Терские казаки жили исторически на среднем и нижнем течении Терека. Во время революции они все целиком поддержали белое движение, а потом было просто расказачивание. В общем, им хорошо досталось. А потом, чтобы избежать антисоветских эксцессов с их стороны, власти разделили места их компактного проживания между тремя республиками. Из Чечни их выдавили, в Ставрополье их земли мелиорировали и в общем разрушили их способ хозяйствования, а в Дагестане они сохранились относительно хорошо.
Сейчас аварцы давят на терских казаков, но получают с их стороны такой отпор как нигде в Дагестане: вооруженных столкновений там нет только потому, что оружие есть у аварцев, и совсем нет у казаков. Это понятно: разрушение казачества на Тереке равносильно гибели терского казачества вообще, поэтому там казаки держаться будут до последнего. В связи с этим они превращаются в главную этнообразующую базу всего казачества на Северном Кавказе (Ставропольское казачье войско влилось в 1999 г. в состав Терского реестрового Казачества). Казаки со всего региона часто наезжают в эти места. Они чувствуют, что здесь нужны, что им самим нравится, видны перспективы развития казачества, заодно формируются ударные отряды, которые будут в случае чего воевать.
У казаков практически неисчерпаемый потенциал (по меркам Дагестана) в добровольцах со всего северного Кавказа. И при начале военных действий он обязательно будет задействован. А вообще казаки с удовольствием выскочили бы из Дагестана и присоединились к Ставрополью.
Аварцы все это понимают и это их раздражает, но придавить они не могут, потому что усиление давления равнозначно убыстрению темпов организации казачества. Поэтому здесь между казаками и аварцами идет своеобразная тихая война.
Река Самур - граница Дагестана с Азербайджаном делит лезгинов пополам, чему они совсем не рады. Это большая проблема на юге Дагестана. Сами лезгины с удовольствием стали бы лидирующим этносом среди соседей, но их влияние резко ограничивается их разделенностью. Здесь национальные движения имеют огромную силу и не смягчаются никакими урбанизированными центрами. В силу этого на юге Дагестана собирается свой узел межэтнических взаимоотношений. Он существует параллельно центральному и северному и слабо связан с ними. По сути он самостоятелен и вполне может стать основой для формирования отдельной этнополитической конструкции, чего пока стараются не допустить ни дагестанское руководство ни азербайджанское. Однако при небольшой утере влияния Махачкалы в этом регионе он может стать полностью и политически в том числе самостоятельным.
В основном "освоенные" аварцами территории так или иначе коррелируют между собой образуя единое целое. Это де-факто единое целое как самостоятельная сила входит в расклад сил в республике. Сейчас оно соединяет территорию западной части равнинного Дагестана и включает города: Кизляр, Кизилюрт, Хасавюрт и отчасти Буйнакск на карте эти территории отображены штриховкой. Здесь находится эпицентр деятельности аварцев. Поскольку процесс установления их лидерства не закончен, они больше остальных этносов заинтересованы в сохранении единства равнины и гор, причем согласны даже на военное объединение всего региона. В горном Дагестане аварские земли - самые западные, прилегающие к Чечне, см. карту. Получается, территории контролируемые аварцами пролегают полосой по всей границе Чечни и Дагестана, разделяя их. Этот факт важен при рассматривании взаимоотношений Дагестана и Чечни.
В отличие от горцев кумыки все целиком живут на равнине. Власть они потеряли. Как могут они пытались и пытаются вернуть свое влияние, но это им плохо удается. Главное противостояние у них наблюдается с аварцами. Кроме того, в их среде есть еще одно направление деятельности. Кумыки для всех влияний - лишь объект для экспансии и установление любого некумыкского господства на равнине для них приведет к потере самобытности и они это прекрасно понимают. Вот эту самобытность стараясь сохранить они начинают ограничивать вообще чье бы то ни было влияние на себя. А это автоматически приводит к выделению внутри Дагестана отдельной целостности, дистанцирующейся от всех остальных его компонентов. В целом стремление понятно: выделить места компактного проживания кумыков как метрополию, а на остальных спорных территориях они могут и побороться. В качестве метрополии прежде всего рассматривается территория между Буйнакском, Кизилюртом, Махачкалой и Избербашем. Новостью для Дагестана здесь становится сама постановка вопроса, поскольку такая деятельность становится началом нового процесса, а значит приводит к резкому нарушению сложившегося баланса сил. Для ее реализации они нуждаются в союзниках, но в достаточно слабых союзниках, которые помогли бы им ограничить влияние аварцев и даргинцев на равнине, но не посягнули на них самих. Если такая сила появится они или помогут или во всяком случае не будут мешать. В западном Дагестане кумыки дружат с чеченцами. Успех такой деятельности приведет к повторению ситуации в Дагестане до 60-х годов.
