Сетевая война как вызов государственному суверенитету Приднестровья
сетевой война антигосударственный операция
Современное общество – это информационная цивилизация, в которой прежние стереотипы постепенно теряют свое значение. На пороге ХХI в. мир столкнулся с использованием новейших приемов и средств в достижении отдельными государствами своих стратегических целей.
Когда ядерная, а затем и холодная войны ушли в прошлое, им на смену пришли войны совершенно иного, информационного качества – использующие т.н. умные методы, войны бесконтактные, шестого поколения [1] – которые получили название сетецентрические или просто сетевые войны, но которые по своим трагическим последствиям, пожалуй, начинают перекрывать то, что приносят с собой войны обыкновенные.
Сетевая война, если сказать кратко – это совокупность воздействий (в основном информационных), носителями которых является сетевая структура, направленных на подготовку, организацию и проведение подрывных антигосударственных операций – новая метатехнология внешнего вмешательства в дела государства. Сетевая структура психологической и информационной войны формирует у ее участников своеобразное сетевое сознание, которое несовместимо с любовью к Родине – Приднестровью. Оно по своей сути является космополитическим, отрекается от всего государственного, национального, идет по пути предательства своего (приднестровского) народа. Объясняется это тем, что в сети каждый ищет себе подобных и создает с ними новое виртуальное пространство. Сеть разравнивает общество, лишает его членов памяти предков, традиций, веры, государственности. Сетевое сознание не признает границ, попирает и даже восстает против них.
Сетевая структура, как правило, не связана с государственностью, более того, враждебна ей, в силу чего ее деятельность часто носит антигосударственный характер. Сетевые структуры, пытаясь реализовать собственные, антигосударственные цели, предпринимают усилия по внедрению в политическую элиту носителей сетевого сознания, «деланию» из ее среды агентов влияния.
В сети все скрыто и анонимно. Именно анонимность духовной цели и есть не что иное как главный принцип ее деятельности. По большому счету, сетевая война в широком смысле слова – это война сети против государства, его иерархии, которая ведется сетевыми структурами с использованием сетевой стратегии и сетевых методов. Суть сетевой стратегии состоит в том, чтобы государство, общество не увидели системного характера сетевой агрессии и ее главной мишени – государственных структур власти.
Молодым людям в силу возрастных психологических особенностей свойственен не только нигилизм, но и известный радикализм, что при умелом манипулировании легко трансформируется в деструктивный политический потенциал, используемый структурами НПО. Уничтожить такую сетевую структуру очень сложно. У сетевого сообщества фактически нет управляющего центра, хотя, конечно, в действительности есть некая скрытая координирующая сила, которая, как правило, до последнего момента остается в тени.
Но даже, если центральный орган и будет локализован или даже уничтожен, управление автоматически перейдет к новому центру, в который превратится любая авторитетная организация сети. Другой важной особенностью сети является взаимосвязь каждого элемента сети со всеми остальными. Каждый член сети за свою социально-активную жизнь проходит через несколько сообществ, часто числясь сразу в нескольких. При этом его связи и знакомства расширяются и множатся. В результате паутина внутренних связей образует многомерную сеть, по которой любая информация, запущенная с одного конца, обязательно дойдет до другого конца.
Своеобразными мускулами этой сети выступает т.н. пчелиный рой сообществ, в основном неформальных. Это, с одной стороны, всевозможные западные фонды (Сороса, Карнеги, Форда, Маккартуров, Эберта, Аденауэра и др.), а с другой – финансируемые ими неправительственные организации, которые на деле, не что иное, как фронт продвижения национальных интересов западных стран. Не случайно, специалисты в области психологических войн отождествляют их с пальцами внешней политики США, которые лезут во внутреннюю жизнь приднестровского государства, агитируя, зомбируя и вербуя в свои ряды, прежде всего, молодежь.
Десятки существующих в Приднестровье негосударственных организаций (в 2004 г. в Тирасполе при финансовой помощи Швейцарского управления по вопросам развития и сотрудничества в Республике Молдова был издан Каталог неправительственных организаций Приднестровья, в котором насчитывается 137 различных организаций) уже собрали в свои сети сотни и тысячи наших сограждан. В сферу их влияния попадают десятки тысяч приднестровцев.
