Выведение процессуальных норм и отношений за пределы ответственности вызывает ряд возражений. Во-первых, сведение ответственности к реализации только материально-правовых норм оставляет вне поля зрения обширные правовые институты, содержащие гарантии достижения объективной истины по делу, права лица, обвиняемого в правонарушении, обоснованность применения мер пресечения (обеспечения), правовые способы устранения возможных ошибок при применении государственного принуждения. Во-вторых, взгляд на процесс как на что-то внешнее по отношению к ответственности оставляет вне поля зрения исследователей механизм осуществления ответственности, нормы, определяющие «технологию принуждения», от которых зависят реализация и неотвратимость юридической ответственности.
В то же время содержанием карательной, в т.ч. и административной, ответственности большая часть сторонников этой идеи считает обязанность правонарушителя подвергнуться наказанию, предусмотренному нормами соответствующей отрасли права[24].
Поскольку юридической обязанностью называется предписанная правом необходимость определенного поведения, обеспеченная соответствующими санкциями, озвученная точка зрения представляется не совсем правильной. Так определять содержание ответственности можно было бы, если существовал бы закон, обязывающий лицо, совершившее правонарушение или преступление, в определенный срок обратиться в правоохранительные органы для назначения ему наказания. Но на практике такое не возможно, поскольку самостоятельно подвергнуться наказанию правонарушитель (преступник) не способен, а содержанием обязанности не могут быть действия невозможные, от воли и сознания обязанного лица не зависящие. Наказание в соответствии с совершенным правонарушением (преступлением) назначается управомоченными государственными органами в порядке, установленном соответствующим нормативно-правовым актом, который не предусматривает «обязанности правонарушителя самостоятельно подвергнуть себя наказанию». Эти нормы и принципы достаточно известны; многие из них закреплены в международных пактах о правах, а также действующей Конституции РФ (ст. 47-51).
Таким образом правонарушитель (преступник) не автоматически несет ответственность, а должен быть обнаружен и привлечен к ней. Так, к примеру, в уголовном праве обвиняемый не обязан, а вправе не отвечать, а защищаться от обвинения; не подвергнуть себя наказанию, а добиваться истины по делу. Когда в результате этого устанавливается, что он совершил преступление, наказание применяется законно и обоснованно, на основе права, нравственности, справедливости. Аналогично осуществляется любая штрафная ответственность, возникающая не с момента правонарушения (административного или дисциплинарного проступка), а только с момента официального обвинения лица в его совершении. До этого существует обязанность компетентных органов государства и должностных лиц раскрыть правонарушение, обнаружить и изобличить виновных в его совершении, обеспечить правильное применение закона.
Что касается особенности правового положения лица, совершившего преступление или проступок, то эту особенность можно обозначить как существующую на определенный законом срок (давность) подверженность наказанию, взысканию, государственному принуждению. Это особенное правовое состояние, которое не может быть раскрыто через понятие обязанности (ведь преступник наказывается не за невыполнение приписываемой ему обязанности понести наказание, а за то, что совершил преступление), но выделяет правонарушителя среди других граждан именно как потенциально подверженного государственному принуждению. Можно выразить, что меры государственного принуждения, предназначенные правонарушителю, иногда по ошибке применяются к невиновному и, наоборот, правонарушитель может быть освобожден от таких мер. Но между этими вариантами разница громадная. Если к ответственности по ошибке привлечен невиновный, то за этим должны следовать оправдание, реабилитация, моральная и материальная компенсация; правонарушитель же освобождается от ответственности лишь по нереабилитирующим основаниям, а проще говоря, может рассчитывать только на милость и снисхождение, но никак не на оправдание.
При изложенном взгляде на штрафную (уголовную, административную, дисциплинарную) ответственность ее существование, возникновение, развитие, как отмечалось, определяются актами государственных органов и должностных лиц; можно возразить, что при таком подходе уголовная (и другая штрафная) ответственность смешивается с процессуальной формой ее осуществления; однако такого смешения не произойдет, если исходить из общепризнанного взгляда на процесс как форму жизни закона, имеющего свои необходимые, присущие ему процессуальные формы. Достаточно очевидно, что нормы уголовного права не могут применяться вне рамок уголовного процесса, равно как и последний теряет смысл, если его предметом не является применение точно обозначенных уголовно-правовых норм.
