Введение в политологию (стр. 71 из 106)

Однако, пытаясь обосновать, почему революции происходят в менее, а не в более развитых капиталистических странах, стремясь создать новое общество в соответствии с марксистской доктриной, Ленин и его соратники стали проводниками фундаменталистского течения в «научном социализме». В то же время ряд немецких теоретиков (К. Каутский, А. Бебель, Э. Бернштейн), позитивно трактуя роль государства (демократической республики) в общественных преобразованиях и утверждая приоритет мирных, эволюционных средств достижения целей, стали основоположниками теоретического ревизионизма в «научном» обосновании социализма, положив начало социал-демократической идеологии.

Теоретическое противоборство марксистско-ленинской и социал-демократической идеологий на протяжении всего XX столетия породило ряд существенных различий в попытках реализации принципов «социально справедливого общества».

Так, ленинский фундаментализм послужил основой для возникновения сталинского режима, теоретики которого, выдвинув идею об усилении классовой борьбы по мере социалистического строительства, создали идейную основу для обеспечения общественных преобразований (обобществления производства, индустриализации народного хозяйства, коллективизации села и т.д.) средствами террора и геноцида гражданского населения.

Стремление укрепить социалистический строй без присутствия иностранных войск (как это случилось в Восточной Европе) в бывшей Югославии породило т.н. титоизм (И. Тито — генеральный секретарь компартии, а впоследствии Президент Югославской Республики). Эту версию социализма отличали установки на мирное сосуществование с капиталистическими государствами, признание внутренних конфликтов и противоречий социалистического строительства, необходимости ведения борьбы с главным внутренним врагом — бюрократией, стремление установить рыночные отношения и ограничить роль коммунистической партии.

Попытка реализовать идеи социализма в послевоенном Китае породила еще одну прикладную разновидность социализма — маоизм (по имени генерального секретаря КПК Мао Цзедуна). Отрицая священные для марксистов «общие закономерности» социалистического строительства, Мао тем не менее взял за основу сталинскую идею о необходимости борьбы с внешними и внутренними врагами, раскрасив ее теорией «партизанской борьбы» (сделавшей маоизм весьма популярным в ряде стран Индокитая, Африки и Латинской Америки). При этом главной исторической силой движения к социализму стало крестьянство, призванное «перевоспитывать» интеллигенцию и другие слои населения в революционном духе. Понятно, что эти пути продвижения к «светлому будущему» были оплачены массовыми жертвами китайского населения (особенно во времена «культурной революции»).

Но XX век продемонстрировал не только непрекращающиеся попытки практического воплощения ортодоксальных версий социализма. Характерной и весьма показательной чертой нынешнего столетия были настойчивые стремления многих мыслителей модернизировать и теоретическую основу социалистической идеологии. Так, австро-марксисты М. Адлер и О. Бауэр пытались создать «интегративную» концепцию социализма, объединяющую идеи коммунизма и социал-демократии; А. Шафф и Г. Петрович обосновывали доктрину «гуманистического» марксизма; разрабатывались теории «экологического» и «христианского» социализма и т.д. Однако при всей привлекательности идей социальной справедливости расхождение предписаний теории социализма с реальными тенденциями мирового развития в XX в., а самое главное, их явная склонность к силовым средствам управления, неразрывная связь с имиджем тоталитарных режимов Сталина, Кастро, Чаушеску значительно ослабили политическое влияние этой идеологии в современном мире.

Наибольшее влияние на общественное сознание в XX в. (в основном в европейских странах) оказала социал-демократическая идеология, всегда отстаивающая приоритеты социального и межгосударственного мира и связывающая идеалы справедливого общественного устройства с принципами свободы и солидарности. Представления о постепенном реформировании буржуазного общества неразрывно соотносились в ее доктрине с отказом от классовой борьбы, принципами народовластия, социальной защищенности тружеников и поощрением рабочего самоуправления. Проповедуемая социал-демократией концепция «социального партнерства» (заменившая и усовершенствовавшая концепцию классовой борьбы) в условиях стабильного политического развития стала весьма привлекательной программой политического движения. Однако неосуществленность выдвигавшихся ими моделей «демократического социализма», трудности, связанные с реализацией «государства всеобщего благоденствия», смена общественного строя в большинстве стран «реального социализма» и др. негативно сказались на влиянии социал-демократии в мире.

