В первом случае речь идет о следующем. В анарходвижении в довольно большом количестве появились заурядные шайки грабителей-налетчиков с экзотическими названиями “Анархисты-террористы” “Кровавая рука”, “Лига красного шнура”, “Черные вороны”, “Мстители”, “Ястреб” и т.п. В то же время отдельные организации начинают поиски выхода из тупика и вспоминают о постоянных призывах Петра Кропоткина к единению анархических сил для борьбы с режимом. Рождается идея созыва Всероссийского съезда анархистов. Актуальность и своевременность решения данного вопроса российские анархисты осознали на международном анархическом конгрессе в Амстердаме в августе 1907 г. Выступления и доклады российских представителей с огромным интересом были выслушаны делегатами, и в конце работы форума представители 27 государств Европы, Азии, Африки и Америки приняли специальную резолюцию “Об отношении к русской революции”. В документе содержалось обращение к анархистам всех стран оказать “всевозможную материальную и духовную поддержку” делу русской революции, пропагандировались анархистские методы борьбы с самодержавием и подчеркивалось международное значение революции, от исхода которой зависело “ближайшее будущее мирового пролетариата”.[1,c.222]
В октябре – ноябре 1907 г. анархисты различных групп провели городские конференции. Наиболее крупная из них состоялась е Киеве с участием анархистов из других городов. Одним из авторов итоговых документов этой встречи анархистов был Дмитрий Богров, будущий убийца Петра Столыпина. Серьезные шансы на созыв съезда в конце года имела и Объединенная московская группа анархистов, но он был сорван из-за начавшихся раздоров в анархистской среде. [1,c.222]
Наступление реакции не прервало активных боевых выступлений российских анархистов, но нанесло ощутимый урон объединительным тенденциям. В 1908–1909 гг. в анарходвижении продолжался процесс распада и самоликвидации организаций. Если в 1908 г. действовало 108 групп анархистов в 83 населенных пунктах страны, то в 1909 г. их насчитывалось уже 57 в 44 городах, в 1910 г. – только 34 группы в 30 пунктах, в 1911 г. – всего 21 организация, в 1912 г. – 12, в 1913 г. – 9 и накануне Первой мировой войны – лишь 7 групп. Таким образом, вопреки утвердившимся в исторической литературе оценкам, в 1908–1913 гг. анархистские организации не исчезли бесследно с политической арены, хотя их число значительно уменьшилось. Малочисленные организации сохранились в Белой Церкви, Киеве, Москве, Петербурге, Одессе, Харбине и других городах; занимались они лишь выпуском прокламаций.
Наконец, а 1908 г. Женеве состоялась конференция русских анархистов-коммунистов, на которой произошло объединение членов групп “Буревестник”, “старой” группы и редакции газеты “Хлеб и Воля” (во главе с Г.И.Гогелия) в Союз русских анархистов-коммунистов. По итогам форума было выпущено “Заявление”, в котором говорилось, что между членами названных групп “существует полная [1,c.222] солидарность, как в теоретических, так и в тактических вопросах… чтобы не дробить и без того немногочисленные силы русского коммунистического анархизма”. Главной задачей Союза объявлялось внесение “идейного единства в анархическое движение, которое должно было стать сознательным, последовательным, цельным и планомерным”.
На собраниях части российских анархистов в Брюсселе (декабрь 1908 г.) и Лондоне (апрель 1910 г.) опять зазвучали призывы к ведению более энергичной агитации в России и были намечены населенные пункты, в которых разрешалось проводить экспроприации: Рига, Гомель, Варшава, Нижний Новгород, Пенза, Москва, Брест. Еще дальше пошли в своих действиях члены Московской группы анархистов-коммунистов (в нее входило до 40 человек): в 1910–1911 гг. наряду с пропагандистской работой среди рабочих и крестьян Московской, Костромской и Смоленской губерний они совершили ряд разбойных нападений на казенные винные лавки и почтово-телеграфные конторы. Усилить свое влияние на анархистов и членов других партий пытались на Украине участники Инициативной группы анархистов Юга (Киев), разработавшие специальную программу действий. Но время было упущено. [1,c.222]
В 1910–1913 гг. на волне общего революционного подъема в отдельных городах страны создаются подпольные революционные кружки для изучения социалистической (в том числе и анархистской литературы. Один из первых кружков подобного рода возник в конце 1911 г. среди студентов смоленского землячества при Московском коммерческом институте. Члены его обоснованно считали, что “период терроризма уже пройден и возвращение к нему бесполезно”, и, взяв за основу синдикалистские установки в сочетании с идеями кооперации, занялись пропагандистской деятельностью в Туле, Брянске, Смоленске, Кинешме. [1,c.223]
Анархисты-эмигранты пытались сплотить свои ряды и разработать новую программу и тактику движения. С этой целью в 1913 г. они провели пять конференций в различных городах Западной Европы.
