Тем не менее сопротивление всем подобным реформам весьма значительно. Например, в Египте «братья-мусульмане» сумели добиться пересмотра в 1985 г. принятого в 1979 г. закона о гражданских состояниях, предусматривавшего, с их точки зрения, слишком широкие права женщин в вопросах наследования и развода. В Саудовской Аравии, где только в феврале 2005 г. были проведены выборы в органы местной власти, женщины в голосовании не участвовали. В большинстве арабских стран не выполняются, по данным ООН на 2004 г., положения Международной конвенции по ликвидации всех форм дискриминации женщин, особенно касающиеся «их здоровья, прав на аборт и на наследство». Женщины в арабском мире составляют всего 28% рабочей силы, что «делает их финансово зависимыми от мужчин». Кроме того, несмотря на снижение смертности среди женщин и детей арабского мира, среди них по-прежнему широко распространены неграмотность, болезни, недоедание, нехватка лекарств и медицинского оборудования.
Всем этим умело пользуются исламисты. Прежде всего они убеждают самые широкие слои верующих, в том числе женщин, что их социальные проблемы можно решить только в рамках «исламского государства», которое, руководствуясь Кораном и шариатом, лишь одно и способно построить общество социальной справедливости и всеобщего благоденствия. В качестве доказательства используется широкая благотворительность различных исламских фондов, их внимание к социальным проблемам женщин, их здоровью, обучению, оказанию им различных видов материальной помощи. Это имеет место всюду – от Марокко до Индонезии (а берет свое начало еще в конце 70-х годов в Египте, где основная часть «братьев-мусульман» решила тогда перейти к «умеренному» исламизму, и в Пакистане, ставшем в то время основным международным центром подготовки, тренировки, обучения, вооружения и снабжения моджахедов со всех концов мира, в ряде случаев – оказания помощи их семьям).
Примером успеха работы исламистов среди женщин являются результаты выборов в парламент Палестинской автономии в феврале 2006 г., которые принесли победу исламистам из движения ХАМАС, причем 6 из 74 депутатов от ХАМАС – женщины. «Мы руководим фабриками и фермами, – сказала одна из них, 48-летняя преподавательница исламского университета Газы Джамилааш-Шанти, – мы присутствуем в обществе всюду. И мы продемонстрируем народам мира, что практика ислама в женском вопросе недостаточно известна». Ее коллега 56-летняя Мариам Фархат популярна как «мать мучеников». Трое ее сыновей погибли при нападениях на израильские поселения. Одного из них она благословила на это в специально снятом видеофильме, а потом сказала, что хотела бы иметь 100 сыновей для того, чтобы пожертвовать ими таким образом. Это ее высказывание широко цитировалось в ходе предвыборной кампании. После выборов она сказала, что можно приносить в жертву все. «Есть разные виды жертв – деньгами, воспитанием (очевидно, борцов. – Р.Л.). Каждый должен чем-то пожертвовать по возможности». Женщины были избраны в парламент Палестинской автономии не только от ХАМАС. Депутат от организации светских националистов ФАТХ Наима Шейх Али подчеркнула, что догматическое истолкование ислама лидерами ХАМАС является препятствием для полноценного участия женщин в политике и общественной жизни, ибо означает сегрегацию и «несколько шагов назад». Однако высказывания депутатов-мусульманок не подтверждают это мнение. Одна из них, 44-летняя учительница физики Муна Мансур, вдова погибшего лидера ХАМАС Джамаля Мансура, в своем предвыборном интервью касалась не столько специфических «женских» тем, сколько перспектив мирных переговоров с Израилем, проблем Иерусалима и возвращения беженцев, вопросов прекращения боев, восстановления экономики, борьбы с бедностью и безработицей. Что не помешало ей, по словам корреспондента «Нью-Йорк Таймс», одобрить действия «бомбометателей-самоубийц», которые «разъярены несправедливостью» и «хотят отдать жизнь за свой народ».
