Имя Рудольфа Челлена неразрывно связано со становлением геополитики как науки. Именно ему принадлежит пальма первенства в употреблении самого понятия «геополитика», как и многих других терминов, прочно утвердившихся в геополитическом дискурсе. Однако профессор Гётеборгского, затем Упсальского университета Р. Челлен являлся не только блестящим шведским государствоведом, но и талантливым публицистом и ярким политиком – членом шведского рискдага. Важное значение он придавал популяризации своих научных изысканий среди читающей публики. Силой талантливого и острого пера шведский ученый немало способствовал распространению геополитических идей. В данной связи, объектом изучения является политическое наследие великого шведа: многочисленные публикации в шведских и немецких периодических изданиях, в которых проявляется и его отношение к России.
Огромное влияние на формирование взглядов Челлена по отношению к России оказала историческая обстановка конца XIX - начала XX века. В Швеции в этот период слишком часто и много говорили о так называемой «русской угрозе». Вековое русско-шведское соперничество на Балтике, многочисленные войны между двумя странами способствовали созданию у шведов негативного образа России. Россия считалась «наследственным врагом» Швеции. Из шведских школьных учебников географии можно было, например, узнать, что «население России невежественно, отличается пьянством, бесчестностью, а нижние слои к тому же подобострастны и лживы». Эти представления о национальных особенностях русских в значительной степени стали стереотипом, воспринятым шведами от предшествующих поколений.
Взгляды Р. Челлена, с одной стороны, отражали мнение большинства шведов о России, с другой, Челлен как ученый пытался придать этим страхам, ожиданиям и стереотипам некое подобие научной теории. В 1905 г. увидела свет первая часть обширного труда Челлена «Великие державы». В этой работе он изложил достаточно стройную теорию «геополитического устройства Европы», пытаясь доказать, что все великие державы экспансивны по своей природе, стремление сохранить статус кво характерно для малых стран. Малые страны, в силу своего размера и в зависимости от географического положения обречены на подчинение великим державам. Сущность великих держав заключается в их воле к увеличению своей мощи по отношению к другим державам. Великие державы, согласно Челлену, делятся на две категории: собственно великие державы и мировые державы. К первой категории он относил Францию, Австро-Венгрию и Италию. Мировые державы по Челлену – это Британская, Российская, Германская империи и США. Среди мировых и великих держав он рассматривал Германию и Россию как восходящие силы, а Англию и Францию – как нисходящие. Челлен также противопоставлял континентальные и морские державы. В данном спектре, на одном полюсе была Россия как континентальная держава, на другом - Англия как морская держава, Германия и Франция находились посередине. Будущее, по Челлену, принадлежало не морским, а континентальным державам, способным создать автаркическое Большое пространство. Как видим, здесь четко прослеживается влияние на Челлена взглядов немецкого политического географа Ф. Ратцеля. Челлен критиковал немецких политиков и ученых, которые считали, что будущее Германии лежит на море. Такие представления, по его мнению, неизбежно вели к столкновению Германии с Великобританией. Он был твердо убежден: Германия и Россия должны строить свое будущее на континентальной почве.
Рассуждая о России как о великой державе, он отмечал, что характерной чертой ее политики являлась сильная тяга к морю, стремление заполучить на Севере Европы незамерзающий порт. Свидетельством экспансионистских намерений России, по мнению Челлена, служили ее попытки изменить конституционный статус Финляндии, политика русификации, строительство стратегической железной дороги Петербург-Вааса и др. Челлен никогда не скрывал своих германофильских взглядов и был убежден в том, что именно «сильная Германия является барьером против распространения восточной державы», от которой, по его мнению, «исходит угроза шведской культуре и государству», да и всей европейской цивилизации. Он опасался того, что в будущем Россия может превратиться в сверх-державу.
В годы Первой мировой войны произведения Челлена способствовали развитию шведского активизма – движения, которое ставило перед собой цель втянуть Швецию в войну против России на немецкой стороне. В одной из своих статьей Челлен, в частности, заметил: «Шведы могут быть вполне спокойны только тогда, когда германский флот войдет в Финский залив, а столицей России сделается Москва». Он был убежден в том, что «война Германии есть одновременно и война за Швецию». Челлен полагал, что Швеции в любом случае не избежать известной зависимости от Германии, но все же это меньшее зло, чем зависимость от России. В августе 1915 г. шведский ученый призвал соотечественников вступить в войну против России, поскольку необходимые предпосылки для этого уже сложились: распад Российской империи уже происходил благодаря победам немецкого оружия, и он также надеялся на восстание в Финляндии. Челлен опасался, что если Швеция не вступит сейчас на немецкой стороне в войну против России, то тем самым она может опоздать к дележу победного пирога. Позднее он изменил свою позицию и пришел к выводу, что прогерманский нейтралитет все же является более выгодным для Швеции, чем вступление в войну.
