Чтение и письмо по системе Д.Б. Эльконина (стр. 3 из 5)

Чем больше узнают дети о звуках и их соотношении, тем конкретнее становятся схемы. «Работает» сначала цвет, а затем и форма значка. На примере схемы слова КАПЛЯ покажем, как обогащаются знания детей о звуковой форме слова.

В теме «Слоги и ударения» слово КАПЛЯ записывается так:

.

В теме «Звуковой состав слова» схема описывает не только слогоударную структуру слова, но и количество звуков в слове и каждом слоге:

. В теме «Звуки гласные и согласные» схема слова еще более конкретизируется: (кружок обозначает гласный звук, квадрат — согласный). В теме «Согласные твердые и мягкие» происходит дальнейшее обогащение схемы: (согласные звуки обозначаются двойным знаком — и цветом, и количеством черточек). К концу добуквенного периода обучения цвет (наиболее ярко воспринимаемый детьми символ) «отмирает». Схема слова становится чисто графической, наиболее удобной для письма: . В теме «Работа букв гласных» дети обозначают гласные звуки буквами, стрелочками, указывая две работы букв гласных: . В теме «Работа букв согласных» схема отражает полный звукобуквенный состав слова: . В ходе экспериментальной проверки было обнаружено, что так называемая смешанная схема типа затруднит понимание детьми важнейшей идеи буквы как знака, идеи перехода от звучания к написанию, ставя в один ряд две разные реальности: звуки и их буквенные знаки. Поэтому на первых уроках, знакомящих детей с каждой следующей парой букв гласных, важно разделить звукоряд и букворяд: .

В Букваре моделируется не только звуковое строение слова и отношения звуков и букв, но и те закономерности, правила русской графики и орфографии, с которыми дети знакомятся в первый год изучения родного языка. Модели и схемы этих правил становятся для учащихся своеобразными «опорными сигналами», в которых законспектирована вся лингвистическая теория Букваря. Эти схемы будут работать и при повторении материала во 2 классе.

Принцип моделирования как основного средства целеполагания и планирования учебной деятельности на уроках чтения нашел свое частичное воплощение в оформлении оборотов шмуцтитулов Букваря. На них — схемы, точнее, заготовки для схем, заполняя которые ребенок сам фиксирует, с одной стороны, уровень своих сегодняшних достижений в усвоении русского письма, а с другой стороны — свои ближайшие перспективы. То, что Букварь помогает учащимся с первых дней соучаствовать в планировании, целеполагании, оценке собственной учебной работы, является, с нашей точки зрения, шагом к реализации чрезвычайно смелого замысла Д. Б. Эльконина — сделать учебную деятельность младших школьников деятельностью по самоусовершенствованию каждого ребенка. Способность самосовершенствоваться в учении — это умение преодолевать собственную ограниченность, умение учиться, о формировании которого учитель 1 класса должен заботиться ничуть не меньше, чем о формировании умений читать и писать.

Учить детей учиться

Умение учиться (учебная самостоятельность) не сводится к более или менее точному и старательному копированию и воспроизведению образцов действий учителя, его слов, мыслей. Творческая мысль не рождается из имитационных, репродуктивных способностей ребенка. Для воспитания самостоятельности детского мышления чрезвычайно ценны такие учебные ситуации, где нет готовых способов действия, где ученики должны делать не то, что делает учитель (не копировать его образцы), а искать собственные способы работы. Назовем основные ситуации, встречающиеся в Букваре и направленные на воспитание у детей учебной самостоятельности.

Задания-«ловушки» учат ребенка самостоятельному, неимитационному ответу на любой вопрос. Учитель спрашивает и сам предлагает неверный ответ. Дети либо копируют ответ, либо отвечают по-своему. Это своеобразный метод портативной диагностики и коррекции имитационно-репродуктивных ориентаций в классе. Для ученика это ситуация, требующая неимитационного поведения, при котором необходимо сопоставлять свою и любую другую высказанную точку зрения. При этом происходит воспитание привычки доверять себе и не считать всякое слово истиной в последней инстанции.

Задачи, не имеющие решения, помогают и учителю, и детям отличить разумное поведение, ориентированное на логику задачи (в данном случае отказ от ее решения), от школярской исполнительности, направленной на буквальное понимание слов учителя: «Реши эту задачу». К примеру, когда перед ребенком нарисованы схемы трех- и пятизвукового слов, а учитель просит найти «звуковой домик» для слова ПЕТЯ. Разумный ученик с начатками учебной самостоятельности не будет наугад выбирать схему, а объяснит учителю, почему задание невыполнимо.

