Финансовый анализ и деятельность страховой компании (стр. 2 из 5)

Наконец, операция Полсена, если она всё же будет осуществлена, может вызвать тяжёлые последствия, причём не только усугубить нынешний кризис, но и привести к разрушительной гиперинфляции.

Остановимся на этих аргументах более подробно. Начнём с того, что само объявление этой программы является официальным признанием катастрофического состояния финансовой системы США. В самом деле, администрация признаёт, что в банках и других финансовых институтах скопились плохие активы на сотни миллиардов долларов. Реальная рыночная стоимость этих плохих активов намного меньше номинальной суммы, по которой они проходят в балансах этих учреждений. Государство собирается их выкупать на аукционах по низкой цене. Это значит, что после выкупа на балансах банков останется большая дыра, активы окажутся значительно меньше пассивов. Теоретически это должно высвободить большие денежные средства для новых кредитов. Но это при условии, что депрессивные банки не подвергнутся паническому набегу вкладчиков раньше, чем их успеют оздоровить. Предвидя такую угрозу, администрация в срочном порядке повышает лимит государственного страхования индивидуальных депозитов со 100 до 250 тысяч долларов. Спасёт ли это банки, сказать трудно. Ясно одно — система балансирует на грани краха.

Другой вопрос: какие именно плохие бумаги государство намерено выкупать и у кого? Официально речь будто бы идёт главным образом о плохих бумагах по ипотеке. Их ещё осталось немало, и, пока они не списаны, состояние острого кризиса сохранится. Но банки захотят продать и другие бумаги, среди которых много разных неоплатных долговых обязательств, а также целые пирамиды производных, в которых банки безнадёжно запутались. Отказать им в этом государство вряд ли решится, но, с другой стороны, перепродать их впоследствии, как оно обещает, и вернуть деньги налогоплательщикам не сможет.

Станет ли государство выкупать бумаги у хедж-фондов? Казалось бы, не должно, т.к. это наиболее бесконтрольный и безответственный вид финансовых фирм. Но не секрет, что хедж-фонды — сами, как правило, порождение и придатки банков и им будет нетрудно обойти формальные барьеры. Наиболее правильным было бы радикальное решение о ликвидации хедж-фондов, как наиболее дестабилизирующего элемента финансовой системы. Но на такую крутую меру Уолл-стрит, конечно, не согласится даже под угрозой своего разрушения.

Характерна реакция биржи на принятие конгрессом закона о выкупе. В последующие дни она резко упала вместо того, чтобы расти. Это неудивительно. Биржа видит недостатки и опасности плана Полсена, а с другой стороны, биржевики готовы продолжать свою игру в любой обстановке, получая прибыли от нестабильности как на высоком, так и на низком уровне.

Последующие дни подтвердили, что сфера кризиса только разрастается. Финансовую помощь от федерального правительства запросили штаты и муниципалитеты, оказавшиеся вопреки обыкновению не в состоянии собрать свои бюджетные средства собственными силами. В такое положение попали даже богатые штаты вроде Калифорнии, губернатор которой Арнольд Шварценеггер срочно запросил заём у государства.

Затем стало известно, что министерство финансов выделяет ещё сто миллиардов долларов сверх 700 на помощь нефинансовым компаниям в получении текущих краткосрочных кредитов. Насколько помнится, федеральное казначейство этим никогда не занималось. Это первый симптом того, что кризис в финансах начинает всерьёз бить по производству и торговле. Банкиры просто боятся давать деньги предпринимателям.

А 8 октября произошло беспрецедентное событие: ФРС, Европейский центральный банк, центральные банки Англии, Швейцарии Канады и Швеции одновременно понизили свои учётные ставки на 0,5 процента. Спешка была настолько велика, что не стали ждать встречи, согласование провели по телефону.

Удешевление кредита на столь малую величину имеет скорее психологическое, чем реальное значение. Сомнительно, что эта мера сама по себе может взбодрить экономику и оздоровить финансы. Но она важна в том смысле, что свидетельствует о признании мирового характера данного кризиса. Сейчас уже трудно назвать страну или регион, которых бы он не коснулся. Об этом свидетельствуют показатели падения биржевых индексов в главных финансовых центрах планеты.

Рис. Падение биржевых индексов в главных финансовых центрах мира за 2008 год (с октября по октябрь) в процентах

В последние дни в центре внимания оказалась Западная Европа. В начале октября потерпел банкротство главный ипотечный банк Германии «Ипо». Затем объявил о неплатёжеспособности один из ведущих банков Бенилюкса «Фортис». Надо отдать должное правительствам этих стран, они тут же национализировали эти банки. Причём власти Нидерландов спасали «Фортис» дважды, сначала выделив вместе с Бельгией и Люксембургом приличную сумму на спасение всего банка, затем национализировав голландский оператор за 17 миллиардов евро. Поспешность объясняется просто. Незадолго до своего банкротства «Фортис» купил контроль над крупнейшим в Нидерландах розничным банком «АБН-АМРО». Позволить закрыть последний с его миллионами вкладчиков правительство просто не могло.