За последние четыре года в Приднестровье появилось множество новых неправительственных организаций, в том числе, таких скандальных, как «Аккорд Трэвел» или «Европейский информационный центр». По имеющейся статистике, 2/3 всех неправительственных организаций Приднестровья получают финансовую поддержку США и европейских стран через их посольства и миссии в Кишиневе [2]. Совсем недавно представители т.н. гражданского общества признали, что посольство США в Молдове финансирует более 15 приднестровских НПО [3].
Любопытно, что в свое время в «Комсомольской правде» появилась статья под весьма симптоматичным названием «Мы – агенты влияния Запада» [4]. Именно так, не стесняясь, называют себя сотрудники фондов, живущие на деньги правительств европейских государств и США.
Основной упор в сетевых войнах, по мнению политолога С. Малинина, делается на развертывание «пятой колонны» внутри государства [5]. В этой роли обычно вступают обработанные представители власти, общественные и партийные деятели. Они-то и создают необходимую информационную среду влияния. Называться она может по-разному – гражданским обществом или структурой неправительственных организаций.
Однако, суть не в этом, суть в том, что люди, задействованные в этих структурах, бывает так, что сами того не подозревая, ведут необходимую подготовку к будущей государственной катастрофе. Так экологи бьют тревогу по поводу ухудшения экологической обстановки, правозащитники принимают обращения граждан о фактах коррупции и унижении их прав. Под лозунгами демократических ценностей проводятся семинары и конференции с последующими благотворительными вечеринками. Десятки таких организаций в Приднестровье собирают самую разную информацию в различных уголках республики.
По различным сайтам в Интернете можно отследить, сколько десятков всевозможных тренинг-семинаров и конференций по вопросам молдо-приднестровского урегулирования для местных и международных неправительственных организаций было проведено, какие отчеты и от каких организаций поступили в головные фонды. Анализ этих отчетов ясно демонстрирует то, как поработала сеть этих неправительственных организаций.
Они отчитываются в том, что, скажем, начиная с 2000 г., ими было вовлечено в организационные мероприятия столько-то молодежи, столько-то студентов, учителей, столько-то профессорско-преподавательского состава. Из полученного массива информации постепенно вырисовывается реальная картина событий. И когда сеть достигает определенной массы, уже можно переходить к решительным действиям, – от деморализации противника – до откровенных провокаций.
И здесь уже все идет как по писаному – кто-то сидит в тюрьме и говорит, что он политзаключенный, кто-то митингует, кто-то печатает газету и листовки с призывами. Другие устраивают беспорядки, манифестации, акции протеста, которые постепенно провоцируют гуманитарный кризис. В результате расшатываются устои общества, подрывается суверенитет государства, создается почва для открытого внешнего управления.
Для сетевой войны не существует государственных границ, для нее нет прямых преград, нет зон влияния государственной власти. И если прямое внешнее вмешательство во внутренние дела Приднестровского государства можно пресечь, то множество, десятки и сотни сетевых каналов осуществления внешнего влияния ни самим государством, ни его спецслужбами, как правило, даже не фиксируются, т.е. не идентифицируются как таковые.
Наиболее ярко сетевые войны проявились в относительно бескровных цветных революциях в Югославии, Грузии, Украине. Внешне за спиной сербского «Отпора», грузинской «Кмары» и украинской «Поры» вроде бы и не стояли представители американских властей. Однако совершенно очевидно, что структура стихийно возникших протестных движений строилась по одному и тому же стандарту. Здесь присутствовал тот же набор идеологических клише, узнаваемая всеми символика, мобильность и синхронность действий. И все это – при отсутствии ярко выраженного управляющего центра.
Хотя, еще в 2003 г. глава американского Агентства по международному развитию USAID Э. Натсиос заявил, что люди, которые получают помощь по каналам самоуправляемых неправительственных организаций, не знают, что за большинством гуманитарных проектов стоит американское правительство [6].
На практике сетевая война не имеет начала и конца. Она ведется постоянно и ее цель состоит в том, чтобы обеспечить тем, кто ее ведет – возможность всестороннего управления всеми действующими силами и структурами.
Характерной чертой организуемой по сетевому принципу антиприднестровской деятельности является активное внедрение и манипулирование информационным пространством ПМР – общественной, политической, духовной, экономической сферами жизни республики. При этом, как правило, используется технология т.н. подмены: внедряясь в ту или иную область жизнедеятельности через агентуру влияния, политтехнологи стремятся направить ее развитие по своим каналам, которые обеспечат достижение их интересов в ущерб приднестровскому обществу.
Это означает, что внедрение сети представляет собой лишение Приднестровья и его народа какой бы то ни было самостоятельности, суверенности и субъектности.