На равнине находится эпицентр деятельности лакцев, но их мало и они теряются перед напором лидеров, поэтому наиболее полезным для них будет ослабление всех этносов-лидеров вообще. Лакские лидеры - Хачилаевы.
Единство республики Дагестан подразумевает единство системы управления и единый порядок во всей республике. Если в нем станут преобладать скажем аварцы, то такой порядок всеми и будет восприниматься как аварский. Мало того, связи внутри такого этноса будут выстраиваться вдоль системы управления и одновременно трансформировать ее. Поэтому экспансия одновременно нескольких этносов приводила к уродливым перекосам негибкой системы управления и постоянной конфронтации между ними, а это приводило соответственно к фактическому параличу власти. Возникло несколько параллельных этнических политических движений, которые сами стали выстраивать свою собственную власть. Они считались как бы неофициальными, но от этого они не становились менее сильными. Этот процесс, в свою очередь, искусственно блокировался Москвой, которая требовала от Дагестана именно единства государственной структуры, рассматривая именно ее как главное условие своего диалога с республикой. Это хрупкое равновесие с некоторого времени затрещало по всем швам, но при этом его разрушение грозило бы выходом всего региона из-под какого бы то ни было контроля.
Замораживающей бурные развития противостояния силой в Дагестане стали даргинцы. Поле их деятельности - весь Дагестан. Они создали особый центр в современном Дагестане, который условно можно назвать как центральная власть и этот центр на равных входит во все противостояния. Главное направление его деятельности - выстраивание единого бытового пространства в Дагестане. Это правоохранительные органы, государственные учреждения, сохранившиеся производства и т.д. По сути осколки упорядочивающих функций былого режима собраны в единое целое и используются как этническая сила. Он прежде всего собирает в себя и дает возможность действовать любым хорошим специалистам, а главное поле для своей деятельности обретает в антропогенном ландшафте, который в республике главным образом составляет равнина. Поэтому этот центр входит в расклад сил прежде всего на равнине, причем входит как составная часть являясь дополнительным фактором собирающим ее в единое целое.
Этот центр для всего Дагестана является отображением власти и сейчас единственная сила в нем, которая имеет право говорить от имени всего Дагестана, а в самой республике является приоритетной. Он сознательно ограничивает внешние влияния (и московское тоже) на Дагестан, давая возможность стихийной эволюции этнических образований в нем и даже позволяя проявлять элементы борьбы между собой, но не позволяя кооперироваться с внешними для республики силами. Этот центр в глазах Москвы считается легитимной общедагестанской силой, так что он является связывающей нитью Дагестан с Россией. Базируется этот центр в Махачкале (я его так и буду называть махачкалинским).
Нынешний режим в Дагестане является отображением двух взаимопроникающих сфер этнических взаимоотношений. Это прежде всего расклад сил на равнине, в которое махачкалинский центр входит как составная часть. И второй - общедагестанская ситуация, где само равновесие на равнине поддерживается за счет Южного и Северного этнических узлов, а там за счет экономической и политической мощи равнины. Разрушение равновесия на равнине приведет к изменению роли махачкалинского центра, а значит произойдет перераспределение и всего режима. Здесь небольшие события могут вызвать большие последствия.
Соответственно, в центральном Дагестане определяющей ситуацию являются взаимоотношения сил: аварцы-даргинцы-кумыки-махачкалинский центр-духовенство- малочисленные народы вкупе. Между данными силами стали формироваться несколько линий общежития:
а) формирование явного силового лидера и соответственно силового варианта общежития, в современных условиях это военная власть.
б) конфедерация, дистанцирование этих сил друг от друга и формирование явной конфронтации между ними.
в) выстраивание союза между некоторыми из них (или всеми), политическое оформление устойчивого лидерства союзников и в силу этого появление возможности формирования новых форм обустройства отдельных этносов. Но этот вариант может привести к политической трансформации Дагестана.
В целом все три линии организации общежития в Дагестане получили свое выражение и развитие и у каждой из них есть свои союзники и противники. Со временем между ними появилась несовместимость и они стали мешать друг другу, так, что реализация одного варианта приводила к ликвидации остальных. В результате между ними cложилось неустойчивое равновесие, а раз так, то особое значение приобрели внешние влияния и процессы направленные на общую дестабилизацию обстановки в республике.