Таким образом, в парламентском, представительном правлении, по Еллинеку, снимается противоречие между единством государства как юридической личности и социальной разобщенностью интересов народа, образующего эту юридическую личность.
Концепция Еллинека в ее программной части служила обоснованию развития представительных учреждений парламентского типа в Германской империи и других странах; попытки соединить правовое и социальное понятия государства в какой-то мере предвосхищали свойственное неолиберализму понятие правового и социального государства.
Значительное внимание проблемам политико-правовой теории уделялось в социологических концепциях философских позитивистов. Наиболее видный из них – Герберт Спенсер (1820–1903 гг.) – был очень популярен в Англии, США и ряде других стран. Основная его работа – “Система синтетической философии” (1862 – 1896 гг.).
Спенсер рассматривал общество как своеобразный организм, сложный агрегат, развивающийся по общему закону эволюции. “Эволюция есть переход от неопределенной, бессвязной однородности к определенной, связной разнородности, сопровождающий рассеяние движения и интеграцию материи”. Общество взаимодействует с окружающей средой (природа и – или – другие общества) и испытывает на себе влияние этой среды; в результате складывается государство: “Правительство возникает и развивается вследствие наступательной и оборонительной войны общества против других обществ”.
Поначалу основными обязанностями государств были защита от внешних врагов и охрана общества от внутренних врагов. На этой основе, по теории Спенсера, сложился воинственный тип социальной организации. Ее характерные черты: народ и армия имеют одинаковое строение, организованы на основе принудительного объединения, централизованной регулятивной системы; общество как организм подчинено главному нервному центру и организовано иерархически: центр – подцентры – под-подцентры и т.д.; место индивида в социальной иерархии определяется его статусом; жизнь, свобода, собственность индивида принадлежат обществу; государство устанавливает не только запреты (“чего нельзя делать”), но и предписания (“надо делать то-то и то-то”); запрещены и подавляются все объединения и союзы, кроме тех, которые входят в состав государственной организации; общество стремится производить все необходимое для его независимого от других обществ существования; из духовных качеств членов общества высоко почитаются храбрость, преданность данному обществу, исполнительность, малая инициативность, слепая вера в авторитет, уверенность в необходимости и полезности правительственного вмешательства.
Военный тип обществ, писал Спенсер, постепенно сменяется промышленным, основанным на взаимодействии общества с природой (индустриальная деятельность).
Государство-общество промышленного типа основано не на иерархии (различных статусах), а на равенстве, не на принудительно-деспотическом регулировании, а на свободных договорах и частной инициативе, не на “искусственном распределении” благ правительством в военных целях, а на принципе эквивалента, поощряющем инициативу и предприимчивость, на “естественном распределении” благ по справедливости. Единственной обязанностью правительства является поддержание справедливости; для этого осуществляется не положительное, а только отрицательное регулирование. Члену промышленного общества правительство говорит: “ты не должен делать того-то и того-то”, но не говорит: “ты должен делать то-то и то-то”.
Главное различие военного и промышленного обществ, по определению Спенсера, в том, что “прежде индивиды служили для цели общества, а теперь общество должно служить для целей индивидов”.
По существу отождествляя промышленный тип с капитализмом, Спенсер не идеализировал современное ему общество и государство. По его мнению, европейские государства находятся в переходном состоянии. “Промышленный тип еще не достиг полного развития”; более того, по “закону ритма” в ряде стран “начался обратный процесс: процесс усиления господства общества (над индивидом)”.
Спенсер критически писал о ряде сторон современного ему общества. Помимо того, что оно еще сильно смешано с пережитками военного режима, даже и в социальном отношении замечается скорее регресс, чем прогресс: “Ибо, хотя рабочий и может по своему усмотрению заключать договор с кем угодно, но это, в сущности, сводится к его праву менять одно рабство на другое. Давление обстоятельств суровее давления, которое хозяин мог производить на своих крепостных”. В связи с этим Спенсер одобряет организацию и деятельность рабочих профсоюзов, понуждающих предпринимателей к уступкам и воспитывающих в рабочих чувство солидарности. “Насильственную практику” профсоюзов Спенсер оценивал как “выражение того переходного социального состояния, которое обнаруживается современными полувоенными, полупромышленными обществами”; воспитательная же сторона деятельности профсоюзов, по мнению Спенсера, делает людей более пригодными для “высших форм общественного организма”.
