И, наконец, чтобы представить полную картину вероятной «угрозы», к типовому набору ее показателей, помимо обвинений в распространении ОМУ и связей с врагами Америки, традиционно добавляется еще и третий критерий, связанный с обвинениями в существовании диктаторского режима в стране. Анализ американских информационных источников, свидетельствует о том, что в отношении России «включается» и этот третий критерий. Одним из очевидных доказательств тому служит публикация, помещенная в New York Times 15 мая 2003 г., т.е. незадолго до визита Буша в Санкт-Петербург. В статье, посвященной возможным итогам этого визита и в целом российско-американским отношениям, в частности, говорится: «Когда президент Буш прибудет в Санкт-Петербург, он снова будет призывать президента Владимира Путина прекратить снабжать Иран средствами для создания ядерного оружия. Г-н Путин, как всегда, станет настаивать, что его опасная торговля преследует исключительно мирные цели. Г-н Буш сделает вид, что удовлетворен таким объяснением. Более того, он притворится, что позабыл, как Россия до последнего пыталась поддерживать тиранию Саддама Хусейна в Организации Объединенных Наций. Именно это и выдается за дипломатию.
Однако под публичным возобновлением дружественных отношений в Белом доме останется ясное понимание, что Соединенные Штаты и Россия ни в коей мере не являются союзниками. Хотя у двух наших стран имеются некоторые общие интересы, наши расхождения становятся все глубже: Россия по-прежнему является однопартийной олигархией, где инакомыслие подавляется государственным телевидением; она проявляет сходство с кровавыми диктатурами от Балкан до Персидского залива».
Комментарии здесь, как говорится, излишни. Россия, таким образом, представляется как страна, подпадающая под все три стандартных показателя типовой модели угрозы безопасности США. И информационная кампания, обслуживающая эту цель, набирает обороты, причем ведется она на самом высоком уровне и самыми влиятельными в Соединенных Штатах СМИ.
В прицеле Иран и другие страны
Аналогичная кампания была в полной мере развернута в отношении Ирака и в настоящее время активизируется по Ирану. В связи с этим Asia Times в выпуске от 31 мая 2003 года написала: «После оккупации Ирака американское руководство смещает свое внимание в сторону Ирана с той же самой целью, т.е. включения этой страны в сферу американского влияния путем смены режима. Вашингтон, похоже, готовит основания для достижения этой цели возможно с помощью других средств, но прибегая к тем же самым обвинениям, которые использовались раньше в войне против Ирака. Эти обвинения преимущественно касаются связей с Аль-Каидой и разработки оружия массового уничтожения.
Агрессивная внешняя политика Америки в отношении Ирана имеет серьезные последствия для безопасности России. Возможность господства Соединенных Штатов в Иране может привести к длительному американскому военному присутствию в этой стране. Утрата Москвой стратегического союзника в лице Ирана, если это произойдет, станет реальной угрозой для России. Эта утрата окончательно завершит процесс ее окружения откровенно или потенциально враждебными проамериканскими государствами, имеющими на своей территории американские военные базы.
Учитывая эти обстоятельства, Россия имеет все основания полагать, что она будет одной из следующих, если не первоочередной страной в списке американских мишеней, если Вашингтон восстановит свое влияние в соседнем Иране».
К этому следует добавить еще одно настораживающее сообщение из Грузии. В июне Эдуард Шеварнадзе объявил о том, что США ежегодно будут выделять 77 миллионов долларов «на повышение обороноспособности Грузии». По словам Шеварнадзе, «повышение обороноспособности Грузии в первую очередь входит в интересы США, поэтому конгресс для этих целей ежегодно будет выделять 77 млн. долларов».
Территория Грузии может понадобиться в стратегическом отношении, прежде всего, как плацдарм возможных боевых действий в отношении Ирана, а в последующем и России. Отметим, что решение о выделении средств принято американским конгрессом, что полностью подтверждает агрессивную и антироссийскую направленность политики нынешней правящей в США элиты.
Чем же объясняется столь высокая степень милитаризации нынешнего американского руководства? Ответ на этот вопрос мы находим у того же Штрауса, который считал, что нужно воевать все время, чтобы выжить. Он был убежден, что мир ведет к упадку и разложению. Объектом его поклонения была постоянная война, а не постоянный мир. Реализация этих идей, неизбежно влечет милитаризацию и агрессивность политического курса официального Вашингтона.
