Что же мы будем понимать под мотивационной готовностью? Это желание ребенка идти в школу, вызванное адекватными причинами ( мотивами). Вот они:
1. Учебный ( хочу учиться в школе, чтобы научиться чему- либо, стать другим, потому что мне нравиться учиться); если у ребенка до школы не было положительного опыта обучения( например, в каком- нибудь кружке), то и учебного мотива не будет.
2. Познавательный ( мне учиться интересно, там много узнают нового, много рассказывают) ; одного такого мотива недостаточно для мотивационной готовности, т.к. он довольно быстро себя исчерпывает, проза жизни не интересна.
3. Позиционный ( хочу заниматься важным, значимым делом, “как взрослый” , хочу чувствовать себя взрослым). Этот мотив связан с изменением отношения взрослого к ребенку со стороны семьи- если игра кажется неважной для взрослых, то учеба- наоборот.
4. Игровой( хочу в школу, т.к. там можно поиграть, там много ребят, там весело); часто такой ребенок носит в школу игрушки, больше всего любит переменки.
5. Социальный( учиться в школе необходимо, чтобы потом выбрать себе профессию, обеспечивать себе жизнь, без учения ничего не добьешься). Вы можете удивиться, почему этот мотив неадекватный- ведь вроде правильно размышляет! Однако, не надо забывать, что вашему ребенку 6- 8 лет, а долгосрочная перспектива, о которой он “рассуждает” – новообразование только подросткового возраста. Таким образом, ребенок младшего школьного возраста может только повторять социально одобряемый вариант, который не является его собственным , внутренним.
6. Внешний( для учебного процесса) . Их может быть множество, например, “я хожу в школу, потому что там не укладывают спать”, “потому что для нее покупают портфель”,”потому что туда идет Вася”,”потому что там ставят пятерки”,”потому что меня мама заставляет” и т.д.
Степень готовности к школьному обучению — это в значительной мере вопрос социальной зрелости ребенка, ибо, приступая к систематическим занятиям, он должен быть готов не только к усвоению знаний, но и к существенной перестройке всего образа жизни, которая неизбежно связана с изменением его места в системе общественных отношений — принятием положения школьника.
С того момента, как в сознании ребенка представление о школе приобрело черты искомого образа жизни, можно говорить о том, что его внутренняя позиция получила новое содержание — стала внутреннейпозициейшкольника. И это значит, что ребенок психологически перешел в новый возрастной период своего развития — младший школьный возраст. Внутреннюю позицию школьника в самом широком смысле можно определить как систему потребностей и стремлений ребенка, связанных со школой, т. е. такое отношение к школе, когда причастность к ней переживается ребенком как его собственная потребность (Хочу в школу!).
Связь школы с учением в реальности нерасторжима. Школа-— тот плацдарм, на котором разворачивается учебная деятельность, а положение школьника — это своеобразная должность, которая непременно подразумевает соответствующую деятельность (учение) и в противном случае становится пустой формальностью. Необходимостью полноценного осуществления этой деятельности продиктовано и большинство требований к школьникам. Реальная позиция школьника — всегда по сути своей позиция ученика (Быть школьником значит учиться). Поэтому внутренняя позиция школьника может быть показателем готовности ребенка к социальной позиции школьника постольку, поскольку она является внутренней позицией ученика, т. е. системой потребностей и стремлений, направленных на осуществление учения. Только такая позиция служит полноценной основой принятия учебных задач.
Начинающий младший школьник далеко не всегда обладает адекватной собственно учебной мотивацией. Подлинная сущность учения как постановки и решения учебных задач раскрывается ребенку лишь в процессе и по мере овладения им этой деятельностью. Следовательно, собственно учебно-познавательные потребности могут сформироваться только в результате полного развития учебной деятельности, как его закономерный итог.
Та внутренняя позиция школьника, которая возникает у ребенка к концу дошкольного возраста, представляет собой систему потребностей, связанных с учением как новой, серьезной, настоящей, общественно значимой деятельностью, олицетворяющей новый, серьезный, настоящий, общественно значимый и, следовательно, более взрослый образ жизни. Наличие внутренней позиции школьника обнаруживается в том, что ребенок решительно отказывается от дошкольно-игрового, индивидуально-непосредственного способа существования и проявляет ярко положительное отношение к школьно-учебной действительности в целом и особенно к тем ее сторонам, которые непосредственно связаны с учением. Это новое, именно школьное содержание занятий, новые, именно школьные формы их осуществления, новый, именно школьный тип взаимоотношений со взрослым как с учителем.