Однако секрет успеха ХАМАС среди женщин – не только в накале религиозно-патриотического энтузиазма. Студентка-химик 21-летняя Сабрина аль-Барави сказала корреспонденту «Нью-Йорк Таймс», что она выросла «на программах ХАМАС для женщин: их социальных группах, курсах по руководству, классах изучения Корана». Известно, что ХАМАС привлек к себе женщин именно своими социальными мерами – помощью вдовам погибших шахидов (мучеников), поддержкой бедняков, лечением в клиниках, повседневной заботой, детскими садами и дошкольным обучением. И в этом нет ничего нового. Умению привлекать женщин на свою сторону путем использования их патриотизма, а также с помощью разнообразных социальных мер ХАМАС учился и у египетских «братьев-мусульман» (филиалом которых он долго был), и у ФНО Алжира 50–70-х годов, и у своих более «умеренных» единомышленников в других странах, в частности в Иордании, где уже не раз женщины фигурировали среди депутатов и кандидатов в депутаты от исламистов. На последних парламентских выборах 2003 г. из 765 кандидатов было 54 женщины, из которых одна стала депутатом в числе 20, представлявших исламистов. Обычно исламисты имели в парламенте Иордании до 40% мест – от 16 до 34. Причем их активно поддерживали женщины из «среднего класса»: например, в одном из университетов страны 73 из 78 студенток следовали за ними.
Однако общественно-политическая активность мусульманок не побуждает исламистов изменить их положение в семье и социальной жизни. Самое большее, чего от них ждут, это «быть революционной матерью, поставляющей революции героев» и одновременно признающей власть мужа, даже передающей ему право голосования от ее имени на выборах. Конечно, в наши дни многие мусульманки, подобно живущим в Багдаде суннитке НесмеАбд ар-Раззак и шиитке Сальве Ибрахим, готовы всем поступиться ради мира и прекращения войны, ежедневно грозящей их жизни. Но другие, как Халида Мессауди, вице-президент алжирского Движения за республику, выступают против исламизма, заявляя: «Возникновение исламского государства будет означать отрицание гражданских прав и личности алжирской женщины».
В целом нельзя сказать, что мусульманки или пассивны, или выступают против отвергающих их гражданские права исламистов. Они расколоты, как и мусульмане-мужчины. При этом значительная их часть активно поддерживает исламистов, исходя не только из религиозных, но также социальных, патриотических и моральных соображений.
Литература
женщина мусульманка восток политика
1 Dominguez Ortiz A., Vincent B. Historia de los moriscos, vida y tragedia de unaminoria. Madrid, 1993, с. 37–38.
2 Le V-e Centenaire de la chute de Grenade. t. 1, Zaghouan (Tunisie), 1993, с. 582–586, 607–608.
3 Цит. по: Барковская Е. Арабский мир: движение за женское равноправие // Азия и Африка сегодня, 2005, № 7, с. 28.
4 Там же, с. 28–29; Азия и Африка сегодня, 2005, № 9, с. 34; Ближний Восток и современность. 2003, № 18, с. 424–426; Al-Ahramweekly. Cairo, 14–20 October 2004, с. 8.
5 Барковская Е., цит. соч., с. 29–31; Долгов Б.В. Исламистский вызов и алжирское общество. М., 2004, с. 57–59; Восток, 1993, № 1, с. 141–142.
6 Ланда Р.Г. История Алжира. XX в. М., 1999, с. 230–231.
7 Charnay J.-P.Sociologiereligieuse de l'Islam.P., 1994, с. 328–330.
8 Азия и Африка сегодня, 2005, № 4, с. 42–49; 2005, № 10, с. 23–25.
9 Al-Turabi H. Islam: avenir du monde. P., 1997, с. 34–37; The Middle East viewed from the North. Bergen, 1992, с. 194.
10 Азия и Африка сегодня, 2005, № 5, с. 53–55; Al-Ahramweekly. 14–20 October 2004, с. 6.
11 Ближний Восток и современность. 2004, № 23, с. 265.
12 Известия, 30.09 и 26.12.2000, 17.02.2001, 21.10.2002.
13 Ближний Восток и современность. 2003, № 18, с. 426–430; Шаабан С. Тунис – путь к политическому плюрализму. М., 1996, с. 149.
14 Ражбадинов М.З. Египетское движение «братьев-мусульман». М., 2004, с. 202–203, 208; Известия, 11.02.2005; Al-Ahram weekly, 14–20 October 2004, с. 8.
15 The New York Times, 13.02.2006.
16 КепельЖ. Джихад. Экспансия и закат исламизма. М., 2004, с. 317–320, 428; Ражбадинов М. З. Указ.соч., с. 183–197, 401; Известия, 19.06.2003.
17 Ethnic encounter and culture change. Bergen, 1997, с. 165–176; The New York Times, 02.10.2005.