Введение в политологию (стр. 29 из 106)

Социальная стратификация в широком смысле включает в себя все группы, обладающие различными, в том числе политическими, статусами и ресурсами. Например, Г. Моска и В. Парето писали о властвующем меньшинстве (элите) и неэлитарных слоях общества, которые не выполняют в политике управленческих функций. Однако в узком, более специальном смысле важно различать собственно социальные и политические виды стратификаций.

Каждое общество обладает той или иной социальной структурой, но далеко не каждая группа способна включиться в политику, используя институты государственной власти для укрепления своей целостности, завоевания новых ресурсов или достижения более высоких статусов. К примеру, многие группы могут строить свои отношения на идеях сотрудничества и соучастия в разрешении тех или иных проблем без обращения за помощью к государству. В то же время в определенных, в частности, в тоталитарных системах группы, как правило, являются объектами, а не субъектами власти. Политическая пассивность групп может быть вызвана и их социальной инерцией, привычкой сохранять с государством достигнутый баланс отношений (как это было, к примеру, в 70-х гг. в СССР, когда политическая пассивность населения в значительной мере поддерживалась отсутствием явной безработицы, низкими ценами на жилье и товары первой необходимости, бытовой притерпелостью людей к укоренившемуся образу жизни).

Таким образом, социальная группа с политической точки зрения — это еще субъект в потенции. Становление ее реальным, действующим субъектом политических отношений, когда находящиеся в ее распоряжении ресурсы начинают использоваться для изменения характера функционирования государственной власти и управления, зависит от многих причин, прежде всего — от социальных противоречий и интересов групп, доминирующих ценностей, способностей к самоорганизации и др. Первостепенным побудительным мотивом политической активности группы выступают, как правило, наиболее существенные, т.е. властно значимые, интересы, которые она не может реализовать без привлечения механизмов государственного управления. Как заметил по этому поводу Ф. Бро, задача политологии и состоит в констатации тех или иных различающихся по определенным основаниям объединений людей с целью выявления их специфических интересов по отношению к власти, поняв при этом «политические ресурсы», которыми они располагают, чтобы заставить государство услышать свои требования[63].

Властно значимые социальные интересы, воля групп подаются на «вход» политической системы в виде требований или солидарной поддержки властей с целью оказать воздействие на принимаемые политические решения. Однако не все требования становятся содержанием политических решений. Эффективность воздействия непосредственно зависит от активности тех политических ассоциаций, которые как бы озвучивают и транслируют интересы групп в политическом пространстве (по определению А. Токвиля, это такие «вторичные ассоциации», как группы интересов, партии, разнообразные институты власти, элитарные объединения и т.д.).

Вообще интересы одного социального слоя могут представлять несколько политических объединений (например, на защиту интересов рабочего класса претендуют социалистические и коммунистические партии). Причем автономность и самостоятельность этих объединений такова, что они в принципе могут представлять и защищать интересы даже несуществующих социальных групп (так, национал-социалистическая партия Германии пыталась говорить от имени несуществующей арийской расы; в 70—80-х гг. нынешнего столетия КПСС защищала интересы так и не ставшего устойчивой полиэтнической и мультисоциальной группой советского народа и т.д.).

Социальные группы участвуют в политической жизни не непосредственно, а способствуя формированию для представительства своих интересов специальных политических институтов. Сложное взаимодействие таких институтов, занимающих левые или правые, центристские, радикальные или иные политические позиции, и характеризует систему социального представительства. Эти политические посредники между гражданским обществом и государством информируют последнее о существующих проблемах и противоречиях, способствуя тем самым консолидации и интеграции групп, а также коррекции политической линии властей. Деятельность таких объединений может серьезно влиять на содержание интересов социальных групп, их ценности, стремление к социальной замкнутости или открытости, и в конечном счете на характер социального структурирования. В то же время, оказывая давление на государство, они предохраняют его от застоя, стремятся подчинить его службе обществу и интересам граждан. Направленность и интенсивность деятельности этих политических субъектов зависит, прежде всего, от характера различий и противоречий между социальными группами.