Наибольшее значение для развития российского анарходвижения в данный период имели решения Первой объединительной конференции русских анархистов-коммунистов в Лондоне (28 декабря 1913 г. – 1 января 1914 г.), давшие ряд конкретных установок относительно поведения и тактики действий анархистов в условиях нового революционного подъема. Участники форума приняли решения о создании Федерации анархо-коммунистических групп за границей, издании первого федеративного печатного органа – газеты “Рабочий мир”. Но особенно важными оказались положения об образовании Анархического Интернационала, о созыве будущего съезда российских анархистов-коммунистов всех течений в августе 1914 г. в Лондоне и участии россиян в работе Лондонского международного анархического конгресса 1914 г. Начавшаяся мировая война оставила эти [1,c.223] проекты нереализованными, но само движение постепенно выходило из кризиса и потрясений. Стали появляться новые формирования полиция все чаше находила следы пропагандистко-издательской деятельности анархистов на российских фабриках и заводах. [1,c.223]
Первая мировая война привела к расколу в анархистской среде. К оборонцам примкнул Кропоткин, призывавший к войне “до конца германского милитаризма”, ибо считал, что победа Германии будет большой национальной катастрофой для России. Ему противостояли анархисты-интернационалисты, осуждавшие любые военные действия.
Русские патриоты приветствовали переход лидера анархистов на их сторону и даже приезжали к нему “на поклон”. Так, например, его посетил лидер кадетской партии П.Н.Милюков. Пока Кропоткин собирал дивиденды от своих публичных выступлений, в России движение переживало весьма непростые времена. В ряде городов имелись малочисленные организации (из 4–18 человек), действовавшие в среде студентов, рабочих различных профессий – кожевенников, печатников, железнодорожников и др. Самым большим их достижением было издание прокламаций и устная агитация на предприятиях. Исключением являлась работа Северного союза анархистов в Петрограде (с 1914 г.), в который входили синдикалисты, коммунисты и индивидуалисты, сумевшие общими усилиями выпустить два номера гектографированного журнала “Анархист”.[1,c.223]
В 1915 г. анархистские организации имелись в восьми городах страны, в конце следующего года их насчитывалось уже 15 (в семи населенных пунктах). Было заметно, что анархисты нащупывали свои методы воздействия на массы, но их общее число, вероятно, едва достигало 250–300 человек.
Февральская революция 1917 г. принесла обновление и русскому анархизму. Вновь на арену политической борьбы вышли анархо-коммунисты, индивидуалисты и сторонники анархо-синдикализма. Однако анархисты не могли столь быстро восстановиться после потерь военных лет. Их новоявленной агитации поддавались лишь наиболее незрелые слои рабочих и солдат, а о практической работе в Москве и Петрограде “долгое время ничего не было слышно”. Происходил процесс накопления сил.
Наконец 13 марта 1917 г. силами членов семи анархистских организаций в Москве была создана Федерация анархических групп, в которую вошло около 70 человек, в основном из молодежной среды. В то же время роль главных идеологов и организаторов движения в Москве и Петрограде продолжали играть такие известные анархисты, как П.А.Аршинов, В.В.Бармаш, А.А.Боровой, братья Абба и Владимир Гордины, И.Блейхман, Д.Новомирский, Л.Черный, Г.Б.Сандомирский, А.А.Солонович, Г.П.Максимов, В.С.Шатов, В.М.Эйхенбаум (Волин), Е.З.Ярчук. Вернулся в Петроград из эмиграции и Кропоткин, восторженно встреченный народом.
Анархисты различных направлений спешили определить свое отношение к животрепещущим вопросам революции. Анархо-синдикалисты во главе со своими лидерами – В.Волиным, Г.Максимовым и В.Шатовым – выступали за замену государства федерацией синдикатов, [1,c.224] захват фабрик и заводов рабочими коллективами и развернули активную пропагандистскую деятельность. Вскоре под их контролем оказались союзы металлистов, портовых рабочих, булочников, отдельные фабрично-заводские комитеты. Их линия на установление действительного рабочего контроля на производстве была практически идентична позиции большевиков. Разница в подходах казалась несущественной, но в ней-то и крылась суть идейных различий: синдикалисты требовали строительства и организации общества снизу вверх, а большевики – перехода всех средств производства государству (центру), которое и должно было распоряжаться ими от имени рабочих, что в конечном итоге и случилось. В этом и состояло принципиальное различие двух идеологий. Синдикалисты поздно разобрались в тактических хитростях большевиков, но постепенно смогли избавиться от стремления к немедленному переходу общества анархии. [1,c.224]