Смекни!
smekni.com

Новейшая история России с позиций национально-государственного патриотизма (стр. 5 из 10)

Непосредственной причиной краха СССР были экономические трудности. Их выражением стало особенно заметное с 1970-х гг. снижение темпов прироста валового внутреннего продукта, отставание во внедрении достижений научно-технического прогресса, неспособность руководителей страны к реформам и к обеспечению уровня жизни, соответствующего уровню развития производительных сил. Тот факт, что во многих странах мира, находящихся на более низком уровне технологического и экономического развития, показатели потребления товаров первой необходимости на душу населения были выше, чем в СССР, сыграл далеко не последнюю роль в стимулировании дезинтеграционных процессов. К концу 1980-х гг. мысль о неэффективности плановой экономики и необходимости замены ее рынком, становится едва ли не всеобщей и среди советских обывателей, и среди ученых экономистов. Многими она воспринималась как доведенная до логического конца косыгинская экономическая реформа.

Западные специалисты уверяли, что переход к рыночной экономике моментально излечит больную советскую экономику. Американский ученый, лауреат Нобелевской премии М. Фридмен в 1988 г. утверждал, что если в Советском Союзе будет разрешена рыночная система, то «через месяц практически каждый будет жить лучше, за исключением аппаратчиков». Советский экономист академик Л.И. Абалкин был скромнее в своих обещаниях, но и он полагал, что после перехода к рынку в СССР «уже примерно через полтора-два года наступит период сначала стабилизации, а затем расцвета экономики, заметного роста благосостояния народа» (71). Ученые выкладки светил экономической науки не могли не подогревать прозападные настроения в СССР.

В результате, в 1991 г. общесоюзный центр не смог удержать в своем силовом политическом поле прозападно настроенную элиту ряда сравнительно благополучных в экономическом отношении союзных республик, население которых оказалось наиболее захваченным рекламой западного общества потребления. Более бедные республики оказались просто брошенными на произвол судьбы. Так или иначе, в 2004 г. руководителям России пришлось констатировать: «Сегодня мы живем в условиях, сложившихся после распада огромного, великого государства. Государства, которое оказалось, к сожалению, нежизнеспособным в условиях быстроменяющегося мира» (72). Роспуск СССР был непоправимой ошибкой «революционеров» 1991 года. А.Н. Крайко, известный ученый, народный депутат СССР, в 1989 г. — член Межрегиональной депутатской группы, по прошествии лет высказал то, с чем согласились бы многие граждане СНГ: «Да, надо больше демократии во взаимоотношениях центра и союзных республик, но идти вперед, развиваться надо только вместе», не допуская «всяческих отделений». Тем более, имелся «перед глазами пример китайцев, сумевших сохранить целостность страны. И вообще наш предыдущий горький опыт доказывает: серьезные преобразования надо проводить только при очень жесткой централизованной власти. Расшатывание политической системы в этот период недопустимо. Наоборот, требуется, я бы сказал, усиленная диктатура. ... Мы тогда даже не понимали, что живем в экстремальных природных условиях. И уже по этой причине не можем жить как там, на Западе. Да еще под прессом извечной враждебности Запада к России…» (73)

К настоящему времени в процессе реформ в России осуществлена либерализация почти всех факторов производства. В России, как и в большинстве стран мира, господствует монетарно-либеральная или неолиберальная модель экономического развития. Тем не менее, за десятилетие реформ, с 1989 по 1998 г. производство ВВП в России сократилось до 55,2% (т.е. на 44,8 процентных пунктов (74)), продукции промышленности — до 45,8%, по инвестициям в основной капитал — до 20,9%, по доходам населения — до 52,3% (75).

Начавшийся после 1999 г. экономический рост все еще остается неустойчивым, базируется в основном на сырьевом экспорте. В Послании Президента РФ Федеральному собранию (25 мая 2004 г.) отмечено, что «за время длительного экономического кризиса Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала. За четыре последних года мы смогли компенсировать около 40% падения». В 2004 г. реальные доходы россиян достигли 88% от уровня доходов граждан в 1991 г. В 2005 г. России пока еще не удалось превзойти дореформенный уровень ни по ВВП (87,3% от уровня 1990 г.), ни по большинству других количественных и качественных параметров экономики. Среднестатистический российский работник вынужден производить на один доллар часовой заработной платы валового внутреннего продукта больше, чем аналогичный работник в США, в 2,7 раза; в Великобритании — в 2,8; в Германии — в 3,8 раза. Россия отстает от США по производительности труда в 5–6 раз, а по средней заработной плате — в 10 раз и более. За годы реформ реальная заработная плата в России снизилась почти в 2,5 раза, среднедушевой доход — в 2 раза. Цифры свидетельствуют: «Такой высокой эксплуатации наемного труда, как в России, не знает ни одна развитая экономика мира» (76).

Ежегодно празднующая с 4 ноября 2005 г. «День народного единства» российская нация далеко не едина в социальном отношении. Сравнивая богатых и бедных россиян, уместно процитировать академика Д.С. Львова: «Сейчас бок о бок существуют две России. Одна — богатая, приближающаяся по уровню жизни к развитым странам, другая — считающая рубли от получки до получки, от пенсии до пенсии. Первая Россия по количеству населения (30 млн человек) меньше Польши. Вторая — 115 млн, или около 80% населения, — самая большая страна в Европе» (77). В 2000 г. доходы 10% самых обеспеченных и 10% самых бедных россиян отличались в 13,9 раза, в 2006 г. разрыв, по данным Росстата, увеличился до 15,3 раза. А по экспертным оценкам Центрального экономико-математического института РАН этот разрыв значительно больше и составляет около 30 раз. В частности, в Москве, по официальным данным Мосгорстата, в 2006 г. этот показатель составил 41 раз (78).

Минимальная зарплата в 2004 г. была в 4 раза ниже прожиточного уровня. А средняя за годы реформ составляла по стране всего 70% от бывшей в 1990 г. По стандартам ООН, в России за чертой бедности (с доходами менее 4 долларов на человека в сутки) находилось две трети населения (79). Правда, по числу долларовых миллиардеров (33) Россия к 2006 г. заняла второе место после США. Москва по числу миллиардеров (25) уступала только Нью-Йорку с 40 миллиардерами, опередив Лондон (23 миллиардера) (80).

По итогам 2007 г. журнал «Форбс» насчитал в России 87 миллиардеров (вместо 53 в 2006 г.). Москва стала мировой столицей супербогачей. Здесь их стало 74 — больше, чем в каком-либо другом городе мира. Список российских миллиардеров открывает О. Дерипаска (состояние 38 млрд долл.), занимающий девятое место в списке самых богатых людей планеты. Во второй десятке значатся Р. Абрамович с состоянием 23,5 млрд долл., А. Мордашев (21,2 млрд) и М. Фридман (20,8 млрд), в третьей — В. Лисин (20,3 млрд), М. Прохоров (19,5 млрд) и В. Потанин (19,3 млрд), занявший 25-е место в общем списке миллиардеров (81).

Рост имущественной дифференциации между верхними и нижними слоями населения при отсутствии сколько-нибудь значительного среднего класса (а за этим — неминуемое обострение социальных противоречий) отягощается вызывающим антипатриотизмом многих «новых русских». Они привыкают смотреть на Россию не как на собственный дом, а только лишь как на рынок, место, где зарабатываются деньги, тратить же их, обзаводиться недвижимостью и другой собственностью они предпочитают за границей (82). Такие «приобретения» Преображенской революции рождают массовое недовольство. Говоря словами писателя Ю. Бондарева, «народ почувствовал: все наши милые обещанные реформы не сделали движения вперёд»: «деревня обеднела, экономика буксует, культура опустилась на несколько ступеней, СМИ никак не приблизятся к насущным проблемам и бедам народа» (83).

Несмотря на очевидные противоречия и жизненные трудности, у россиян в целом имеются основания для оптимизма. К концу 2006 г. по ВВП на душу населения Россия возвратилась к уровню 1989 г., когда наблюдался рекордный уровень экономического роста. В Послании Президента РФ Федеральному Собранию от 26 апреля 2007 г. отмечено, что Россия «полностью преодолела длительный спад производства» (84). На заседании Госсовета 8 февраля 2008 г. было доложено, что за восемь лет реальные доходы граждан возросли в 2,5 раза, почти на столько же повысились пенсии. При этом уровень безработицы и бедности снизился в 2 раза. В стране преодолено преобладание смертности над рождаемостью (85). Казалось, что начался этап подлинного возрождения страны. К сожалению уже в ноябре 2008 г. Россия встретилась с новой напастью — общемировым финансовым кризисом, начало которому положил американский ипотечный кризис (86). В результате, уже в январе 2009 г. российские потери от кризиса составили более триллиона долларов (87). 28 июля 2009 г. глава Российского союза строителей В. Яковлев объявил, что на данный момент в стране заморожено 80% строительных объектов, а новые объекты не появляются (88). По данным Минэкономразвития, объем валового внутреннего продукта РФ во II квартале 2009 г. снизился по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 10,9% (89). Очевидно, что при таком повороте событий, цель удвоения ВВП России уже в начале 2010 г., которая казалось достижимой еще в сентября 2008 г. (90), отодвигается в неопределенное будущее. По прогнозам Всемирного банка, реальный ВВП России может вернуться на докризисный уровень к концу III квартала 2012 г. (91)