Ученые выделяют основные сущностные характеристики информационного общества[17]:
- Базисной характеристикой информационного общества является доминирование собственности на знания и информацию;
- Информация и знание приобретают свойства товара и способности приносить владельцам “избыточную прибавочную стоимость”;
- В информационном обществе все большую роль в управлении обществом, всеми сферами его жизни играет не только коммерческий и государственный, но и информационный менеджмент, где производство, обмен и потребление информации становится первейшим атрибутом управленческой деятельности;
- С построением информационного общества в конце двадцатого века обозначилась “отличительная социальная и политическая тенденция… – это построение социального действия и политики вокруг первичных идентичностей, либо прописанных, укоренившихся в истории и географии, либо построенных заново в тревожном поиске смыслов и духовности”;
- В информационном обществе… не только (и чаще не столько) бытие определяет сознание. Информация есть результат отражения бытия, а наоборот – сознание творит, изменяет наше бытие;
- Информационное общество – это тип (вид) открытого общества. Открытое общество характеризуется доступностью информации для граждан.
Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать вывод, что мы лишь находимся в стадии подготовки к формированию информационного общества, и, судя по всему, это будет долгий и нелегкий процесс.
Следует отметить, что формирование целостного информационного пространства России и информационного общества – одни из главных задач при осуществлении государственной информационной политики.
ГЛАВА 2. МЕНТАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ И РЕАЛИЗАЦИИ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ.
2.1. Историческая ретроспектива формирования российской ментальности.
Проблемы формирования в современной России единого информационного пространства, построения информационного общества, формулирования и реализации государственной информационной политики неразрывно связаны с вопросами внешнего и внутреннего восприятия и понимания нашим народом своей роли и потребностей в современном мире, т.е. национальную самоидентификацию – российский менталитет. В данной главе будет осуществлена попытка рассмотреть российскую ментальность через призму истории России, ее политических, социальных, экономических и культурных особенностей.
И.К. Пантин, доктор философских наук, заведующий лабораторией Института философии РАН, в своей работе “Национальный менталитет и история России” рассматривает менталитет как “выражение на уровне культуры народа исторических судеб страны, как некое единство характеров исторических задач и способов их решения, закрепившихся в народном сознании в культурных стереотипах. В менталитете определенной нации откладывается ее исторический опыт, перипетии ее формирования и развития. Менталитет – это своеобразная память народа о прошлом, психологическая детерминанта поведения миллионов людей, верных своему исторически сложившемуся “коду” в любых обстоятельствах, не исключающих катастрофические”.
Рассматривая историческую составляющую формирования российского менталитета, представляется возможным выделить некие сквозные моменты, которые оказали решающее влияние на этот процесс.
Борьба за объединение Руси, за выживание страны перед лицом нашествия иноземных полчищ (татаро-монголы, поляки во времена Смуты, французы, немцы). Одновременно с этим – модернизация народного хозяйства, обновление общественного и экономического строя (“европеизация”). Большинство этих задач россияне решали с помощью сильной власти. И.К. Пантин в своей работе иллюстрирует это следующими примерами: “Ни Киевской Руси, ни Новгородской не удалось стать основой объединения Руси прежде всего потому, что феодально-торговую аристократию (а в Вильне – феодально-земельную) не поддержали народные низы. И наоборот, поддержка со стороны этих низов Царя Московского Православного обусловила политическое возвышение, а затем политическую гегемонию Москвы в деле собирания русских земель. Точно так же дело обстояло и по окончании Смуты, когда позиция “мизинных людей”, “тяглых мужичков” сыграла решающую роль в восстановлении монархии”.
Монархическая традиция в сознании народных масс стала преобладающей на протяжении веков – вплоть до начала XX в. Она выражалась в следующем: неопределенная общность, бесформенная, мало структурированная, лишенная внутреннего строя страна, объединялась в критические моменты своего существования вокруг идеи сильной, неограниченной формальными установлениями монархии. Даже тогда, когда царская монархия в результате революции 1917 г. была свергнута, идея сильной (но теперь уже диктаторской) власти нашла в итоге поддержку в народных массах. При этом нельзя сказать, что россиянин изменяет своему предназначению человека, не способен ценить свободу, дело в том, что тяжелые испытания, доставшиеся на его долю, научили его жертвовать своими личными правами во имя существования Российского государства.
