Все это свидетельствует (и это подчеркивают многие авторы) о том, что в России с введением Основных законов была установлена дуалистическая монархия. Это проявилось в дуализме (двойственности) государственной власти, которая юридически и фактически была разделена между правительством, формируемым и ответственным перед императором с одной стороны и Государственной Думой и Государственным Советом с другой. Как справедливо отмечают В. Альхименко и М. Евтеева в то время в Российской империи отсутствовал институт парламентской ответственности правительства, законодательные полномочия Государственной Думы сильно урезаны императором, который имел право вето, право роспуска Думы, назначения в Государственный Совет[22]. Такое положение было закономерно, так как существование дуалистической монархии свидетельствовало о слабости российской буржуазии, и ее вынужденном делении государственной власти с феодалами. Такая же ситуация сказывалась и в кайзеровской Германии тех лет, где тоже существовала дуалистическая монархия. Таким образом, нам необходимо отметить, что с принятием Основных законов 23 апреля 1906 года в России устанавливалась дуалистическая конституционная монархия[23].
4. Закрепление прав и свобод в данных нормативных правовых актах.
Наглядным подтверждением сказанному выше может стать реализация другой идеи российского конституционализма - идеи политической и гражданской свободы. Вопрос этот актуальный. Вместе с тем, в литературе, особенно в советской, ему уделено мало внимания. Провозглашенные и юридически закрепленные права и свободы Манифестом 17 октября 1905 г. и Основными законами 1906 г. являются достижением общественно-политической жизни конституционного движения России того времени.
Прежде всего, Манифест 17 октября, определив, что ни один закон не может получить силы без участия народного представительства, - этим постановлением закрепляется права граждан на участие в избирательном процессе. “Он знаменует собою … несомненно очень крупный успех в борьбе принципа общественного самоопределения с началом самодержавия”[24] необходимо отметить провозглашение принципов буржуазного права, таких как, принципы неприкосновенности личности, жилища, имущества. Согласно ст. 31 никто не мог быть задержан полицией, не иначе, как в случаях, предусмотренных законом. Никто не мог быть судим и наказан, не иначе, как на основании головного закона и судом (ст. 32). Жилище каждого неприкосновенно, производство в жилище, без согласия его хозяина, обыска или выемки допускались лишь в случаях, определенных законом (ст. 33). Ст. 35 устанавливала любую собственность неприкосновенной. Далее в ст. 34 главы II Основных законов предоставлялись другие немаловажные права личности: свободно выбирать профессию или род занятий, приобретать или отчуждать различное имущество, свободно избирать место жительства, беспрепятственно выезжать за пределы государства. Особо необходимо отметить политические права граждан (хотя в тексте Законов - “подданных”) статья 38 предоставляла право создавать общества и союзы в целях, не противоречащих законам, а равно высказывать устно и письменно свои мысли в средствах массовой информации, собираться мирно без оружия и устраивать массовые мероприятия. Статья 39 провозглашала свободу совести и вероисповеданий[25]. По тем временам - все это было достаточно прогрессивно, хотя данные права и свободы были обусловлены массой различных препятствий. Тем не менее, предоставление политических прав и свобод, равно как и гражданских, свидетельствовало о движении России по пути конституционализма.
Таким образом, в главе II Основных законов были сформулированы принципы политической и гражданской свободы. Вместе с тем, подлинное значение этих принципов зависело в первую очередь от законов, регулирующих отдельно взятое право и свободу и складывавшейся административной практики. Необходимо признать, что на протяжении всего рассматриваемого периода действительной реализации этих принципов в законодательстве так и не произошло. Даже в 1912 г., после внесения законопроектов в Думу кадетами (партии конституционных демократов) о свободе совести, о печати, о союзах, о неприкосновенности личности, об изменении положения о выборах в Государственную Думу на началах всеобщего голосования, рассматривались ими не как практические дела, а как средство для обновления Думы, мирного решения сложной ситуации. Не случайно один из лидеров кадетов Набоков В.Д. на заседании ЦК говорил: “Конечно, ни о каких ближайших практических целях здесь не может быть и речи, — дело идет лишь о провозглашении лозунга”[26]. Тем не менее, сам факт провозглашения политических и гражданских свобод имел большое историческое значение. И это, прежде всего, проявилось в избирательном праве. Этот процесс заслуживает особого внимания. Дело в том, что вся совокупность политических прав, в большей степени зависит от того, кому и в какой степени принадлежит право избирать и быть избранным, не слишком ли большое число людей лишено возможности этим правом пользоваться.
Избирательное право не было всеобщим. Однако не было группы населения, которая принципиально лишались бы права голоса, обеспечено было представительство, как крестьянства, так и рабочего класса. В городах право голоса имели все те, кто в течение года наняли квартиру на собственное имя в пределах городской территории. Таким образом, право голоса в городах очень близко было к всеобщему. (Это касается, однако, только мужчин, ибо женщины права голоса не имели).
Как справедливо отмечает Ю. Новиков, значение самого факта участия населения (или значительной его части) в формировании выборных органов государственной власти имело колоссальное значение. Хотя были установлены высокий возрастной ценз, ценз оседлости, из политической жизни страны исключались армия и студенчество[27]. К этому необходимо добавить, что лица, привлеченные к уголовной ответственности (за кражу, мошенничество, присвоение вверенного имущества и т.п.) лишались избирательных прав пожизненно. Существовало также временное лишение избирательных прав в отношении лиц, находящихся под следствием или судом.
III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Развитие любой науки подчиняется законам преемственности, отступление от которых обедняет научную мысль. Созданное предшественниками, безусловно, заслуживает внимания современников. Это относится и к науке конституционного (государственного) права. Знание ее истории, как истории развития конституционно-правовой мысли, обогащает науку, позволяет судить о гносеологическом и практическом значении в прошлом и настоящем конкретных конституционно-правовых идей. Исторический подход к изучению конституционного (государственного) права — необходимый фактор полноценного развития науки, а также дань памяти тем, кто трудился на ее благо.
Конституционно-правовая мысль прошлого — не только история. Многие, казалось бы, давние идеи актуальны и для сегодняшней науки и конституционно-правовой практики. В значительной мере это относится к историческим разработкам. Отвергнув богатейший пласт исторического знания досоветского периода, мы существенно обеднили отечественную науку конституционного права. Однако мудрость, основанная на глубоком понимании закономерностей общественного развития в преломлении к конституционно-правовым проблемам, не теряет своей жизненности.
Необходимость внимательного и бережного отношения к наследию науки конституционного права вовсе не исключает критических моментов при оценке тех или иных конституционно-правовых теорий и идей прошлого. Каждый познающий или разрабатывающий науку конституционного права волен выбирать позицию, соглашаясь с предшественниками, либо отвергая их мнение по мотивам юридической логики, мировоззренческих или политических убеждений, предлагать свою теоретическую концепцию, собственное решение проблемы. Только при таком подходе плюрализм идей станет реальностью и будет служить фактором развития конституционно-правовой мысли, поскольку, лишь в научной дискуссии, борьбе и конкуренции направлений, школ возможен прогресс.
В советской науке конституционного (государственного) права была нарушена преемственность в развитии государственно-правовой мысли. Во многом причины этому объективные: смена общественного строя, сопровождающаяся кардинальным переустройством государственно-правовых институтов и учреждений. К тому же утверждение новой идеологии, по сути, исключающей иные идеологические воззрения, не позволяло видеть в конституционно-правовой мысли прошлого ценные рациональные начала для формирующейся советской науки.
В последние годы многое изменилось в нашей жизни. Изменилось и отношение к научному наследию. В том числе и к такой политизированной по своему предмету науке, как конституционное право. Возникла необходимость к изучению истории развития данной науки. Ведь благодаря истории можно избежать ошибок, которые могут роковым образом отразиться на дальнейшем развитии государственно-правовой мысли и на будущем развитии нашего государства.
Особое внимание следует уделять дореволюционному развитию научной мысли, так как именно в тот период истории можно наблюдать попытки развития демократии. Ведь данные проблемы, которые были актуальны еще в начале века, снова встали перед нашим государством.
К сожалению, изучению дореволюционного опыта развития и реформирования не уделяется должного внимания, так как в основном идет изучение советской правовой мысли. В тоже время, в истории дореволюционного развития конституционно-правовой мысли и в истории развития Российского государства в целом остается множество пробелов, которые необходимо восполнить. И эту проблему нельзя оставлять без внимания. И в истории развития России должна определиться точная дата принятия первой конституции. Останется ли это Конституция 1918 года, или, все-таки, нормативные правовые акты 1905 - 1906 годов? Вопрос остается открытым.