Не идеализируя реальный капитализм. Спенсер стремился возвеличить и увековечить его устои. Проект “социократии” Конта им резко осуждался как проекция милитаризма на промышленный тип; подлинной основой последнего и его развития в более высокий тип являются, по Спенсеру, права личности как частные виды равной для всех свободы. Спенсер возражал тем, кто, следуя Бентаму, утверждал, что государство есть творец права. “Права, в истинном смысле этого слова, суть выводы из принципа равной свободы... Изучая эти выводы, мы увидим, что не законодательство есть источник права, а право есть основа законодательства”.
Спенсер дал традиционный для либерализма перечень индивидуальных прав (безопасность личности, свободное передвижение, свободы совести, речи, печати и др.), обращая особенное внимание на право собственности и свободу частной предпринимательской деятельности. “Полная индивидуальная собственность есть спутник промышленного прогресса” (исключение Спенсер делал для собственности на землю, которая должна принадлежать обществу; национализация земли предполагалась путем выкупа). Рассматривая индивидуальную частную собственность как вывод из того принципа, в силу которого каждый индивид должен нести последствия своей деятельности, Спенсер защищал “право каждого человека заниматься своими делами как ему угодно, каковы бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других”.
Правительственное вмешательство в промышленность, торговлю и духовную жизнь Спенсер расценивал как пережиток военного режима. Оно вредно влияет на развитие промышленности и на характер граждан (насаждает однообразие, пассивное повиновение, безынициативность, мешает естественному приспособлению к требованиям окружающей среды). Все достижения материальной и духовной культуры, рассуждал Спенсер, созданы “путем частной инициативы, а правительственное вмешательство не только не приносило никакой пользы, но даже бывало прямо вредно”.
Политические права граждан Спенсер рассматривал лишь как средство обеспечения индивидуальных прав. Ссылаясь на опыт истории, он писал, что “права индивидов, лишенных участия в политической деятельности, неизбежно нарушаются. К этому нужно прибавить, что политические права должны быть так распределены, чтобы не только индивиды, но и классы не могли угнетать друг друга”. Поэтому он одобрял все более широкое избирательное право (возражая, однако, против предоставления политических прав женщинам) и развитие представительных учреждений.
Спенсер с тревогой писал о возрождении и усилении ряда характерных черт военного общества в Германии, Англии, Франции, о развитии и увеличении армий, росте бюрократического аппарата, усилении роли правительства и его вмешательства в торговлю, промышленность, трудовые и другие отношения.
В нашумевшей статье “Человек против государства” (1884 г.; в русских переводах: “Грядущее рабство”, “Личность и государство”) Спенсер осуждал нараставшую тенденцию государственного вмешательства в общественные отношения под предлогом улучшения условий жизни каких-либо социальных слоев. Эта тенденция, отвечающая настроениям огромного большинства людей, несущих бремя тяжелого труда, и тем более людей, не способных к труду, их желанию получать все большую помощь от государства, поддерживается политиками (особенно во время выборов),, членами парламентов, многими либералами, журналистами, социалистами, фанатичными революционерами. Между тем, писал Спенсер, надежда на государственную помощь и правительственные благодеяния не только ослабляет личную энергию или ассоциации частной инициативы, но и опасна для общества в целом: “Всякое расширение административной регламентации ведет за собой учреждение новых регулирующих агентов, более обширное развитие чиновничества и усиление группы чиновников... Сплоченная, относительно немноголюдная группа чиновников, связанных одинаковыми интересами и действующих под руководством центральной власти, имеет громадное преимущество над разрозненной массой общества... Организация чиновников, перейдя за известный фазис развития, становится несокрушимой”.
Многочисленные преобразования, проведенные парламентскими актами, по мнению Спенсера, скоро приведут к государственному социализму, а тем самым к превращению трудящихся в рабов общества, поскольку господствующие чиновники будут по своей воле определять продолжительность рабочего времени трудящихся и меру их вознаграждения. Это завершилось бы возвращением в деспотизм, установлением самовластия лиц, достигших власти в социалистической организации: “При таком правительстве народная масса, управляемая иерархией должностных лиц и контролируемая во всех внутренних и внешних своих проявлениях, работала бы для того, чтобы содержать организованную группу, сохраняющую в своих руках власть, тогда как ей самой оставалось бы лишь столько средств, чтобы влачить жалкое существование”. В конце концов, писал Спенсер, это может привести к страшной катастрофе, подобной Великой французской революции, причиной которой, как он утверждал, были чрезмерная регламентация человеческой деятельности и присвоение продуктов этой деятельности в пользу правительства.