Я не буду сейчас анализировать попытки реформирования российского общества и оценивать их результаты, отмечу лишь несколько моментов. Власть потеряла контроль над многими сферами жизни общества, причем именно теми, которые должны подлежать такому контролю. Некоторые политики и даже ученые решили, что это следствие восприятия либеральных ценностей. Это совершеннейшая неправда. Либеральное государство (и в классическом варианте, и в варианте неолиберализма) это государство эффективно исполняющее свои функции. В простейшем варианте такое государство обеспечивает общественный порядок и незыблемость жизни, свободы и имущества граждан. И именно в этом смысле можно говорить о либеральном авторитарном государстве. Сложность здесь заключается в том что, как нас учил Монтескье, "известно уже по опыту веков, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет положенного ему предела". Как положить предел казалось бы понятно: провести разделение властей. Последнее время по этому поводу у нас сказано много восторженных слов. Суть которых можно свести к простому утверждению: есть разделение властей есть свобода - нет разделения властей нет свободы. Но, если обратиться к реальному положению дел, то разделение властей в "чистом" виде существует только в президентских республиках. Да и сам Монтескье считал обязательным для сохранения свободы лишь независимость суда. Лучшим и наиболее эффективным ограничителем власти является само общество. Власть ведет себя так как ей позволяет вести себя общество, а общество со своей стороны испытывает воздействие .
Как это не парадоксально звучит, но распад государственной власти, ее импотенция предоставили российскому обществу редчайший шанс в его истории, а именно шанс на саморазвитие. Сказанное породило массу негативных последствий, вплоть до небывалой криминализации общества и государства. Вместе с тем, общество, оказавшись "бесхозным", вынуждено стремиться к самоорганизации. В этом стремлении оно все более и более либерализируется и, соответственно, все более заметна тенденция к росту права.
Против этого моего утверждения можно привести значительное число аргументов, самый главный из которых заметное усиление государственной власти, в особенности исполнительной ее ветви. Это верно, но не противоречит общей тенденции к либерализации и росту права. Не так давно, в другой аудитории, мне уже пришлось выступать по этому поводу. Позволю себе повторить основные положения.
Правогенез идет двумя основными путями: 1. право порождается самими общественными отношениями, которые объективно требуют правовой формы и вне ее существовать не могут; 2. право - результат эманации государственной воли. В первом случае складывается спонтанный, естественный правопорядок (естественное право, если угодно); во втором - правопорядок искусственно установленный посредством государственного закона (искусственный правопорядок). Спонтанный правопорядок, прежде всего, касается сферы частного права, искусственный правопорядок - публичного права. В идеале правовая система содержит обе эти гармонично взаимодействующие сферы. Однако в реальной жизни закон, как порождение ограниченного и часто ошибающегося человеческого разума, нередко представляет опасность для спонтанно складывающегося права. В этом смысле принцип "чем больше законов, тем лучше" порочен.
Применительно к России данная проблема приобретает особо острый характер, ибо одновременно идет процесс разрушения старой нормативной системы и создание новой. В этом процессе "разрушения-созидания" возможности закона как регулятора общественных отношений существенно ограничены. Можно выделить три коллизионных уровня объективно проявляющих себя:
Право теряет свойство системности, делается алогичным, внутренне противоречивым. Коллизия закона становится обычным явлением, "свойством" изменяющегося права.
Проявляется несоответствие между требованиями закона и состоянием правоприменительных и правозащитных органов. Сказанное касается и структуры этих органов и правосознания должностных лиц. То есть право не получает институциональной защиты.
Обнаруживается также несоответствие между содержанием закона и конкретной экономической и политической ситуацией, ибо в период она чрезвычайно подвижна. Закон же, как мы знаем, предназначен для регулирования повторяющихся, стандартных ситуаций.
Следует упомянуть еще о двух негативно действующих факторах: 1. Легитимность закона во многом производна от авторитетности его создателя. А она в России низка. 2.Российская политическая культура во многом продолжает оставаться патерналистской, т.е. такой, в рамках которой право и мораль противопоставляются и нарушение права получает моральное оправдание.
Непонимание данных проблем приводит к принятию мер лишь осложняющих положение дел. Происходит "усиление закона законом", т.е. если закон не исполняется, то принимается еще один и, прослеживается стремления к усилению санкций (особенно в административном праве) и т.д. Короче, законы множатся в геометрической прогрессии. Мы столкнулись с тем явление, которое Г.Спенсер назвал "чрезмерностью законодательства". Но в отличие от Англии Х1Х века, в сегодняшней России многие законы не действуют или действуют совсем не так, как предполагалось.
Иногда, особенно в публицистике, высказывается мнение о том, что российские законы столь плохи, что страну от полного хаоса спасает их массовое неисполнение. Это не просто ошибочное мнение, льющее воду на мельницу русского правового нигилизма, но и практически вредное. Дело в том, что существование огромного количества неисполняемых законов приносит огромный вред.
Во-первых, авторитет права, суда и всей правоохранительной системы, а значит и государства в целом, резко падает. Во-вторых, складывается такое положение дел, когда фактические отношения, требующие законодательного регулирование его не получаю или получают не так как необходимо. Это приводит к тому, что необходимые отношения, либо не возникают, либо существуют в извращенной форме.
Вместе с тем сказанное не означает, что Россия не имеет перспектив правового развития.
Право возникает тогда, когда появляется потребность в нем. Потребность в праве как в особой нормативной системе возникает в обществах либерально-индивидуалистических, т.е. таких, в которых признаются автономность и самоценность каждого отдельного человека.
Становление современной правовой системы начинается одновременно с обособлением общества от государства, эмансипацией человека и соответственно с развитием гражданского общества, которое объективно порождает нормы частного права, являющиеся единственно возможной формой его существования. Поэтому принципы частного права и судопроизводства объявляются нормами естественного права, а государству вменяется в обязанность обеспечить их действие. Впоследствии появляется идея конституции, как основного закона, и начинается быстрый рост публичного права. Причем, если частное право складывается спонтанно, получает затем соответствующую фиксацию, т.е. развитие идет от отношения к норме, то публичное право "придумывается" как система норм, порождающих новые институты, процедуры, отношения, т.е. развитие публичного права идет в обратном порядке - от нормы к отношению. В связи с этим частное право более "интернационально", публичное же более "национально". Частное и публичное право взаимообусловливают друг друга, а стабильная правовая система предполагает их равновеликую роль.
В сегодняшней России наблюдается движение в том же направлении. В обществе осознается потребность в частном праве и несомненен его рост. Однако он еще не достаточен для превращения российского общества в правовое, гражданское общество, а только оно может стать реальной силой заставляющей государственную власть следовать праву.