Введение в политологию (стр. 80 из 106)
Таким образом, структурные образования политической психологии группового характера выражают понимание человеком соотношения общих, коллективных и индивидуальных интересов, подчиненность его сознания сформировавшемуся в группе психологическому климату, усвоенность им действующих там привычек и стереотипов в отношении политических явлений.
Как правило, для описания групповых характеристик политической психологии учитывают специфику двух видов групп. Традиционно в качестве ведущих групповых образований выделяют большие (или дистантные, с формально опосредованным общением индивидов) группы, к которым можно отнести классы, слои, территориальные образования, нации и проч., а также малые (с непосредственным общением индивидов) группы, в частности, микросоциальные объединения людей, неформальные образования, отдельные политические ассоциации и т.д. Каждая из этих групп отличается временным или постоянным характером существования, преобладанием организованных или стихийных связей, специализированным или мультифункциональным назначением и т.д.
Структурные компоненты политической психологии различаются и с точки зрения устойчивости, оформленности эмоционально-чувственных реакций. К наиболее устойчивым, внешне и внутренне оформленным элементам политической психологии обычно относят здравый смысл, психологический склад той или иной группы, нравы и т.д. К более подвижным, динамичным, наиболее чутким к изменениям эмоционально-чувственным образованиям причисляют переживания, ожидания и настроения. Чем же они отличаются друг от друга?
Психологические типы (личности, лидера) или психологический склад группы являются результатом длительного формирования стандартных реакций этих субъектов на постоянные и типичные вызовы политической среды. Индивиды или группы сообразно особенностям своего темперамента, характера, архетипам (некритически усвоенным коллективным воззрениям и верованиям) и ролевым назначениям, привычкам и традициям на протяжении достаточно длительного времени вырабатывают свойственные им психологические ответы на политические раздражители в виде устойчивых эмоциональных стандартов и стереотипов мышления и поведения. Эти психологические элементы помогают определить те или иные особенности национально-цивилизационного развития, использования ролей, отдельных исторических периодов (кризисов, революций и др.) и т.д. Поэтому судя по ним можно отличить политико-психологические черты россиянина или канадца, политического лидера или рядового представителя электората, политических деятелей XX или XIX вв. и т.д.Некоторые специалисты даже утверждают, что вообще существуют некие универсальные чувства (например, агрессии, альтруизма и др.), которые в каждую эпоху лишь проявляются по-разному, повторяясь на новом историческом материале. Именно они, воплощая устойчивые эмоциональные оценки и стереотипы чувствования, и предопределяют характер политических процессов, электоральный выбор людей (А. Юрьев).
Очень ярко устойчивость психологических черт и механизмов проявляется на уровне различных групп. Например, молодежи — как доказано многочисленными исследованиями — как особой социальной группе присущи эмоциональная неустойчивость, максимализм, повышенная возбудимость и подверженность неосознанным психическим реакциям, незавершенность системы функций контроля и самооценки. Такие психологические особенности превращают ее в наиболее «трудного» политического субъекта, чье поведение или партийно-политическая идентификация обладают крайней подвижностью и непредсказуемостью. Молодые люди легко поддаются внушению, становятся жертвами политических спекуляций и манипулирования. Хотя ее наиболее интеллектуально развитая и социально чуткая часть — студенчество — практически всегда принимает участие в акциях политического протеста за идеалы свободы и справедливости.
Весьма устойчивые черты психологического склада существуют и у наций. Причем характер этих чувственных механизмов и черт непосредственно зависит от того, какую роль в социальном самовыражении человека играет национальная идентификация. Ведь главный психологический механизм образования облика нации — межнациональное сравнение. Поэтому люди, не испытывавшие серьезных ущемлений в области изучения родного языка, вероисповедания, приобщения к культурным ценностям, а также участвовавшие в широких инонациональных контактах, редко преувеличивают факт национальной принадлежности и страдают национальными предрассудками по отношению к другим народам. В основе их психологического склада лежит усвоенное с детства нейтрально-естественное отношение к ведущим национально-культурным ценностям, выражающееся в их спокойном социальном темпераменте по отношению к людям других национальностей. Такие черты не являются психологически доминирующими в поведении человека и их довольно трудно политизировать и уж тем более придать им ярко выраженную агрессивную форму.
