Взрыв распространения модных мусульманских учений приходился на 1989-1994 гг. и слился с восстановлением ислама вообще на Кавказе. Границы между Дагестаном и Чечней тогда де факто не было и эти чужеземные религиозные консорции действовали в этих республиках как в едином целом, для чего была подходящая среда. После начала войны в Чечне они активно стали бороться с Россией и здесь были слиты с собственно чеченским сопротивлением, однако от этого не перестали иметь свои собственные интересы и автономность. Другая половина их последователей располагалась в Дагестане и в общем участвовала в борьбе против России. В Чечне второй этап выстраивания "исламской" этнической силы начался еще во время войны 94-96, когда у чеченцев появился откровенно диверсионный центр, но тогда у них был ореол героев и они были полезны, а в Дагестане этот этап наступил с выделением Чабанмахов и Карамахов из республики и провозглашением в них исламского государства. Еще один узел этой силы в Дагестане находился в Хасавюрте.
Удовлетворительным результатом второго этапа и связанной с ним войны против традиционных структур власти они будут считать такое состояние, когда они сформируются как этническая система, а это в их случае равносильно установлению отдельного государства. Государство может и не быть легитимным, но тем не менее существовать. С другой стороны, это государство может и не включать в себя Чечню и Дагестан целиком, а занимать сравнительно небольшую территорию, причем этот вариант для них даже предпочтительней, поскольку как этническая сила они малы и не смогут эффективно контролировать большую территорию, по крайней мере до какого-то достаточно отдаленного по времени момента. Но, занимая небольшую территорию, они обязательно будут создавать своих сторонников на неподконтрольной им территории. Это тоже процесс, который должен иметь стандартные формы развития и который как уже сказано уже идет во второй своей стадии.
В общем ясно, что именно ваххабизм стал лидирующим течением в организации этой "исламской" этнической системы. Связано это видимо с большей финансовой подпиткой по сравнению с другими течениями. Несомненно большую роль играет сильная круговая порука и спайка внутри ваххабистких общин. Вошедшему сюда выход часто только в смерть. В связи с этим возникает необходимость в самых общих чертах посмотреть на ваххабизм вообще.
Устройство ваххабистких общин и их закрытость даже друг от друга приводит к неизбежному появлению различных толков этого религиозного течения, которые могут находиться друг с другом в весьма сложных взаимоотношениях. Корреляция между этими толками в любом случае затруднена, поэтому при распространении в разных условиях и на большой территории они легко могут терять фактическое единство, что наверное и происходит. А раз так, то и эффективно препятствовать внедрению в свое течение элементов, уродливо его деформирующих или разрушающих они тоже не могут. По всей видимости, однозначно осуждать или поддерживать это течение нельзя, и прежде всего, потому что неясно: представляет ли оно во всем мире единое целое или нет. Скорее всего нет. Скорее всего имеет смысл говорить об автономности отдельных его течений локализующихся в разных регионах, но тогда неясен механизм формирования индивидуальных черт, отличающих их друг от друга. На них, безусловно, влияет деятельность его распространителей и даже особенности их мировоззрений, но так же и среда, в которой они действуют и тип конкретных проблем, которые они решают.
Ваххабизм в Аравии стал этнообразующей силой, сформировал свой субэтнос и одновременно сформировал и свой облик со своими особенностями, а от субэтноса получил силу этот облик поддерживать в неизменном виде. Это видимо свойство ваххабизма: формировать этнические системы и одновременно с этим создавать новый толк этого ваххабизма и силу сохраняющую этот толк. Но в этом случае возникает зависимость нового толка от конкретных событий и элементов, из которых он выстраивает свое движение в конкретном регионе. И тут же возникает вопрос: насколько вариабельна эта его способность, ведь одинаковых условий нет нигде. Есть разница: формировать этническую систему в пределах одного суперэтноса и делать это в зоне суперэтнического контакта. В первом случае гораздо легче, чем во втором.
Сами основатели этого течения эту разницу знали и ограничили контакты своих последователей с представителями других суперэтносов. Назвали они это как умели - войной с неверными, но своего добились.