Шведским активистам не удалось создать собственную политическую партию, но их взгляды были популярны в королевской семье, среди аристократии, военных и ученых. Труды Челлена большими тиражами переводились и печатались в Германии. Рецензии на них немецких специалистов были обычно превосходными. Так, в 1917 г. в Мюнхене была издана книга Челлена «Исследования мирового кризиса», в которой он собрал под одной обложкой касающиеся геополитической проблематики статьи, опубликованные им в различных шведских периодических изданиях. В этой книге Челлен, в частности, выступил как апологет концепции «Срединной Европы», в рамках которой он считал возможным погасить очаги европейских конфликтов. Россия исключалась Челленом из «Срединной Европы», поскольку шведский ученый, вслед за немецкими пангерманистами был убежден в том, что «лицо России должно быть повернуто на восток».
После того, как в России произошла Февральская революция, Челлен много размышлял о ее последствиях. В частности, он вступил в полемику с лидером шведских социал-демократов Я. Брантингом. Брантинг приветствовал русскую революцию и считал, что после свержения самодержавия Россия вступила на путь демократических преобразований. Мировая война, по его мнению, означала борьбу демократических сил Антанты против кайзеровского авторитаризма и милитаризма. Союзники России – английская и французская демократии, должны были поделиться опытом и оказать помощь в создании демократической системы. Рефреном всех выступлений Брантинга являлось убеждение в том, что «новая Россия» - это государство будущего, с которым следует дружить. Брантинг также полагал, что с падением царизма исчезнет и «русская угроза» Скандинавии. Новая демократическая Россия перестанет представлять опасность для западной цивилизации. Челлен, однако, считал подобные взгляды иллюзией. Он не отождествлял «русскую угрозу» с царизмом, но считал ее порождением империи и духа русского народа, которому вообще присущ экспансионизм.
Р.Челлен вообще не разделял оптимизма социал-демократов. Он скептически оценивал итоги революции и считал, что в России не произошло кардиальных перемен. «Несколько человек исчезли из руководства великой империи, забрав с собой старую конституционную форму, пришли другие с новой конституцией в портфеле. Вот и все. Преобразования в России ограничиваются изменением русской конституции и персонала, облаченного властью», - писал Челлен. Он никогда не отождествлял государство с конституцией и говорил, что «отождествлять государство с конституцией – есть фальшивая и опасная вера». Для шведского ученого государство представляло собой живой организм, сформированный историей и развивающийся в географическом пространстве и времени. Государство – это геополитическое существование конкретного народа в определенном пространстве. Он придавал большое значение национальному характеру и свойствам элиты, руководившей в данный период страной. С точки зрения шведского геополитика, одна из проблем послереволюционной России заключалась в том, что не было создано «нового общества», поддерживающего государство. Социальная структура российского общества не внушала Челлену оптимизма. Подавляющую массу населения, по словам Челлена, как и раньше составляло «неорганизованное крестьянство», в стране существовало несколько сильных рабочих организаций в крупных городах, далее следовал незначительный слой буржуазного среднего класса и наконец, «горстка интеллектуалов». И, что самое печальное, по его мнению, в ходе революции не изменился русский народ. «Народ в послереволюционной России все тот же – наполовину восточный пассивный и мечтательный, в основе своей терпеливый и мягкий, беспечный и добросердечный… Он не получил больших способностей к организации. Он не получил ни капли действительного стремления к свободе и великой привычки к самоуправлению», - писал по этому поводу Р. Челлен.
В России не был решен аграрный вопрос, не произошло изменений в экономическом хозяйстве. Во внешней политике Челлен вообще не видел положительных изменений: «Россия продолжает стремиться к незамерзающему порту на Севере, просто вместо С.Д. Сазонова в кресле министра иностранных дел сидит либерал П.Н. Милюков – и все», - такова его точка зрения. В итоге, ссылаясь, на «одного очень умного человека», шведский ученый заявил, что «если Россия однажды получит «свободную» конституцию, то все равно проявится удивительное родство с царизмом».