальными фабрикантами. Дело в том, что провинциальным владельцам более технически отсталых предприятий было, на первый взгляд, экономически невыгодно ограничивать круг своих рабочих.