Такая положительная направленность ребенка на школу как на собственно учебное заведение — важнейшая предпосылка благополучного вхождения его в школьно-учебную действительность, т. е. принятия им соответствующих школьных требований и полноценного включения в учебный процесс.
При выборе методического приема для исследования особенностей внутренней позиции детей 6 лет мы обратились к известному исследованию Л. И. Божович, Н. Г. Морозовой и Л. С. Славиной, в котором они экспериментально показали принципиальные различия в отношении к школе и учению у детей 4—5 и 6—7 лет. Авторы проводили экспериментальные беседы, а для подтверждения данных предлагали детям 4—5 и 6—7 лет специальные игры «в школу». Организация игр базировалась на положении Д., Б. Эльконина о том, что центральным моментом игры у детей дошкольного возраста всегда становится наиболее важное и существенное в разыгрываемом событии, т. е. содержание, отвечающее наличным у ребенка актуальным потребностям.
Полученные авторами результаты свидетельствовали, что дети 4-5 лет не проявляют собственного интереса к игре «в школу». Если и удавалось как-то навязать им такую тему, то в выполняемой малышами игровых действиях отсутствовало отношение к цели по существу: в основном придавалось значение приходу и переменам, звонкам на урок и с урока, сам же урок практически не проигрывался, а речи о его возможном школьно-учебном содержании даже не возникало.
Совсем иначе выглядела игра «в школу» у детей 6—7 лет. Они оченьохотно и быстро принимали тему. Урок занимал в игре центральное место и был наполнен типичным учебным содержанием. И что не относилось к учению, сводилось к минимуму. В результате игры оставались материальные продукты деятельности детей, целые листки, заполненные буквами, цифрами. На многих из стояли отметки «5» и «4», поставленные «учителем». , В исследовании ясно обнаружилось, что для младших и старших детей смысл игры «в школу» лежит в совершенно разных плоскостях: для малышей — во всех внешних самому учению сторонам школьной жизни (сборе в школу, переменах,), для старших — именно в учении, в занятиях, в решении и писании букв. Среди данных, полученных в этой работе, особенно существенны следующие: во-первых, ориентация на внешние моменты школьно-учебной действительности — в возрастном плане более ранний и низкий уровень развития отношения к школе и учению. Ребенок, ориентированный только на это, может быть назван «психологическим дошкольником», все потребности которого связаны с дошкольным образом жизни. Во-вторых, кардинальное изменение представлений ребенка о школе, возникновение ориентации на нее как на собственно учебное заведение происходят на рубеже 6-летнего возраста.
Исходя из того, что результаты экспериментальных игр и бесед соответствовали друг другу, мы остановились на беседе как наиболее компактной и уместной при массовом обследовании детей методике.
Предварительно мы обратились к изучению степени ориентированности 6-летних детей на содержательно-учебные и формально-внешние моменты школьно-учебной действительности, попытавшись определить положение 6-летнего ребенка между теми двумя полюсами, которые ясно выступили в исследовании Л. И. Божович, Н. Г. Морозовой и Л. С. Славиной . Это, с одной стороны, «психологический дошкольник», вообще не воспринимающий школу с содержательной стороны и не стремящийся к ней, а с другой — «психологический школьник», которого привлекает именно возможность учиться.
Мы отдаем себе отчет в том, что дети не могут стремиться в школу только и исключительно ради уроков, «они приходят и ради перемен между уроками, и ради того нового, что ожидает их в школе, и ради встречи друг с другом, с педагогом и вообще ради интересных общих школьных дел» (Ш. А. Амонашвили, ). Тем не менее, полное отсутствие у ребенка стремления к школе по существу выступает показателем его недостаточной социальной зрелости и неготовности к систематическому обучению, осуществляемому в традиционных формах, рассчитанных на 7-летних детей.
В связи с вышесказанным важным становится вопрос о структуре внутренней позиции школьника. Д. Б. Эльконин и А. А. Венгер выделяют следующие компоненты данного образования:
1.Ребенок относится к поступлению в школу или пребыванию в ней
положительно, как к совершенно естественному и необходимому
событию в жизни; не мыслит себя вне школы или в отрыве от нее;
обнаруживает чувство необходимости учения, т. е. в ситуации
необязательного посещения школы продолжает стремиться к занятиям специфически школьного содержания;