Стратифицированное ранжирование (градация) групп может производиться по разным основаниям (ресурсам), каждый из которых имеет неодинаковую политическую значимость. В науке сложились разнообразные способы определения социальных различий между группами. Так, Р. Парк и Э. Богарадус интерпретировали эту проблему сугубо психологически: чем больше люди испытывают симпатию друг к другу, тем они более социально близки, и наоборот, испытывающие взаимную неприязнь и даже ненависть социально отдалены. У. Уорнер стратифицировал общество на основе «репутационного метода», предполагающего самоидентификацию граждан, т.е. отнесения себя к той или иной социальной группе. В результате такого стратифицирования он выделил следующие значимые для общества группы: высший слой высшего класса, низший слой высшего класса, высший слой среднего класса, низший слой среднего класса, высший слой низшего класса и низший слой низшего класса. Достаточно типичны и характеристики социальной структуры как с точки зрения выделения больших (классы, профессиональные группы, этнические общности и др.), средних (производственные и некоторые территориальные объединения) и малых групп (семьи, соседские общины и т.д.), так и с точки зрения указания на специфику целевых (функционирующих в соответствии с заранее установленными целями) и социально-психологических (неформальных) объединений.

Однако более распространенными оказались приемы, кладущие в основу социальной стратификации объективно существующие различия в обладании теми или иными ресурсами. Так, К. Маркс предложил вариант дифференциации общества на классы, разделяющий большие группы людей по их отношению к средствам производства и потому предполагающий жесткую привязанность индивидов к такого рода группам. В противоположность ему Т. Парсонс и другие «интеграционисты» выдвинули идею, согласно которой социальная стратификация представляет собой набор статусов и ролей, обозначающих гибкую, подвижную и временную принадлежность людей к тем или иным группам.

Широкое влияние на научную мысль оказал подход к социальному стратифицированию, разработанный М. Бебером. В качестве факторов, определявших неравенство в распределении ресурсов между группами, он предложил рассматривать: богатство, определяющее положение социальной труппы в зависимости от величины присваиваемых ею благ; престиж, выражающий принятые в обществе оценки и стандарты относительно образа жизни того или иного слоя; власть характеризующую способность различных объединений оказывать преимущественное воздействие на сферу управления.

Дополняя и развивая положения М. Вебера, его многочисленные последователи предлагали собственные варианты описания социальной структуры общества. Например, известный американский ученый Б. Барбер помимо профессионального престижа, степени властного могущества, а также различий в богатстве предлагал учитывать также различия в образовании людей, религиозные признаки, родственные и этнические характеристики. По его мнению, в соответствии с этими признаками можно выделить высшую страту профессионалов и администраторов, группу технических специалистов среднего уровня, коммерческий класс, мелкую буржуазию, группу техников и рабочих, осуществляющих руководящие функции, группу квалифицированных рабочих и группу неквалифицированных рабочих.

В последнее десятилетие некоторые западные и отечественные ученые обратили внимание и на ряд сравнительно новых социальных источников политических отношений. По их наблюдениям, в процессе интенсивного динамичного развития в позднеиндустриальных обществах наметились устойчивые тенденции к диверсификации и индивидуализации общественного положения людей. Это выразилось, прежде всего, в возникновении и даже усилении различий социокультурного характера. Так, в среде молодежи стали активно формироваться группы устойчивых приверженцев альтернативных, контркультурных ценностей (хиппи); ряд традиционных социальных различий перестал отражаться на образе жизни отдельных групп (например, многие рабочие в силу повышения материального благосостояния стали вести образ жизни буржуазных слоев); в области семейных отношений начали появляться формы однополовых связей, ломающие привычные стандарты поведения людей, характерные для данной общности, и т.д.