Задачи с недостающими данными усложняют ту же линию воспитания умения учиться самостоятельно. В данном случае ученик должен не только отказаться от исполнительских установок, но и задать вопрос учителю для выяснения недостающих данных. Например, на вопрос учителя: «Назови первый звук слова, если оно начинается на букву Т» — ученик должен ответить вопросом: «Какая следующая гласная буква?» То, что ребенок предвидит возможность двух ответов и не желает гадать, есть четкий критерий сформированности умения учиться.

Для воспитания привычки обращения к учителю с познавательными вопросами нужны задания, переворачивающие привычный вопросно-ответный стиль работы класса, создающие условия, при которых спрашивают дети, а отвечает учитель. Например: «Я задумала букву. Отгадайте ее, задав мне любые вопросы. Но не более семи». (Ограничение числа вопросов быстро убедит детей в неэффективности угадывания и приведет к разумным вопросам типа: «Это гласная или согласная?», «Эта гласная обозначает мягкость или твердость согласной?» и т. д.)

Чтобы ребенок не только овладел подобной формой обращения к учителю (в ситуации прямого требования спрашивать), но и сам искал, чего он еще не знает и без помощи взрослого пока не может узнать, нужны ситуации открытого незнания. В Букваре таких ситуаций несколько: звук [О] после шипящих, Ь после шипящих на конце слов, Ь между двумя мягкими согласными, выбор между Ь и Ъ. Каждый раз, сталкиваясь на уроках письма с соответствующей орфограммой, ребенок должен уметь обратиться к учителю за помощью.

Навыки учебной самостоятельности, умения учиться у взрослого складываются трудно и медленно в ситуации фронтальной работы, где авторитет учителя так велик, а возрастное «разделение труда» так глубоко укоренилось в опыте и сознании детей, что традиционно учительские функции (целеполагание и планирование, контроль и оценка) осваиваются детьми неполно и малоэффективно. В ситуации работы под руководством взрослого ребенок бессознательно передоверяет ему функции контроля и оценки, но активно присваивает их в ситуации непосредственного учебного сотрудничества со сверстниками. Учебное сотрудничество детей, или, как его сейчас называют, групповая работа, организовано взрослым, но протекает относительно автономно от него. И здесь дети поневоле упражняются в «учительской» работе: контролируют и оценивают действия друг друга, ищут доказательства собственной точки зрения и учатся прислушиваться к мнению партнера, координировать разные точки зрения. В связи с этим организация сотрудничества учащихся на уроках чтения является одним из важнейших средств формирования учебной самостоятельности детей, умения делать то, что обычно делает взрослый, — учить себя (учиться). Поэтому в методике имеются рекомендации по организации учебного сотрудничества детей.

Обучающие игры на уроках грамоты

Начало школьного обучения в любом возрасте, а особенно в шестилетнем, остро ставит проблему перехода от игровой к учебной деятельности, от наглядно-образного мышления дошкольников к словесно-логическому мышлению школьников. Разницу между дошкольным и школьным отношением ребенка к себе, к учителю, к ситуации обучения, к предмету обучения невозможно преодолеть без особого типа игр.

Игры, которые в настоящее время применяются на уроках, преследуют в основном физиологические цели: снять напряжение, переключить внимание детей с одного задания на другое. Такие игры служат для оживления урока. Они вносят в учебную работу дополнительную мотивацию, придают однообразному тренажу радостный эмоциональный оттенок.

Однако если обучение шестилеток направлено на развитие понятийного теоретического мышления, используют игры иного типа, прямо обслуживающие центральный и наиболее сложный этап обучения: этап введения теоретических понятий. Игра может внести в эти понятия то образно-чувственное содержание, которого лишены и словесные определения нового абстрактного знания, и даже его наглядные схемы и модели. Только такую игру, в результате которой у детей формируются понятия нового типа, перестраивается представление о слове, можно назвать обучающей в строгом смысле этого слова.

Как строится обучающая игра? Образец нового учебного действия (выделение звуков в слове, различение гласных и согласных звуков и т. д.) первоначально задается детям в воображаемой игровой ситуации. Мы вводим условные персонажи, которые персонифицируют вводимые понятия. Незнайка, Буратино, Карлсон не могут олицетворять содержание лингвистических понятий. Зато Тим и Том прекрасно воплощают различение мягкости и твердости согласных (и ничего другого не делают!). Единственное жизненное предназначение Ама — охотиться за гласными звуками. Смысл жизни Звуковичков — забота о звуках и звуковое строительство. Действия со словами или их звуковыми схемами совершаются учителем и детьми от имени этих условных лингвистических персонажей. Возникающие в игре отношения персонажей соответствуют изучаемым лингвистическим отношениям. Каждому персонажу соответствует определенный знак — принятое в Букваре условное обозначение той звуковой характеристики, которую он воплощает. Например, Аму соответствует значок красного цвета, Тиму соответствует зеленый значок. Так в соединении игровой и учебной форм действия с условными значками подготавливается будущее учебное действие моделирования.