Заслужили своим безудержным, детским оптимизмом. Он проявился уже в оценках ожидаемого роста цен после их освобождения в 1992 году. Позже - в ежегодных прогнозах экономического роста, который пока не начался, но обязательно начнется в следующем квартале. Совсем недавно - в прогнозах курса рубля сразу после 17 августа: какой там был потолок - 9,50? Примеры можно приводить до бесконечности.
Оптимизм, безусловно, связан с отмеченной выше характерной чертой наших реформаторов - серьезной переоценкой собственных способностей и возможностей.
"У наших предшественников не получилось, но мы-то умные. Мы сможем". Подобный оптимизм лежал в основе бессмысленно дорогих заимствований на рынке ГКО - "ведь завтра начнется экономический рост, соберем налоги, отобьемся".
Увы.
Он же оправдывал залоговые аукционы: "В этом году закроем дыру в бюджете, пусть и дешевой распродажей госсобственности, в следующем - начнется подъем и сбалансируем бюджет без всяких распродаж". Подъема так и нет.
Дорогой госсобственности почти не осталось.
Оптимизм же подвигнул на согласие взять на Россию весь внешний долг СССР.
Согласовывая передачу этого долга и условия его реструктуризации, я исходил из того, что "относительно ВВП долг небольшой, к тому же есть много встречных обязательств - что-нибудь обязательно получим. Наладим экономический механизм - с долгами справимся". Не справились. В последнее время многие экономисты заговорили о необходимости списания с России всего (или части) советского долга. Согласен. Но что делать уже с российскими долгами? Например, с почти $4 млрд, взятыми через размещение евробондов летом 1998 года? По весьма высоким ставкам и, главное, накануне почти неизбежной девальвации.
Тогда, когда все более или менее разумные банки замещали выданные рублевые кредиты валютными? Чем, кроме веры в чудесное избавление от девальвации, можно объяснить готовность брать (и тратить) дорогие доллары в такой момент? Верой в чудо и надеждой на авось. Сегодня залатаем, завтра как-нибудь пронесет. Это и есть безответственность.
А вовсе не "крах либеральных реформ".
И не "кризис долга", а "кризис чувства долга", как верно заметил один мой умный коллега.
Новые мифы
Давно и не мною замечено, что у многих революционеров любовь к человечеству удивительным образом совпадает с нелюбовью и неуважением к отдельному человеку. Так и у нас: миссия осуществления либеральных реформ выпала советским интеллигентам, внутренне далеким от либерализма - высокомерно самоуверенным, лишенным необходимого уважения к чужому мнению. А посему не утруждающим себя объяснением своих действий. И присвоившим себе право на мифотворчество и ложь. На ложь о достижениях, в том числе в тех областях, которые сами реформаторы считали важными.
Так, вопреки распространяемому мнению, у нас не было финансовой стабилизации.
Не было, поскольку финансовая стабилизация означает сбалансированный бюджет, а не низкие темпы инфляции, выбитые благодаря невыплате заработной платы, недофинансированию госзаказа и сумасшедшим заимствованиям. Политика нереального бюджета не могла не взорваться инфляцией, точно так же как не мог не взорваться "денежный навес", созданный мягкой бюджетной политикой и регулируемыми ценами в конце 80-х.
У нас не было жесткой денежной политики. Была бы - не случилась бы трехкратная девальвация рубля в течение месяца. Была же безответственная и профессионально беспомощная политика поддержки курса рубля с помощью растраты валютных резервов ЦБ, сформированных за счет "чудесного" притока в страну иностранных инвестиций. Не хочется отсылать к учебникам - сам их давно не читал.
Но, господа экономисты, сравните динамику валютных резервов с динамикой денежной базы (сколько печатают денег) на протяжении 1997-1998 годов.
Что, можно было избежать девальвации? Только за счет продолжения чуда - нового притока западных денег. Не случилось.
У нас не было эффективного банковского надзора. Был бы, не потеряли бы в одночасье треть (или половину?) коммерческих банков. Была трусливая боязнь контроля и, тем более, санации "великих" и слабое понимание правил жизни "мелюзги". Кстати, немедленная - в самом начале кризиса - санация банков, ставших фактическими банкротами еще до 17 августа, не только спасла бы часть средств, но и явилась бы важным фактором восстановления доверия со стороны западных инвесторов. А то мораторий, закрытие глаз на вывод активов, отсутствие санаций - полное впечатление спасения своих банков, в то время как их иностранные кредиторы остаются ни с чем. Вот и закрыты все лимиты на Россию.
У нас не было независимого Центрального банка. Был бы, не вложили бы абсурдные по объему ресурсы ЦБ и особенно Сбербанка в ГКО.
У нас не было (и нет) налоговой системы в общепринятом смысле этих слов.
Не было, так как налог, ставка которого определяется в индивидуальном торге (например, "Газпром" - правительство),- это не налог, а дань, подать, спонсорский взнос (я не знаю, что ближе).
У нас не было необходимого для либеральной экономики уважения частной собственности. Было бы - не произошла бы конфискация сбережений населения в 1991 году или капиталов банков в 1998-м. Было же типично советское равнодушие к чужому богатству и неуважение к нему. Поэтому и раскаяния по поводу фактически украденных денег никто не испытывает.
Одним словом, у нас много чего не было из того, что, как нам говорили, у нас было.
Я могу только радоваться, что ни один записной "либерал" не остался во власти. Иначе мои выступления были бы небезопасны для Альфа-банка. Так как отдельные "либералы" на редкость невосприимчивы к критике и мелко мстительны. Истерическую реакцию прежнего руководства ЦБ на любые замечания в свой адрес вообще трудно забыть. Как и заявления Сергея Алексашенко о том, что в происшедшей девальвации виновата не денежная политика Центробанка, а мировой финансовый кризис и предсказания (кстати удивительно точные) Андрея Илларионова. Что до кризиса, то сравните нашу трехкратную (!) девальвацию рубля с аналогичной посткризисной девальвацией валют в Юго-Восточной Азии (Индонезия - 80%, Южная Корея - 50%, Малайзия - 45%). Есть вопросы? Что же до предсказаний, то начните, хоть ежедневно, предсказывать скорое падение доллара. Боюсь, устоит.
С невосприимчивостью к критике пересекается и еще одно фундаментальное свойство наших реформаторов - абсолютная неспособность признавать свои ошибки. Правы всегда и во всем - даже если отрицательный результат всем давно очевиден. Апофеозом стало отсутствие отставок после 17 августа.
Как же: "виноваты не мы, а лучше нас с ситуацией не справится никто".
Я - член команды Гайдара. И вместе со всеми несу ответственность за происшедшее.
И отсутствие способности к признанию своей вины, к покаянию мне представляется исключительно важным. Потому что без откровенного разговора о сделанном, о всех ошибках и компромиссах тех, кто шел в правительство ради того, чтобы делать рыночные реформы, у либеральной идеи в России нет шансов на скорую реабилитацию.
Как и у самих реформаторов. Чего мне искренне жаль - многие отнюдь не выработали свой ресурс. Научиться бы делать выводы и винить в происходящем себя.
Собственно, именно ради призыва к беспристрастному анализу сделанного и написана эта статья. Все происшедшее меня лично убеждает не в том, что России не подходит либеральная идеология, а ровно в обратном: Россия должна быть самой либеральной из либеральных стран. Потому что именно здесь любой запрет традиционно обходится с помощью "исключений" и взяток, потому что "суровость именно российских законов смягчается необязательностью их исполнения".
Свободная экономика - сильная власть
Существует легенда, что либеральная экономика несовместима с сильной властью. В ее распространенности у нас в первую очередь виноваты те, кто руководил страной начиная с 1991 года. Действительно, давно российское государство не было таким слабым. И слабело оно под флагом либеральных реформ. И, во многом, благодаря тому, что пришедшие к власти "либеральные демократы" нанесли сильнейший (хотя и не первый) удар по советской государственной машине, исключительно отлаженной и вполне эффективной для решения своих задач.
Вместе с тем именно либеральная экономическая система нуждается в сильной власти. Нуждается, так как либеральная экономика предполагает единые законы и правила - обеспечить единообразие может только сильная власть. Не допускающая исключений. Неподкупная. Способная наказать.
И идеальным государством для либерального экономиста будет поэтому то, где губернатор, заявивший о выходе из России, назавтра проснется в тюрьме.
Где олигархи не смогут вызывать на отчет министра финансов (было, увы, и такое).
Свободная экономика и сильная власть. Ровно наоборот тому, что имеем сегодня: регулируемую экономику и слабое государство.
"Сильное", однако, не означает "большое". Наоборот. Впрочем, здесь не хочется повторяться. Только концентрация государства на своих "истинных" функциях (прежде всего, на обеспечении правопорядка, а не на делении ресурсов) может привести к успеху. (Поэтому недофинансирование силовых структур глупее недофинансирования социальной сферы. Первые необходимо усиливать.