Формирование нового толка и соответствующей ему этнической системы хоть и взаимосвязаны, но не тождественны. Толк - это доктрина - создание рук человеческих, для его формирования используются процессы сопутствующие образованию этнической системы, а они могут быть удачными, а могут и нет. Этническая система может и не сформироваться, а толк тем не менее при определенной настырности ваххабистов, все же появиться. Но не станет ли в таком случае этот толк объединяющей идеологией для людей активно разрушающих системные связи в регионе (таковые всегда есть, но они часто не организованы) и живущих за счет этого, т.е. родителем антисистемы? В свое время шиизм послужил основой для формирования как этнических систем, средневековые персы, так и антисистем - карматы.
В зоне контакта суперэтнических систем, а таковыми сейчас являются и Дагестан и Чечня, на формирование нового толка и связанной с ним формирующейся этнической системы будут оказывать влияние представители других суперэтносов, а значит само течение соответствующее этому толку станет продуктом контакта и хорошего от него ожидать тогда не приходится.
В этом ключе я и рассматривал бы чечено-дагестанский ваххабизм. Пока сохраняется возможность формирования "исламской" этнической общности, но есть и возможность разрушения ее и вырождения части ее компонентов в антисистему.
Поскольку "исламская" этническая сила как объект уже существует, необходимо посмотреть как она будет коррелировать с другими этническими процессами в восточном Кавказе.
Прежде всего отношение дагестанских и чеченского этносов к самому факту формирования этнических компонентов на религиозной основе различно. По сути Дагестан это несколько Чечней сосредоточенных на одной маленькой территории. То что для чеченцев - событие первого ранга, для дагестанцев - уже второго. Это создает сильное различие между республиками.
Исламские органы управления в Чечне - это органы управления внутри одного этноса и, кем бы они себя не провозглашали, сейчас их необходимо рассматривать как собственно чеченские органы управления: чеченские исламские консорции и проч. И только со временем можно ожидать выделение их в самостоятельную силу, как я уже сказал только с установлением отдельного государства. Соответственно, чеченцы достаточно легко воспринимают подмену чеченскости на исламскость и недостатка в добровольцах в подобные консорции нет, тем более, что есть собственно чеченские мистические направления ислама.
Формирование нового государственного устройства приведет к разрушению чеченского единства, но одновременно к очищению Чечни от смутьянов и укреплению власти президентского центра. Поэтому у Масхадова к исламистам двойственное отношение. Он ждет и правильно делает: рвется всегда там где тонко. С акинцами у этого "ваххабисткого" движения гораздо более сложные отношения: здесь чеченцам не по нраву разрушение своего в целом тонкого и хрупкого общежития и они от ваххабистов отделяются.
В Дагестане Ислам в гораздо большей степени играет роль организатора межэтнических контактов, упорядочивая их разграничивая и проч., причем у духовенства здесь накоплен огромный опыт, который в период большевистских репрессий не был растрачен. Поэтому формируемая целостность восприниматься будет всеми как одна из многих сил, ей дадут возможность действовать и даже будут приветствовать, но укажут свое место наравне с остальными. Однако, при появлении претензии на доминирующую роль ей быстро дадут по шапке. Поэтому в Дагестане в такую целостность большого числа добровольцев ждать не приходится и она никогда не будет играть серьезной роли, как это случилось в Чечне, но, с другой стороны, в Дагестане у нее больше шансов сформироваться.
Дагестан сложная республика и обстановка в ней меняется быстро, а значит и взаимоотношения между составляющими его компонентами тоже. Для дагестанских этносов это несущественно, а для формирующихся этнических элементов, в том числе "исламской" - очень важно. Здесь главными факторами становятся ее взаимоотношения с другими этносами, а те в свою очередь смотрят не на саму этническую силу, а на лидирующую в ней религиозную доктрину. Если эти этносы не уживутся с одной доктриной, они могут поддержать какую-нибудь другую и сделать ее лидирующей, что в целом не изменит тенденции на формирование в Дагестане "исламской" целостности.
Пока лидирующее течение - ваххабизм и взаимоотношения с ним определяют отношение дагестанских этносов к "исламской" целостности вообще и к процессу ее формирования. Если это течение будет лишено своего влияния, при лидерстве какой-нибудь другой доктрины процессы сложатся уже другие, но это будет уже новый расклад сил.