В виду крайне тяжелого положения, с 7 ноября мобилизация в Тамбовской губернии была приостановлена, но бои шли в трех верстах от Шацка. Не взирая на сложившуюся обстановку, Москва требовала от губернских властей продолжения призыва. Собрав все наличные силы, тамбовским властям удалось 8 ноября подавить восстание в Шацком уезде18 , но к этому времени оно уже перекинулось на Моршанский, Тамбовский, Кирсановский и Елатомский уезды. А вслед за этим охватило 9 из 12-ти уездов губернии.
В Моршанском уезде восставшие мобилизованные офицеры, унтер-офицеры и солдаты разбили на станции Фитингоф сводный железнодорожный отряд, после чего организованно двинулись в направлении Моршанска, разбирая по пути железнодорожное полотно. Под деревней Васильевкой ими был разбит красноармейский отряд под командованием Лапина. Губернский исполком решил бросить все силы против моршанских «банд». В уезд срочно перебрасывались подкрепления: из Шацка – 300 человек, 2 орудия и бронеавтомобиль, из Тамбова - 250 красноармейцев при 3-х пулеметах и 300 красноармейцев из Пензы. К 14 ноября основные силы восставших были разбиты, но в их руках осталась станция Фитингоф19.
Губернским властям никак не удавалось достичь общего перелома, так как прекращение восстания в одном районе вызвало немедленный взрыв возмущения в другом. К 13 ноября удалось усмирить юг Тамбовского уезда, но к этому моменту восстание охватило северные волости. Центром движения стало село Пахотный Угол. Большую озабоченность властей вызвали сообщения красноармейских командиров о стремлении восставших крестьян к соединению с наступающими частями генерала Краснова. Так, посланные в разведку красноармейцы представились в деревне Алексеевке красновцами и услышали от крестьянина в ответ: «…Голубчики, мы вас давно ждем. Мы все готовы, чтобы идти на большевиков»20.
Восстание в Тамбовском уезде проходило в самых жестких формах, потери с обеих сторон были велики. На первых порах восставшие занимали один населённый пункт за другим, громя разрозненные красноармейские отряды. У села Покровско-Марфино демобилизованные крестьяне столкнулись с отрядом Козловского, потери которого после боя составили: 12 бойцов, 2 пулемёта и 2 пушки. 11 ноября мятежники заняли станцию Мордово, где разоружили отряд из 130 красноармейцев. В деревне Кочетовка у рабочей артели ими был отнят пулемет, ещё один отряд был разбит у Сахарного Завода21.
В разгар восстания Тамбовский уком РКП(б) обратился к беднейшим крестьянам уезда с воззванием, в котором призывал их подняться «…против кулаков-пиявок и крокодилов». При этом, бедняки в тексте воззвания были названы молодыми революционными силами не «только русской, но и грядущей Всемирной революции»22. Но беднейшее крестьянство Тамбовского уезда никак не откликнулось на этот призыв коммунистов.
Ноябрьское восстание показало несостоятельность курса коммунистов на разжигание гражданской войны внутри деревни. Напротив, община, ощутив натиск со стороны коммунистов, сплотилась ещё теснее. Это наглядно проиллюстрировал рапорт командира 7 красноармейской роты Поболя. Пытаясь захватить одного из организаторов восстания в Тамбовском уезде - унтер-офицера Ивана Дёмина, Поболь силами роты окружил деревню Вязники, но деревня оказалась пуста. Жители соседнего села объяснили, «что деревня вся организована в отряд, который и отступил в деревню Дуплятово»23.
Весьма драматично для губернских властей складывалась обстановка в Кирсановском уезде. 14 ноября из Кирсанова доносили в Тамбов: «Восставших действует не менее 2 тысяч человек вооруженных винтовками и 4 пулемётами. Место их действия: Союкино, Бондари, Татарщина, Пахотный Угол, Ломовис»24. На сложность обстановки в губернии указывает тот факт, что станция Ломовис находится всего в нескольких верстах от Тамбова.
Повсеместная поддержка местного населения давала восставшим возможность для маневра. Первыми жертвами возмущенных крестьян становились сельские коммунисты, бойцы продовольственных отрядов и красноармейцы. Крестьяне при этом действовали весьма жестоко, мстя за свои унижения. Например, после боя у села Покровско-Марфино был найден труп красноармейца с выколотыми глазами и отрезанным носом25. Показательно, что на членов сельских советов гнев крестьян обрушивался крайне редко, и о потерях среди советских работников сводки молчат. Выборные члены сельских советов в большинстве своём были уважаемыми гражданами общины и разделяли недовольство своих односельчан антикрестьянской политикой коммунистов.
