Социалистическая революция в России, а затем создание мировой социалистической системы по-настоящему потрясли старый мир. Но невероятно быстрый распад идеологии социализма, откат бывших социалистических стран к капиталистическим отношениям лишний раз подтвердили известную истину: большие дела делаются рассудком, а не энтузиазмом; революция в умах должна предшествовать революции в обществе...
По существу, большинство социалистических революций XX века происходило за счет огромного эмоционального порыва - стремления людей к Справедливости.Наиболее известные в России теоретикисоциализма – Маркс, Энгельс, Ленин - настойчиво подчеркивали актуальность внедрения идеи социальной справедливости в повседневное общественное сознание, а уж их российские последователи реализовали эту идею в социальной практике как смогли... Через диктатуру партии и уравнительную справедливость...
Во второй половине XX столетия ситуация стала качественно изменяться. Идея социальной справедливости, реализованная для большинства граждан СССР, пусть и далеко не идеально, с большими издержками, но все же вполне ощутимо, не только позволила нашей стране преодолеть тяжелейшие экономические и военные испытания, но и, впервые в истории, создала у людей наемного труда, у тех, кого принято называть трудящимися, то есть у большей части населения, искреннее, но ошибочное чувство абсолютной и бесповоротной победы Справедливости.
После этого защита идеи Справедливости, казалось, уже не имела смысла, как не имеет смысла забота отдельного человека о том, чтобы солнце вставало по утрам, а зимой было холоднее, чем летом... В соответствии с законами психологии, достигнутая цель, хотя бы на время, теряет свою привлекательность. "Обеспечив", как считали многие, "вечную социальную справедливость", российское общество легко восприняло призыв к обновлению и перестройке.
По существу, основные идеи горбачевской перестройки в массовом сознании сводились к лозунгу: "Больше социализма!" Основная часть населения этот призыв воспринимала как возможность дальнейшего улучшения жизни "вообще"... Но конкретного, осознанного представления о том, что необходимо изменить в организации жизни общества, не было практически ни у кого - ни у честных политиков, ни у рядовых граждан... Появившийся вакуум социальных идей заполнили отлакированные программы надувательства наивных сограждан, разработанные циничными эгоистами и жуликами всех мастей.
Психология - основа
социальной и экономической науки 21-го века
Психологической наукой установлено, что в коллективной душе (массовом сознании), как и у отдельного человека, наряду с областью осознанных мотивов отдельных поступков и поведения в целом, существует значительная по объему зона неосознаваемых мотивов, которые трудно доступны для фиксации в сознании. Эта сфера именуется областью "коллективного бессознательного". Идеологами осталось не замеченным насыщение, а порой и пресыщение общества упрощенно понимаемой справедливостью.
Сформировалось ошибочное, но весьма устойчивое общественное мнение, в котором Справедливость воспринималась как принцип Уравнивания вознаграждений (а значит и уровня жизни) трудолюбивых людей, с одной стороны, и лентяев, с другой; ответственных и безответственных граждан; честных и мошенников, то есть естественное равенство прав граждан все больше превращалось в противоестественную уравниловку всех и во всем. Это неизбежно привело к временной девальвации в общественном сознании такой непреходящей социальной ценности, как социальная Справедливость. Пресыщенность "уравнительной справедливостью" закономерно породила у наиболее активной, творческой и образованной части населения настоящую жажду диалектически противоположного социального качества - минимальных ограничений личной Свободы!
В некоторых социалистических странах, в разное время, были предприняты попытки довести реализацию идеи уравнительной Справедливости до крайнего предела. Опыт Китая времен Мао Цзе-дуна, опыт Северной Кореи времен Ким Ир Сена, Кампучии времен Пол Пота, - убедительно показал, что "великая уравниловка" не есть синоним Справедливости, а есть лишь подавление всякой инициативы, всякой нестандартности, закономерно ведущее к глубочайшей деградации экономики и, вследствие этого, к массовому голоду.
Так исторической практикой была доказана истинность утверждений Аристотеля, высказанных около двух тысяч лет назад, о том, что "уравнивающая справедливость" абсурдна, что единственно возможной формой справедливости является "распределяющая справедливость". Принцип распределяющей справедливости тоже был сформулирован как один из важнейших законов организации жизни социалистического общества. "От каждого - по способностям, каждому - по труду!".