Сегодня в политической науке сложилось двоякое понимание фашизма. Одни ученые понимают под ним конкретные разновидности политических идеологий, сформировавшихся в Италии, Германии и Испании в 20—30-х гг. нынешнего столетия и служивших популистским средством выхода этих стран из послевоенного кризиса. Родоначальником фашизма явился бывший лидер левого крыла итальянских социалистов Б. Муссолини. Его теория, базировавшаяся на элитарных идеях Платона, Гегеля и концепции «органистского государства» (оправдывающего агрессивные действия властей во имя блага преданного ему населения), проповедовала крайний национализм, «безграничную волю» государства и элитарность его политических правителей, прославляла войну и экспансию.

Характерной разновидностью фашизма был и национал-социализм Гитлера (А. Шикльгрубера). Немецкая версия фашизма отличалась большей долей реакционного иррационализма («германский миф»), более высоким уровнем тоталитарной организации власти и откровенным расизмом. Использовав идеи расового превосходства А. Гобино, а также ряд положений философии И. Фихте, Г. Трейчке, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, теоретики германского фашизма построили свою идеологию на приоритете социальных и политических прав некоего мифического народа — «арии». В соответствии с признанием его привилегированности была провозглашена политика поддержки государств «культуросозидающих рас» (к настоящим ариям были отнесены немцы, англичане и ряд северных европейских народов), ограничения жизненного пространства для этносов, «поддерживающих культуру» (к ним причисляли славян и жителей некоторых государств Востока и Латинской Америки) и беспощадного уничтожения «культуроразрушающих» народов (негров, евреев, цыган). Здесь государству отводилась уже второстепенная роль, а главное место занимала раса, защита целостности которой оправдывала и предполагала политику экспансионизма, дискриминации и террора.

Конкретно-исторические трактовки фашизма позволяют увидеть его политические очертания помимо названных государств также во франкистской Испании, Японии 30—40-х гг., Португалии при А. Салазаре, Аргентине при президенте Пероне (1943— 1955), Греции конца 60-х, в отдельные периоды правления в Южной Африке, Уганде, Бразилии, Чили.

Другая точка зрения интерпретирует фашизм как идеологию, не имеющую определенного идейного содержания и формирующуюся там и тогда, где и когда на первый план в идейных и практических устремлениях политических сил выступают цели подавления демократии, а жажда насилия и террора заслоняют задачи захвата и использования власти. Таким образом, наиболее предпочтительной идейной основой для фашизма являлись бы доктрины, содержащие признание превосходства тех или иных расовых, этнических, классовых, земляческих и иных групп общества. Поэтому от фашистского перерождения не застрахованы ни национальные, ни коммунистическая, ни религиозные и другие идеологии, стоящие на принципах политического переустройства общества, сохраняющего привилегированное положение для «коренного населения», приверженцев «подлинной веры», «гегемона исторического процесса» и предлагающие радикальные средства для обеспечения этим группам требуемого общественного статуса.

Понимая таким образом фашизм, общество должно крайне внимательно относиться к появлению на политическом рынке идей, стремящихся закрепить чье-либо социальное превосходство в ущерб другим гражданам и не желающих останавливаться ни перед какой социальной ценой для достижения поставленных целей. И хотя такое отношение к фашизму драматизирует авторитарные методы управления в демократических режимах, однако оно позволяет своевременно увидеть опасность нарастания насилия, национального милитаризма, вождизма и других черт этой агрессивной идеологии, чреватой разрушением цивилизованного облика общества.

В странах, где идет процесс становления национальных общностей, осуществляется консолидация государств на моно- или полиэтнической основе, серьезную политическую роль играют национальные идеологии. Так, например, Западная Европа пережила бум национальных идеологий в конце XIX — первой трети XX в. И в настоящее время процесс европейской интеграции, поддерживаемый соответствующими институтами (Европарламентом, Ев-росоветом и др.), обусловил едва ли не повсеместное — особенно в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге — преобладание евроцентризма над национальными пристрастиями людей. В то же время в Югославии, России, большинстве республик, образовавшихся на месте бывшего СССР, национальные идеологии начинают доминировать в политической жизни общества.