К середине ноября восстание в Кирсановском и Тамбовском уездах достигло таких угрожающих масштабов, что на борьбу с ним были брошены все имеющиеся в губернии воинские формирования, вплоть до отряда губернской ЧК и особого артиллерийского дивизиона. На помощь прибыли отряды из Пензы – 600 человек и Рязани – 200 человек26. Кроме этого, по данным Т.В. Осиповой, в 40 волостях Тамбовской губернии против восставших крестьян применялись броневики27.
Обеспокоенная размахом крестьянского движения, Москва потребовала от губернских властей немедленного отчёта о предпринимаемых шагах по его подавлению. Председатель Тамбовского губкома РКП(б), член ВЦИК Ж.А. Миллер, спеша успокоить Центр, сообщил в ЦК: « К 21-22 ноября кулацко-белогвардейское движение было ликвидировано, и отряды вернулись в Тамбов. Из докладов руководителей выяснилось, что движение носило организованный характер со штабом во главе. У этого штаба имелась связь во многих волостях с местными попами и эсерами. Отряды белых (?) имели пулемёты и в одном месте отобрали у наших часть артиллерии и при помощи последней действовали против наших. Заметно было наличие хорошо разработанного плана: устроены были засады, планомерно расположены окопы, баррикады. На ряду с хорошим вооружением, у белых наблюдалось оружие примитивного домашнего деревенского изготовления, в виде железного долота – острия на деревянной палке, нечто вроде пики…»28. В своём отчете глава тамбовских коммунистов смело причислил крестьян, вооруженных вилами и деревянными пиками, к белогвардейцам, что противоречило здравому смыслу, но вполне соответствовало партийной логике. Указывая на хорошую организацию восстания, председатель губкома забыл, что восставшие крестьяне – это вчерашние солдаты, имеющие огромный боевой опыт первой мировой войны. В большинстве случаев крестьянскими отрядами командовали отставные офицеры и унтер-офицеры царской армии, которые смогли превратить стихийное возмущение в подобие боевых действий.
Негативное отношение крестьянства к коммунистам подтверждается самим Миллером, который, говоря о потерях, отмечает: «…от белых сильно пострадали Моршанская, Шацкая и Кирсановская организации партии, понеся значительные потери убитыми ответственными работниками»29.
Крестьянские восстания расширили условия для проведения красного террора, который стал носить показательно устрашающий характер. Губернская и уездные ЧК, с целью выявления зачинщиков восстания, проводили массовые аресты лиц из бывших офицеров, учителей и чиновников30. Так, в Спасске публично были расстреляны священник Кедрин и 40 крестьян31. Но это официальные данные, на самом деле, расстрелянных было намного больше. Данные акции не способствовали воцарению мира в губернии и повышению доверия деревни к городу.
Но и террор не сломил воли крестьянства к сопротивлению. Не успели губернские власти доложить о подавлении ноябрьского восстания, как по уездам вновь прокатилась волна крестьянских мятежей. К прежним причинам, о которых было сказано выше, добавилось недовольство крестьян антирелигиозными акциями властей и злоупотребления при сборе чрезвычайного налога. Но декабрьское восстание было гораздо опаснее предшествующего, так как совпало по времени с наступлением армии атамана Краснова. В Борисоглебском уезде, который красновцам удалось захватить, крестьянские отряды двигались на соединение с казаками32. Над Красной Армией нависла реальная угроза потери тыла.
Однако, командование «белых» не смогло должным образом воспользоваться тем, что, по верному замечанию М.И. Кубанина, осенью 1918 года середняк «качнулся в сторону от революции»33. На смену красному террору в деревню пришел белый террор. Но самое страшное для крестьян заключалось в том, что вместе с казаками возвращались и собственники земли, а с этим крестьянская община примириться не могла. Выбирая из двух зол меньшее, тамбовское крестьянство в течении 2-х недель пополнили ряды Красной Армии и освободили от красновцев территорию губернии. Эта перемена в настроении крестьянства не означала примирения с политикой коммунистов, а отражала стремление крестьянской общины к защите обобществлённой земли.
Крестьянские восстания ноября-декабря 1918 года не носили локального характера. Ими было охвачена большая часть Центральной России. Помимо Тамбовской губернии, наибольшего размаха они достигли в Смоленской, Рязанской, Тульской, Воронежской, Орловской и Костромской губерниях34. По данным Т.В. Осиповой, восстанием были охвачены 138 из 286 уездов центральных губерний35. Восстания отличались массовостью, длительностью, четко выраженной антикоммунистической направленностью. Это вынудило Советское правительство отказалось от проведения комбедовской политики. Крестьянская община подтвердила тем самым правоту левых эсеров, которые летом 1918 года предупреждали, что политика коммунистов приведёт не к гражданской войне внутри деревни, а к войне между городом и деревней.
Список литературы
1 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.36. С.402.
2 Шестаков А.В. Классовая борьба в деревне ЦЧО в эпоху военного коммунизма. Воронеж, 1930.
3 Френкин М.С. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918-1921 гг. Иерусалим, 1987.