В целом, жизнью доказана возможность реализации этого принципа, а вот возможность осуществления принципа: "От каждого по способностям, каждому - по потребностям" так и осталась весьма и весьма проблематичной...
Слово "потребность" давно входит в круг базовых понятий психологии, но не политологии. Неудивительно, что идеологи и политики прошлого века запутались в психологических проблемах - ведь о потребностях человека марксисты начала XX века ничего толком не знали, попросту не могли знать, так как формирование психологии как самостоятельной отрасли науки произошло позже. В конце XX века не придавалось серьезного значения психологии отдельного человека и малых групп (микросоциологии).
В новой истории нетрудно найти примеры организации общества на принципах, противоположных уравнительной справедливости, - общества, где в качестве главной социальной заповеди исповедуется принцип индивидуальной Свободы, который по сути не может быть ничем иным, как принципом свободы для сильного. Многие периоды истории Соединенных Штатов Америки: эпоха освоения "дикого Запада", позднее, в XX веке - годы действия "сухого закона", годы "великой депрессии" - представляют собой яркие иллюстрации общества предельной индивидуальной свободы.
Честные реформы были возможны и остаются
возможными...
Для россиян самым ярким и убедительным примером "беспредела свободы" - являются годы перестройки, в особенности гайдаро-чубайсовский этап реформ, когда открыто было заявлено, что любой гражданин России полностью свободен от ограничений морали - разрешено все, что не запрещено законом, когда государственной идеологией стала поддержка криминального накопления капитала. Открыто были даны рекомендации желающим стать богатыми, не стесняться в средствах: воровать, грабить, обманывать, то есть быть совершенно свободными не только от моральных, но и от юридических ограничений в социально-экономической сфере. Апогеем этой криминальной свободы стало изъятие у населения России общей собственности (именовавшейся государственной) в ходе так называемой "ваучерной приватизации".
Отказ от именных приватизационных чеков, предусмотренных законом РФ, позволил криминально мыслящей части российского населения и приватизаторам создать у большинства граждан страны иллюзию, что присваивается не их личная часть коллективного, общего имущества, а некое чужое, ничейное, государственное имущество. Так состоялся решающий шаг в сторону тотального, системного социально-экономического кризиса. Не случайно в Чехословакии, где государство проводило приватизацию по именным приватизационным счетам, социально-экономическая ситуация сегодня несравнима с российской. Граждане Чехии и Словакии, сохранив свою часть общего экономического наследства, смогли включиться в рыночную систему в качестве активных, сознательных и полноправных участников экономических отношений, а не нищих, бесправных, ни в чем не заинтересованных люмпенов, как это произошло в России после указа Б. Ельцина о выпуске безымянных приватизационных чеков, указа, который не имел юридической силы и противоречил действующей Конституции.
Возможно ли было иное развитие событий? Могло ли честное и образованное правительство, если бы такое было у власти в то время, провести реформы без воровства и обмана, используя принципы уважения морали, законов, справедливости и традиций страны?
Несомненно - да! Для этого требовалось подготовить общество к новым правилам работы. Высокообразованному российскому народу нужно было лишь дать дополнительные знания в области экономических и социальных наук, а не печь, как блины, крупных собственников с украденным капиталом. Ведь истинным производственным капиталом являются не столько деньги, сколько опытэффективнойорганизации и управленияпроизводством.
Население, подготовленное государством к проведению первых этапов реформ, должно было иметь возможность, по своим именным ваучерам, вложить ту или иную, принадлежащую им долю общественного богатства не только в частные фонды и предприятия с высочайшим уровнем риска (по сути, с гарантией мошеннического изъятия вложенных населением средств), но и создать реальные условия для вложения части полученного, при разделе общего богатства, в федеральные и областные фонды с государственными гарантиями, где невозможны крупные махинации с ценными бумагами, но существуют великолепные предпосылки для обучения населения самостоятельной финансово-экономической и производственной деятельности в условиях рынка.
Возможно ли исправить положение сейчас? Безнадежна ли ситуация? Действительно ли необратимо, как утверждает Чубайс, незаконное присвоение собственности большинства меньшинством? Трижды - нет! Уйти от социально-экономической катастрофы трудно, но вполне возможно!