Итак, «политика», судя по всему, означает стремление к участию во власти или оказанию влияние на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства между группами людей.
Кто занимается политикой, тот стремится к власти: либо к власти как средству, подчиненному другим целям, либо к власти «ради нее самой», чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она дает. Таким образом, чтобы существовало государство, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету, на который претендуют те, кто теперь господствует. Имеются три вида оправданий легитимности. 1) Это авторитет «вечно вчерашнего»: авторитет нравов, освященный исконной значимостью и привычной ориентацией на их соблюдение, - «традиционное» господство,как его осуществляли патриарх и т.п. Далее, авторитет внеобыденного личного дара(харизма), полная личная преданность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека: откровений, героизма и др. ,- харизматическое господство, как его осуществляет пророк, властелин, выдающийся демагог, политический партийный вождь. Наконец, господство в силу «легальности», в силу веры в обязательность легального установления и деловой «компетентности», обоснованной рационально созданными правилами, то есть ориентации на подчинение при выполнении установленных правил,- господство в том виде, в каком его осуществляет современный «государственный служащий».
Любое господство как предприятие, требующего постоянного управления, нуждается, с одной стороны, в установке человеческого поведения на подчинение господам, притязающими быть носителями легитимного насилия, а с другой стороны, - посредствам этого подчинения - в распоряжении теми вещами, которые в случае необходимости привлекаются для применения физического насилия: личный штаб управления и вещественные средства управления. Подчинение штаба управления вызвано двумя средствами, апеллирующими к личному интересу: материальным вознаграждением и социальным почетом. Жалование современных государственных служащих, сословные привилегии, престиж чиновников образуют вознаграждение, а страх потерять их - последнюю решающую основу солидарности штаба управления с властелином. Это относится и к господству харизматического вождя.
Для сохранения любого насильственного господства требуются определенные внешние материальные средства. Теперь все государственные устройства можно разделить в соответствии с тем, принципом, который лежит в их основе: либо этот штаб чиновников является самостоятельным собственником средств управления, будь то деньги, строения и т.п., либо штаб управления «отделен» от средств управления. Т.е. либо обладатель власти управляет самостоятельно и за свой счет либо же имеет место прямо противоположное.
Руководить политикой можно либо в порядке «почетной деятельности», и тогда ее занимаются, как обычно говорят, «независимые», т.е. состоятельные, прежде всего имеющие ренту люди. Или же к политическому руководству допускаются неимущие, и тогда они должны получать вознаграждение. Профессиональный политик, живущий за чет политики, может быть чистым «пребендарием» или чиновником на жалованье. Тогда он либо извлекает доходы из пошлин и сборов за определенные обязательные действия - чаевые и взятки представляют собой лишь одну, нерегулярную и формально нелегальную разновидность этой категории доходов,- или получает твердое натуральное вознаграждение, или денежное содержание, или то и другое вместе. Все партийные битвы суть не только битвы ради предметных целей, но прежде всего и за патронаж над должностями. Ущемления в распределении должностей воспринимаются партиями более болезненно, чем противодействие их предметным целям.
Анализируя предпосылки революций, правильнее было бы начать с причин, порождающих революционные отклонения в поведении людей. Непосредственной предпосылкой всякой революции было увеличение подавленных инстинктов большинства населения, а также невозможность их минимального удовлетворения. К основным инстинктам Сорокин относит пищеварительный, самосохранения, потребности в жилище, одежде, собственнический, самовыражения и др. И чем большие число инстинктов подавляется и чем сильнее давление на основ. инстинкты, тем сильнее взрыв недовольства Необходимо также, чтобы “репрессии” распространялись как можно более широко, и если не среди подавляющего числа людей, то по крайне мере среди достаточно весомой группы. Подавление меньшинства существует повсеместно; оно приводит к индивид. нарушениям порядка - преступлениям. Но когда “репрессии” становятся всеобщими, то это приводит уже к свержению режима.
Рост репрессий - вещь сугубо относительная. Бедность или благоденствие одного человека измеряется не тем, чем он владеет в данный момент, а тем, что у него было ранее и в сравнении с остальными членами сообщества. Человек, увидев роскошные одежды и фешенебельные апартаменты, чувствует себя плохо одетым и бездомным, хотя с разумной точки зрения он одет вполне прилично и имеет приличные условия жилья. Человек, объем прав которого достаточно обширен чувствует себя ущемленным перед лицом более существенных привилегий у др. Особенно остро эта относительность проявляется в дореволюционные периоды, благодаря росту социальной дифференциации и неравенства.