Ещё через неделю правительство Великобритании вкупилось в капиталы восьми крупнейших коммерческих банков страны, т.е. пошло на их частичную национализацию. Всё это транснациональные банки с большим участием иностранного, в том числе американского, капитала, внезапное бегство которого поставило бы их в труднейшее положение. Мера превентивная и, конечно, чрезвычайная, не виданная в банковской истории Англии.

Кроме того, по инициативе президента Франции прошли две встречи лидеров ведущих стран Европейского союза для выработки общей стратегии борьбы с кризисом. Согласовать такую стратегию не удалось, но отдельные превентивные меры приняты. Так, решено в большинстве стран ЕС повысить предел страхования личных банковских вкладов до 50 тысяч евро, причём в Германии и Австрии такой верхний максимум не установлен. Таким образом, заградительный барьер против потенциального массового набега вкладчиков на банки, кажется, сооружён. Насколько он надёжен, сказать трудно, т.к. на практике этот механизм нигде ещё не испытан. Если же это случится, то понадобятся настолько большие вливания бюджетных средств в экономику, что угроза гиперинфляции не покажется невероятной.

Нужного успокоения на финансовых рынках не наступило. Премьер-министр Италии Сильвио Берлускони призвал временно закрыть все фондовые биржи мира ввиду их не прекращающегося падения. В Вашингтоне собралась большая семерка министров финансов, которая приняла общую декларацию о намерениях, но конкретной общей стратегии не выработала.

Тем временем кризис обозначился в Японии, в которой до сих пор было сравнительно тихо. Страну потрясло известие о банкротстве двух крупных компаний — страховой и по операциям с недвижимостью. Вместе с другими азиатскими центральными банками Банк Японии в октябре снизил учетную ставку процента, но азиатские биржи продолжают падать.

Наконец, отчаявшись, западные страны решились на беспрецедентные крутые меры. Тринадцатого октября правительства Европейского союза объявили о вливании в банковскую систему порядка двух триллионов евро, значительная часть которых предназначена на скупку акций крупнейших частных банков страны, т.е. их частичной национализации. Одновременно Вашингтон объявил о выделении дополнительно 250 миллиардов долларов для аналогичной частичной национализации крупнейших американских банков: «Дж. П. Морган Чэйз», «Сити Груп», «Банк оф Америка». Это сразу же привело к резкому повышению акций на всех важнейших фондовых биржах. Но означает ли это, что финансовая система спасена, а финансовый кризис заканчивается?

Отнюдь нет. Возникает много вопросов. Главный из них, как страны собираются финансировать эти колоссальные вливания, которые, например, в Западной Европе превышают 10 процентов их валового продукта. Необходимых резервов для этого в государственных бюджетах не существует. Занимать эти средства практически не у кого. Резкое же увеличение денежной массы грозит, как и предсказывает Ларуш, гиперинфляцией.

Сейчас многие сравнивают происходящее с большим крахом 1929—1933 годов. По остроте финансового потрясения нынешний кризис мало в чём уступает старому. Тогда тоже началось с банков и биржи, и резкий спад производства тоже произошёл не сразу. Но всё же произошёл. А как будет теперь?

Восемьдесят лет назад капитализм был совсем другим. Доля государственных расходов в экономике была небольшой и не могла служить амортизатором внезапного сокращения агрегатного спроса. Сейчас государственные расходы достигают 30—50 процентов ВВП, и их роль как амортизатора достаточно хорошо известна.

Не было во времена Великой депрессии и намёток антикризисного регулирования. Находившаяся у власти в США администрация Герберта Гувера в течение четырёх лет после биржевого краха 1929 года ровным счётом ничего не делала для борьбы с кризисом и, наоборот, своими действиями только усугубляла обстановку. В результате падение ВВП было долгим и необычно крутым, в общей сложности на 40 с лишним процентов.

В нынешней ситуации весь набор антикризисных инструментов был в США пущен в ход, хотя и с опозданием. Финансовый кризис это не остановило, но от крутого падения производства пока спасает. Рано или поздно спад начнется, а в Германии и Франции он уже разворачивается. Сейчас многие сходятся на том, что предстоит не столько большой спад, сколько длительная депрессия, которая может затянуться на несколько лет. Но и длительная остановка экономического роста в индустриально развитых странах вызовет резкий рост безработицы, падение жизненного уровня, т.е. по своим социальным последствиям равнозначна большому кризису.

Чтобы предотвратить такое развитие, считает Ларуш, требуются срочные радикальные реформы: