Отличие взаимодействие общества и государства в России и в других странах.
В России в начале XX в. попытались решить «великую социальную задачу», которая в наиболее развитом виде была сформулирована К. Марксом: преодолеть буржуазный дуализм раздельного существования гражданского общества и государства, человека (как частного лица — собственника, бюргера) и гражданина. Однако вопреки марксовым прогнозам о сужении политической сферы и государственной регламентации, в советской России развернулся прямо противоположный процесс поглощения общества государством. Резко усилился рост политизации-бюрократизации общества, в первую очередь его экономических структур.
Социалистический «Левиафан» стал выполнять несвойственную государству дуалистическую функцию. Одна сторона деятельности государства относилась к политической системе, другая приобрела экономический характер. «Государственная власть, — как отмечалось во второй программе большевистской партии, — перестает быть паразитическим аппаратом, стоящим над производственным процессом; она начинает превращаться в организацию, непосредственно выполняющую функцию управления экономикой страны...» Экономические решения, имеющие основания в товарных отношениях, торговле, деньгах, в действии закона стоимости, т.е. в пространстве гражданского общества, принимались не рыночным, а исключительно политическим путем. Поскольку политическая власть отменила частную собственность, ликвидировала право на собственность, исчезали и носитель гражданского общества — человек-собственник, и гражданские функции самого общества.
Государственные структуры оставались единственным органом распределения собственности, что закономерно привело к складыванию административно-командной системы, замыкающей на себя индивида и общество в качестве единственного выразителя их интересов.
В сегодняшней России экономическая сфера разрывает узы жесткой регламентации со стороны государства. Рынок и частная собственность требуют институционального обособления экономической и политической сфер общественной жизни, т.е. развития и укрепления гражданского общества и правового государства.
Новый институциональный порядок влечет за собой и легитимацию его структурных элементов, включая человека и гражданина, придавая юридический характер его практическим императивам. Поэтому не случайным было появление в Конституции Российской Федерации (1993) нового раздела с юридически введенным делением прав человека и прав гражданина. Ведь в практической деятельности реальный индивид удовлетворяет свои потребности (как человек гражданского общества) и координирует поведение со своими согражданами на основе четких договоров и соглашений (как гражданин правового государства).
Для усиления гражданского начала, ослабления государственного патернализма сегодня формируется механизм саморегулирования, решаются первостепенные задачи демонополизации экономики, разгосударствления, приватизации, т.е. решаются вопросы практического перехода к рыночной экономике.
На этом пути между новыми гражданскими структурами и государственной властью складываются непростые взаимоотношения. Государственный аппарат всегда стремится расширить свои полномочия, оттесняя на политическую периферию гражданские ассоциации.
Как считает английский политолог Р. Саква, незавершенная демократизация в России породила некий гибрид, соединивший демократию и авторитаризм, что было названо им «режимной системой правления». Режимная система, сузив роль парламента и судебной власти, смогла в значительной мере обезопасить себя от неожиданностей электоральной борьбы и оградить себя от контроля гражданских институтов.
Взаимодействие государства с «обществом» при режимной системе строится по принципу властвования и подвластности. Структурные элементы общества здесь представляют собой совокупность подданных, которых необходимо держать в рамках социального контроля со стороны власть имущих.
Такие взаимоотношения государства и «общества», которые наблюдаются в России, отличаются от взаимодействия государства с субъектами гражданского общества в развитых странах Запада. Для стран либеральной демократии характерен «союзнический тип отношений между этими социальными контрагентами» (А. Соловьев). Этот тип отношений предполагает проведение правящей политической элитой курса на поддержание общественной самодеятельности граждан, минимизацию вмешательства государства в дела гражданского общества; а со стороны гражданской политической элиты — уважительное отношение к государственным структурам.
Российская элита находится в состоянии «дисфункциональности». Сегодня она не способна агрегировать интересы даже активной части гражданского общества. Более того, как считают политологи, «из-за преобладания корпоративных норм и эгоистических устремлений среди ценностных ориентиров разных элит крайнюю остроту приобретает проблема организованности интересов гражданского общества перед лицом государства» (А. Соловьев).
Нельзя отрицать того, что в правящей политической элите есть и немало влиятельных сторонников демократического функционирования государственных институтов. В президентских структурах осознают необходимость создания условий, способствующих более активному формированию гражданских объединений и их вовлечению в сферу управления социальными процессами. В президентской «Программе 1996—2000» были определены следующие приоритеты новой политики в отношении работы с гражданскими объединениями:
1) поддерживать введение льготного налогообложения некоммерческих и неполитических организаций, а также негосударственных средств, направляемых на их финансирование в рамках спонсорства и благотворительности;
2) способствовать общественным организациям, реализующим отдельные задачи государственной политики, предоставляя им помещения, издательские мощности, информационное обеспечение, средства связи и т.п.
3) форсировать совершенствование той части законодательства, которое обеспечивает функционирование организаций и движений гражданского общества;
4) содействовать просветительской работе институтов и пропаганде акций гражданского общества в средствах массовой информации, в том числе на ТВ и радио;
5) привлекать институты гражданского общества к подготовке важнейших государственных решений и программ, развивать практику независимых общественных экспертиз и альтернативных разработок.
За последние годы в России возникло и развилось множество движений и организаций, реализующих на практике функции гражданского общества; правозащитные организации; общества по защите прав потребителей; экологические организации; объединения в сфере науки, культуры и образования; женские движения и др. Однако масштаб их деятельности не отвечает реальным потребностям формирования гражданского общества. Это — только начальное формирование субъектов гражданского общества, способных регулировать социальные процессы без помощи государственной власти. Зарождающиеся элементы гражданского общества со временем, как представляется, продемонстрируют готовность к самоорганизации социальной жизни и вместе с необходимыми ресурсами и при организационной поддержке возьмут на себя те государственные функции, которые обществом решаются более эффективно, чем чиновниками.
Список литературы
Бутенко А.П., Миронов А.В. Государство и гражданское общество // Социально-политический журнал. 1997. № 1.
Вайнштейн Г. Формирование гражданского общества в России: надежды и реальность // Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 5.
Давлетшина Н.В., Кимлика Б.Б., Кларк Р.Дж., Рей Д.У. Демократия: государство и общество. М., 1995.
Левин И.Б. Гражданское общество на Западе и в России // Полис. 1996. № 5.
Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Ю.Г.Волкова. – Гардарики, 1999. – 472с.
Саква Р. Режимная система и гражданское общество в.России // Полис. 1997. №1.
Соловьев А.И. Три облика государства — три стратегии гражданского общества // Полис. 1996. №6.