Начиная со времен Ивана Грозного, Россия стремилась на Запад, чтобы завоевать выход к Балтийскому морю. Со времен царствования Петра I началось настоящее участие России в большой политике европейского уровня, наравне с европейскими державами. Качественный скачок был достигнут за счет создания в короткий срок хорошо вооруженной армии, за счет насаждения на российскую почву ряда технологических нововведений, появившихся впервые в Западной Европе. Начиная с Петра, появляется такое понятие нашей жизни, как “догоняющее развитие”, “догоняющая модернизация” в качестве особого типа экономического и социального движения России. Вслед за Петром “революцию сверху” осуществил Александр II, а в XX в.- большевики.
Отечественные историки оценивают “догоняющее развитие” не только в терминах прогресса, широко известен тот факт, что интенсивная вестернизация, как правило, сопровождалась в истории России насильственной ломкой всего старого, включая и прогрессивные проявления народной жизни. Российский вариант “догоняющего развития” связан с “революциями сверху”, истоки которых коренятся не столько во внутренних социальных сдвигах, сколько в вынужденной необходимости ускоренно догонять Запад. И.К. Пантин приводит следующие примеры, подтверждающие данный тезис: “войска Петра I терпят поражение под Нарвой, под угрозой разгрома царь вынужден в самые короткие, сжатые сроки, в самой варварской форме навязывать громадной стране “европеизацию”. Посмотрите ход событий, подготовивших 1861 г. Поражение в Крымской войне показало, что крепостное право не в состоянии обеспечить соперничество России “на равных” с западными странами. И начинаются “великие реформы”, которые, вообще говоря, своей непосредственной целью имели, как и петровские, укрепление российского военного могущества. Отсюда характер реформ: насаждение сверху крупной промышленности за счет ограбления крестьянства. Реформирование растягивается на колоссальное время и заканчивается Октябрьской революцией. Это – единая историческая эпоха, поскольку комплекс социальных проблем, возникших после 1861 г., исчерпал себя окончательно только в 1917 г., в связи с ликвидацией помещичьего землевладения”[18].
Октябрьская революция 1917 г. и последующее развитие советского государства с ускоренной коллективизацией и индустриализацией, глобальным противостоянием систем, гонкой вооружений служат характерным примером цикличности и историческим закономерностей развития российского общества.
Подобная картина наблюдается и на современном этапе развития российского государства. Начаты масштабные реформы, но не постепенно, а произошел резкий слом всего старого. В связи с этим реформирование растянется на громадный исторический срок.
Проведенная историческая ретроспектива позволяет выделить коренные особенности – столпы русского общества, которые хотя и претерпевали определенные изменения, но суть их оставалась неизменной. Это – общинность, соборность и крепкая православная вера. В 30-е годы девятнадцатого века, когда европеизм слишком сильно “заразил” русское общество, этот взгляд обрел каноническую государственную формулу: православие, самодержавие и народность. Три кита, на которых, казалось, вечно стояла и будет стоять Россия. Таким образом, наша страна тогда попыталась отделиться от Запада. В эпоху недавнюю, эпоху более плотного железного занавеса, триада превратилась вроде бы в диаду: партийность и народность. Но суть была та же: общинно-государственное начало в противовес западному индивидуализму. Современная эпоха: безоглядная ломка всего старого, кризисы, приведшие к постепенному осмыслению исторического пути и постепенному возвращению к исконным русским началам.
ГЛАВА 3. НАЛАЖИВАНИЕ ЭФФЕКТИВНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ С ДРУГИМИ СТРАНАМИ КАК ОДНА ИЗ ЗАДАЧ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ
3.1 Виртуальный образ России: день сегодняшний.
Каждая уважающая себя страна мира заинтересована в том, чтобы о ней знали как можно больше, чтобы эта информация носила позитивный окрас, дабы упрочить свое положение на международной арене, завоевать уважение как своих конкурентов, так и партнеров, и обеспечить приток инвестиций. Правительства всех высокоразвитых стран привлекают все возможные средства, используют различные методы, тратят огромные суммы на создание и поддержание позитивного образа.
Так, например, “Пентагон, как подтвердил его пресс-атташе Лоуренс Ди Рита, собирается с середины декабря потратить 300 млн долларов, чтобы поднять подпорченный престиж США. В электронных и печатных СМИ должны быть помещены соответствующие статьи, объявления, реклама. “Они должны помочь противостоять тенденции распространения в мире неправильной, неточной и губительной для США информации о войне против терроризма”, – разъяснил Ди Рита”[19]. В сравнении: “согласно закрытой бюджетной строке к затратам на “имиджевый наряд” России можно отнести около 170-180 млн рублей в год”[20].