Напротив, возникшая по тем или иным причинам гиперболизация национальной идентичности, привлечение национальных чувств для выполнения защитных, компенсаторных функций ведет к преувеличению несходства различных наций, а впоследствии к чрезмерному приукрашиванию собственной нации и преуменьшению достоинств других. В таком случае у людей начинают действовать устойчивые психологические механизмы, которые, к примеру, либо настраивают их на избегание информации, способной внести диссонанс в их воззрения, либо, наоборот, способствуют активному поиску тех сведений, которые эти взгляды подтверждают. Устойчивость таких чувственных стандартов столь высока, что даже при очевидном несоответствии взглядов и действительности люди продолжают верить в их справедливость.
Психологическое доминирование национальной идентичности нередко приводит к тому, что раздражение, вызванное самыми различными социальными причинами, автоматически переносится на сферу национального восприятия. Такой механизм психологического переноса (трансфер) заставляет даже собственные ошибки перекладывать на плечи других («врагов нации»). А чаще всего заставляет человека жить по законам двух стандартов: все, что задевает его национальные чувства, наделять негативным смыслом, а на собственные действия, способные обидеть другого, не обращать внимания.
Строго говоря, на такой основе возможны и небывалый эмоциональный подъем, воодушевление образом «своей» нации. Но чаще в русле этих устойчивых эмоций формируется откровенная национальная предубежденность и даже враждебность по отношению к представителям других наций. Причем в политическом плане важно иметь в виду, что такая фоновая, скрытая нетерпимость может мгновенно актуализироваться во время кризисов, породив самые разрушительные последствия.В противоположность устойчивым у политической психологии есть и более динамичные элементы, одним из которых являются политические настроения. По сути, это тот эмоционально-оценочный показатель вовлеченности населения в политику, который демонстрирует уровень его адаптированности к существующему режиму и господствующим ценностям.
Выражая определенное эмоционально-психологическое состояние людей, настроения могут порождать самые разнообразные, в том числе противоположные по направленности политические движения, усиливать спонтанность и импульсивность действий субъектов, изменять психологическую сплоченность групп и населения в целом. Еще Аристотель, отмечая условия успешного правления, писал, что правителям «... нужно знать настроения лиц, поднимающих восстания, ... чем собственно начинаются политические смуты и распри»[126]. Макиавелли также указывал на негативный аспект их существования, подчеркивая при этом, что различия настроений выступают основной причиной «всех неурядиц, происходящих в государстве»[127].
Однако чувства массового протеста, отрицательная для государства экзальтация или паника только частично характеризуют роль настроений в политике. Помимо негативных последствий настроения могут обладать и нейтральным (например, состояние апатии, свидетельствующей о снижении притязаний к власти) и положительным значением (люди могут испытывать энтузиазм в результате призывов властей, предвкушения своей близкой победы на выборах, героизировать свои чувства, сопротивляясь врагу, и т.д.).
С содержательной точки зрения настроения представляют собой определенное состояние нервно-психического напряжения, сигнальную реакцию, выражающую ту или иную степень несовпадения человеческих потребностей и притязаний с конкретными возможностями людей и условиями их жизни и деятельности. Короче говоря, такое состояние выражает психологическую удовлетворенность или неудовлетворенность социально-политическими условиями, способствующими или препятствующими достижению целей. Благодаря своему характеру настроения целиком и полностью зависят как от внешних условий (когда, например, человеческие притязания резко спадают в результате изменения ситуации, неполностью удовлетворившей их или заставившей людей понять всю беспочвенность притязаний), так и от состояния самого субъекта. В последнем случае люди могут не снижать интенсивность своих надежд даже в результате множественных неудач. Они могут отрицать даже явные причины неуспеха, продолжая верить и добиваться своих целей. Политические настроения в таком случае становятся мощным источником политической воли, которая стремится достичь определенных целей даже вопреки реальному положению вещей. Причем интенсивность настроений значительно увеличивается, если люди преследуют цели, соответствующие их внутренним убеждениям и характеризующие позиции, которыми они никогда не поступятся.