Почему подавление импульсов всегда ведет к революциям? Потому что подавление основных импульсов неизбежно вынуждает людей искать пути выхода. Репрессированный рефлекс вначале старается найти выход в подавлении в свою очередь др. инстинктов, которые препятствуют его удовлетворению; разрушаются условные фильтры поведения. Человек отныне развивается по биологическим законам, что вызывает дальнейшую расторможенность в совершении антисоциальных актов. Удивительно, что революционизирующее влияние репрессированных инстинктов обычно остается не замеченным. А вот зримый предлог к революционным событиям бывает совершенно иным. Скажем, введение навигационного закона, учреждения молитвенной книги, созыв Генеральных Штабов и т.п. функция их - роль повода, своего рода предохранительного клапана, через который выплескивается все накопившееся недовольство. И когда подавление инстинктов аккумулировано, то любое мало-мальски значимое событие провоцирует прямо или косвенно революционный эффект репрессий и приводит к взрыву.
Устная и печатная пропаганда чрезвычайно значимая в деле кристаллизации бесформенного чувства негодования. Без предшествующего подавления базовых инстинктов масс пропаганда бессильна в провоцировании какого-либо соц. взрыва. Несмотря на многочисленные денежные затраты русского правительства на монархическую пропаганду, она была безрезультатной в силу своего конфликта с репрессированными инстинктами масс.
Какие социальные группы становятся революционными, в какой степени и почему? Опираясь на предыдущее получим 1) В течение дореволюционного периода мы должны обнаружить исключительно сильное подавление серии базовых инстинктов масс. 2) В любом обществе те индивиды и группы в первую очередь будут склоны к революционным действиям, чьи базовые инстинкты репрессированы. 3) Поскольку подавленные инстинкты разных людей и групп отличаются по характеру и глубине, то, необходимо выяснить сколь далеко в революционной диспозиции зашла каждая группа, кто первый из них начнет революцию, в каком порядке все последующие группы будут вступать в революционное движение. Нетрудно проследить, что самой революционно-экстремистской и последней, покинувшей бастионы революции, будет группа, чьи импульсы труднее всего удовлетворить или удержать в строгих границах. Другие группы более умеренные в своих революционных требованиях быстрее выйдет из революционного процесса по мере его эскалации. 4) Социальные агрегаты, чьи инстинкты репрессированы более всех остальных, должны стать носителями самых радикальных настроений. Из исторического опыта явствует, что число групп, вовлеченных в революционное движение, особенно во времена великих революций, достаточно значительное. Эти группы крайне разношерстны и состоят из людей самых разных социальных позиций. Многие из них страдают от холода, голода; другие исходят завистью, алчностью, мстительностью, страхом или гневом; третьи- жаждой и мечтой улучшения существующих отношений в обществе. Акцентируем внимание на отличии в степени революционности жителей городов и деревень. Горожане как правило, более революционны и выступают зачинщиками, в то время как революция затухает чаще в деревнях.
Дезорганизация власти и социального контроля. Неспособность властей и властвующей элиты проявляется: а) разработать контрмеры против давления репрессированных инстинктов, достаточных для достижения состояния социального равновесия; б) удалить или ослабить условия продуцирующие «репрессии»; в) разделить репрессированную массу на группы, настроив их друг на друга в целях их взаимного ослабления; г) направить «выход» подавленных импульсов в иное, нереволюционное русло. В каждом обществе в любой период мы обнаружим более или менее сильную репрессию инстинктов населения. И если эти «репрессии» не приводят к катаклизмам или мятежам, то лишь по причине сопротивления со стороны властей и привилегированных групп. Хорошо известны периоды в истории, когда подавление инстинктов населения было крайне сильным, но оно вовсе не приводило к революционным взрывам , а лишь к вымиранию одной части населения и рабству другой. Причина тому - чрезвычайно сильный и действенный государственный контроль. Атмосфера предреволюционных эпох всегда поражает наблюдателя бессилием властей и вырождением правящих привилегированных классов. Основные причины, порождающие вторую стадию революции. Контрреволюция логически вытекает из первой стадии. Первая стадия не устраняет самого факта подавления, а, напротив, лишь усиливает его. Люди становятся все менее адаптивными к окружающей среде и взаимным отношениям. Их совокупную оценку всего происходящего можно выразить словами: «Дальше жить так невозможно, нужен порядок, порядок любой ценой». Сумасшедший выход энергии во время первой стадии революции имеет, как итог, ускоренное истощение энергетические запаса человека. Усталость усиливается вдобавок голодом и нуждой. Наблюдается индивидуальная апатия, индифферентность, массовая вялость. В таком состоянии находятся все люди, и нет ничего проще подчинения и некоторой энергичной группой. И то, что не было возможно на первой стадии революции, сейчас осуществляется с легкостью. Т.о., именно революция неизбежно создает все условия для возникновения деспотов, тиранов и принуждения масс.