Р.Н. Гасанов
В статье рассматривается политический статус Республики Дагестан в составе России и проблемы, которые не дают возможности региону стать полноправным субъектом Федерации, а также меры, вырабатываемые местными и центральными властями для сведения к минимуму факторов риска для социально-экономической эволюции. В статье анализируются обобщения, выработанные по рассматриваемой тематике ведущими специалистами - политологами, социологами и экономистами, обосновывается опасность для региона и России в целом ваххабизма (салафизма) и этапы его распространения в Дагестане, рассматриваются основные аспекты Стратегии социально-экономического развития Республики Дагестан до 2025 года, слабые и сильные стороны последней.
Республика Дагестан - самый южный регион Российской Федерации. Его территория - 50,3 тыс. км2, население - почти 3 миллиона человек. Он входит в состав СевероКавказского федерального округа и имеет общую сухопутную границу с Г рузией и Азербайджаном и морскую - с Ираном, Казахстаном, обеспечивая тем самым один из выходов Российской Федерации в Каспийское море.
Правовой статус Дагестана в составе Российский Федерации был впервые определен весной 1992 г., когда Республика подписала Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными и региональными органами власти. В июле 1994 г. Конституционное собрание Республики Дагестан приняло Конституцию. Она определила ее как единое, суверенное и демократическое государство в составе Российской Федерации. Вся история Дагестана 1990-2000-х гг. оказалась неразрывно связана с процессом восстановления как хозяйственного потенциала и общественной стабильности в регионе, так и контроля федерального центра над всеми территориями государства. В последнем случае Дагестану отведена важнейшая роль, предопределенная его геополитическим положением.
Современный исследователь К.Г. Ланда считает Дагестан определяющим и основополагающим звеном всей российской геополитики как на Северном Кавказе, так и на Каспии. Уже упомянутый Ланда также акцентирует внимание на том, что, добиваясь социальной и хозяйственной стабильности в Республике, федеральный центр укрепляет и свои позиции в Каспийском регионе, так как Дагестан не только приграничная территория, он - решающий фактор, обеспечивающий формирование единого экономического, политического, а также информационного и культурного пространств государств Каспийского региона [6, с. 183].
Дагестан, таким образом, российский форпост, военно-политическая область, от которой зависит рациональная внутренняя и внешняя политика России [4, с. 74]. Статус Дагестана как геополитического форпоста обусловлен еще и тем, что республика включена с систему этнических и религиозных связей со странами Южного Кавказа, Ближнего Востока и Центральной Азии. Это объясняет то, что в период ослабления авторитета центральной российской власти на Северном Кавказе Дагестан попал под влияние исламистских - фундаменталистских - течений, среди которых выделялся ваххабизм (салафизм). Сторонники ваххабизма ратуют за возврат к старым канонам ислама. Они считают, что современная трактовка ислама (суфизм) содержит огромное количество нововведений, в которых нет необходимости. Ваххабиты - это еще и сторонники возвращения на территории проживания мусульман шариатских законов.
Ваххабизм оказал заметное влияние на развитие Дагестана в последнее двадцатилетие. К. Ханбабаев выделяет четыре основных этапа в распространении ваххабизма в Дагестане:
просвещение (1989-1991 гг.);
создание организационных структур (1991-1997 гг.);
открытое вооруженное противостояние с властью (1998-2000 гг.);
уход в подполье и терроризм (с 2000 г.) [9].
На распространение в Дагестане ваххабизма влияли и внутренние и внешние факторы. Внешние - зарубежная финансовая помощь и организационная поддержка подпольной деятельности ваххабитов. Внутренние - отсутствие действенного контроля властей за религиозно-политическим положением в Дагестане, недовольство местного населения социальной политикой, высокий уровень безработицы и др.
Д. Макаров считает, что «феномен подъема салафизма можно рассматривать как наиболее концентрированное выражение нарастающего общественного протеста против распространения коррупции, беззакония и неспособности официальной власти решать острейшие социально-экономические проблемы, и как попытку перейти, хотя бы весьма избирательно, частично и локально, к использованию ислама как важного элемента традиционной системы социальной и духовной саморегуляции общества» [5].