Высказывались опасения, что такой подход к теоретическому исследованию ответственности ставит ее возникновение и развитие в зависимость от деятельности и усмотрения соответствующих государственных органов и должностных лиц, а это может привести к примату субъективного над объективным со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями. Но действительным средством против субъективизма являются не бесчисленные литературные модификации идеи уголвного правоотношения[25], а законодательная регламентация деятельности правоохранительных органов, строгое соблюдение норм уголовного и процессуального права, надзор и контроль за законностью и обоснованностью процессуальных актов и действий. Ни закону, ни практике не известен никакой другой способ осуществления ответственности за преступления и проступки, а равно обеспечения законности при ее реализации.
Иначе соотносятся материальное право и процесс при осуществлении правовосстановительной ответственности. В связи со становлением гражданского общества этот вид юридической ответственности приобретает особенное значение. В настоящее время в юридической литературе обсуждаются спорные вопросы одной из разновидностей правовосстановительной ответственности — имущественной ответственности за причинение вреда либо за нарушение договора.
Имущественная ответственность (гражданско-правовая, а также материальная ответственность рабочих и служащих) имеет ряд свойств, отличающих ее от любого вида штрафной, карательной ответственности. Эти свойства предопределены особенностями гражданского правонарушения[26]. Выше отмечалось, что любая ответственность конкретна: это ответственность точно определенного лица за виновное противоправное деяние. Особенность гражданского правонарушения (причинение вреда, нарушение договорных обязательств) в том, что оно нарушает конкретное право определенного физического или юридического лица и потому в отношениях имущественной ответственности обязательно участвует потерпевший. Другая особенность в том, что причинитель вреда или нарушитель договорных обязательств юридически имеет возможность возместить причиненный вред, ущерб, убытки, уплатить предусмотренные законом или договором неустойки, пеню, штрафы. Поэтому имущественная ответственность возникает в результате правонарушения (обязанность правонарушителя возместить вред, убытки, прекратить противоправное поведение) и может быть реализована без вмешательства правоохранительных органов. Такое вмешательство становится необходимым в случае спора между потерпевшим и нарушителем его права (спора о событии правонарушения, о распределении вины, о размере ущерба или вреда и т.п.) либо при отказе правонарушителя выполнить свои обязательства, составляющие содержание имущественной ответственности. Возможность добровольного выполнения этих обязательств правонарушителем обусловливает использование в структуре нормативной конструкции имущественной (и иных видов правовосстановительной) ответственности дополнительных санкций (пеня, проценты, штрафы, возложение судебных расходов), применяемых к причинителю вреда, медлящему с выполнением своих обязанностей.
Особенности гражданского правонарушения (деликта) дают возможность рассматривать его в ряду не противоречащих праву юридических фактов, порождающих имущественные обязательства, по юридическому содержанию близких или тождественных имущественной ответственности. Такова, как известно, «ответственность без вины», возникающая не из правонарушений[27]. Гражданские правонарушения отличаются от деяний, влекущих штрафную ответственность, еще и тем, что не создают рецидива. Штраф, наложенный в административном порядке или назначенный приговором суда, может быть уплачен добровольно, но у правонарушителя, подвергнутого административной или уголовной ответственности, остается в течение определенного законом срока состояние наказанности (судимость — в уголовном праве, неснятое взыскание — в административном и др.), влекущее более строгую ответственность при повторном правонарушении. Имущественная ответственность таких последствий не влечет. Наконец, на правовосстановительную ответственность не распространяется принцип штрафной ответственности non bis in idem, означающий, что применение и реализация одной санкции исчерпывающе решает вопрос о правонарушении. В процессе осуществления имущественной ответственности может применяться несколько санкций до полного восстановления нарушенных прав (взыскание убытков + проценты за неуплату соответствующих сумм + принудительное исполнение невыполненных обязанностей).