В начале апреля 2003 г. заместитель министра обороны США Пол Вулфовиц, один из главных идеологов неоконсерватизма, в своем ответе на вопрос журналиста Тима Руссерта относительно того, не станут ли явью мечты некоторых неоконсерваторов о других военных кампаниях – в Сирии, Иране и Северной Корее, заявил: «В Сирии тоже нужно осуществить смену режима».
А Дэвид Сэнгер из газеты The Times сообщил своим читателям, что, когда недавно один из помощников г-на Буша вошел в Овальный кабинет, чтобы сказать президенту, что его крутой Рамми (т.е. министр обороны Д. Рамсфельд) также замахивается кулаком на Сирию, г-н Буш улыбнулся и сказал всего одно слово: «Хорошо».
Вместе с тем, ситуация, сложившаяся в регионе после войны с Ираком, требует от Буша огромных усилий. Буш должен доказать, что эта война не была напрасной. И задуматься над предостережением, с которым Токвиль (Алексис Токвиль /1805-1859/ – известный французский социолог, историк и политический деятель) обратился к «воинственным принцам», стремившимся управлять лишь силой оружия: «Есть две вещи, которые демократическому народу всегда даются с трудом: начало войны и ее завершение», – сказал он.
В упомянутой выше публикации в Le Monde говорится, что президент США для того, чтобы заручиться поддержкой общественного мнения страны для важных действий на международной арене, как правило, использует три фактора:
Первый фактор – это защита свободы и демократии, что соотносится с эксплуатацией стремления к идеалам и идеалистического начала в массовом сознании.
Второй элемент – чувство достоинства. Как только по американцам наносится удар, обычно мирная Америка сразу становится беспощадной. Отсюда и значимость событий и угроз, реальных или вымышленных, которые предшествуют вступлению в войну.
Третий фактор, который использует Буш, – это страх. Но проблема третьего фактора состоит в том, что излишняя горячность может привести к переоценке своих возможностей («оverselling”).
Все приведенные выше три элемента: идеализм, актуализация чувства достоинства и страх – можно легко разглядеть в недавних событиях вокруг Ирака. Эти элементы четко характеризуют военный период.
Один из главных военных идеологов неоконсерватизма Виктор Дэвис Хэнсон, автор книги «Осень войны» («An Autumn of War»), утверждает, что война может являться хорошим средством и иногда для определенных наций разрушение более полезно, чем разубеждение. Что и было продемонстрировано в ходе иракской кампании.
В качестве примера идеального мирового порядка Штраус приводил историю Гулливера и лилипутов Джонатана Свифта. Штраус писал: «Когда у лилипутов случился пожар, Гулливер помочился на город, включая дворец. Таким образом он спас всех лилипутов от катастрофы». Для Штрауса этот пример демонстрирует одновременно превосходство и обособленное положение лидера в обществе, равно как и доминирующей страны относительно остального мира.
То, что Буш и неоконсерваторы у власти используют идеалистическую риторику о спасении мира от зла, оправдывая глобальную войну, которую ведут США, полностью соответствует идеям Штрауса о необходимости того, чтобы правящие элиты лгали своим гражданам. Им решительно нет никакого дела до либерализма и демократии. Они завоевывают мир под знаменем либерализма и демократии.
Один из жестких последователей Штрауса бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси в своем выступлении 2 апреля на конференции в Калифорнийском университете выдвинул идею Четвертой мировой войны, которая, по его мнению, будет иметь длительную историю. В точном соответствии с установками Штрауса он обосновывает эту войну существованием перманентной угрозы Соединенным Штатам и отсутствием демократии. Как следует из выступления Вулси, во всех странах ближневосточного региона, за исключением Турции и Израиля, нет демократического режима правления. Там правят два вида лидеров: «патологические хищники и уязвимые самодержцы. А это не самая хорошая смесь. И не только Ирак, но и Иран, Сирия, Судан и Ливия поддерживают и финансируют террористов».
По мнению Вулси, апеллирующего в традициях неоконсерватизма к демократии, Четвертая мировая война – это не просто борьба против терроризма. Это война за «распространение демократии на те регионы арабского и мусульманского мира, что угрожают нашей свободолюбивой цивилизации, на создание и защиту которой мы потратили столько сил во время первой, второй и третьей («Холодной») мировых войн».
Но то, что будет выдаваться за демократию в Ираке, вряд ли будет соответствовать тем «идеалам», которые декларировались США в качестве одной из целей войны. Невозможно представить себе, чтобы Вашингтон дал реальные полномочия шиитскому большинству, которое непременно будет настаивать на создании исламского правительства, установлении отношений с Ираном. Так же маловероятным является предоставление права голоса курдскому меньшинству, которое, скорее всего, станет стремиться к широкой автономии в составе федерации.