Но все попытки сторонников ваххабизма взять власть в Дагестане провалились. Несмотря на то что после военного конфликта 1994-1996 гг. в Чечне и подписания Хасавюртовских соглашений (август 1996 г.) популярность религиозного радикализма возросла, предпринятая (1999 г.) попытка чеченцев поднять местное население Дагестана на джихад не была поддержана обывателями. Мало того, население Дагестана оказало самое активное сопротивление вторгнувшимися на территорию республики бандформированиям. Эта акция радикалов была последняя, носившая характер открытых боевых столкновений. В дальнейшем противостояние приняло иной характер: члены незаконных военных формирований (НВФ) перешли к партизанской войне. Но сохранение риска вооруженных столкновений и до сих пор является ключевым фактором низкой инвестиционной привлекательности Дагестана.
В 1960-1970-е гг. Дагестан, обладая собственными промышленными мощностями, был достаточно развитым регионом. После распада СССР республика оказалась в жестких кризисных тисках, т.к. рентабельные предприятия, обеспечивавшие доходную часть регионального бюджета, закрывались. Это послужило причиной не только дефицита республиканского бюджета, но и появления массовой безработицы. Как отмечало московское представительство Карнеги-центра, Дагестан оказался самым пострадавшим экономически российским регионом в России: уровень спада промышленного производства составлял в 1999 г. 20% от уровня 1991 г.
В 2000-х гг. Дагестан - депрессивный субъект Российской Федерации. Республика входит в последнюю (72-82 места) десятку субъектов страны: отставание от среднероссийских показателей наблюдается здесь по большинству социально-экономических показателей. По данным В.И. Подколзина, в республике производится только 0,6% ВВП России, на долю региона приходится 0,7% основных фондов, 1,3% инвестиций в основной капитал, 0,1% во внешнеторговом обороте, 0,4% инновационной продукции в ВРП республики. Безвозмездные поступления из федерального бюджета, кроме того, составляют почти 75% бюджета республики [7, с. 22-29]. Но депрессивным остается и территориальное окружение Дагестана: здесь везде демонстрируется достаточно однородно низкий показатель общего уровня доходов.
Длительный период нестабильности в Дагестане отрицательно сказался и на всех сферах жизни населения и на общем имидже региона. Брендинг Северного Кавказа указывает на важность продвижения всех потенциально привлекательных сторон края: уровня безопасности, качества управления, природно-климатических особенностей, уникальной культурной среды, качества жизни, общественных ресурсов и пр. Однако по ряду причин многие из аспектов брендинга не могут привлекаться для создания привлекательного имиджа Дагестана.
Уникальная природа Дагестана (горы и леса, море и благоприятный климат) способствует созданию здесь особой курортной зоны, которая не только могла бы принести доход в бюджет республики, но и способствовать решению многих социальных проблем региона. Но уровень безопасности в регионе мало способствует его социально-экономическому развитию. Так, 14 февраля 2013 г. заместитель генерального прокурора Российской Федерации И. Сыдорук заявил, что по количеству совершаемых преступлений Дагестан - на первом месте в России [1]. А по данным Росстата, в 2009 г. в Южном (тогда еще не разделенном на две части) федеральном округе был самый низкий уровень преступности. Мало того, регистрация правонарушений в регионах Северного Кавказа крайне далека от установленных нормативов.
Неудивительно то, что инвесторы в большинстве своем не спешат вкладывать финансовые средства в республику. В результате - порочный круг: криминальная обстановка обостряется из-за непростого социально-экономического положения населения, из-за экономической неразвитости, из-за безработицы. Но взрывоопасная ситуация не дает возможности инвесторам вкладывать в инфраструктуру Дагестана из-за чрезмерных экономических рисков. А потому одним из важнейших направлений развития республики является обеспечение безопасности. Иначе окажется невозможным использовать те конкурентные преимущества, которыми обладает Дагестан.
К числу этих преимуществ согласно «Стратегии социально-экономического развития Республики Дагестан до 2025 г.» относятся: уникальное геостратегическое положение (пересечение транспортных коридоров «Север-Юг» - «Запад-Восток»); Махачкалинский морской порт - развитая морская транспортная инфраструктура; железнодорожная и автомобильная инфраструктуры; приграничное положение Дагестана: по суше граница с Грузией и Азербайджаном, по морю - с Азербайджаном, Казахстаном, Туркменистаном и Ираном). Очень удачное сочетание природного ландшафта - большие территории республики омываются Каспием. Это создает условия для транспортно-логистического и туристско-рекреационного комплексов. Территория Дагестана имеет четыре рельефа: низменный, предгорный, внутренний горный и высокогорный - все это создает уникальные условия для развития оздоровительного комплекса. Дагестан насыщен природными ресурсами - рекреационными, курортологическими, земельными, минерально-сырьевыми, водными и многими другими, что могло бы способствовать социально-экономическому развитию всего региона [8].