- приобретение неопределенности в национальных чертах характера, что помогало выдавать себя за иностранцев;
- неспособность защититься от произвола государственных чиновников.
Третья смена «кодекса поведения» предпринимателей начинается с XVIII в. в связи с двумя важнейшими событиями, произошедшими на Руси. Это раскол русской церкви на два крыла и Петровские преобразования.
Идеологический раскол Православной церкви послужил толчком для образования огромного количества старообрядческих общин, соединивших в себе языческую и православную культуру.
Именно выходцы из старообрядческих общин составляли основную массу гильдийского купечества. Примерно 2/3 крупных предпринимателей были старообрядцами до конца XIX в. Источником пополнения старообрядческих общин являлось в основном крестьянство, пауперизованное городское население и обедневшее купечество и духовенство. Можно предположить, что предпринимательство этого периода имело «кодекс поведения» крестьян-старообрядцев и «отходных» крестьян. Данный «кодекс» продержался до конца XIX в.
Объединенные мощной ценностью «старой» веры, предприниматели-старообрядцы приходили на помощь не только членам своей общины, но и не оставляли в беде друг друга. Так сплачивался союз буржуазии старообрядческой веры. Начиная с середины XIX века, когда купцы-миллионеры резко выделились среди членов своих общин, происходит оформление специфического предпринимательского кодекса чести, который назывался также заповедями купцов. Вот некоторые из них: [31:151]
- денежку наживай, да честь не продавай;
- не надо барыша, была бы слава хороша;
- лишнего не бери, душу не губи;
- неправая нажива – купцу не разжива;
- не возьмешь товаром, не возьмешь обманом;
- барыш наживай, да совесть не потеряй;
- превыше всего прибыль, а честь превыше прибыли.
Данные заповеди имеют отпечаток православно-языческого отношения к размеру полученного барыша. Древнерусский постулат «не гоже на Руси одному сытому быть», углубленный православным – «помоги ближнему», способствовал проявлению саморазрушительного чувства вины за свое богатство.
С ростом предпринимательских капиталов среди купечества возрастала необходимость в благотворительных расходах. Щедрость российских предпринимателей стала настолько велика (особенно после 1861 г.), что поражала и иностранцев, и соотечественников.
Можно предположить, что основные ценности славянской общины были выражены в «кодексе поведения» предпринимателей третьего поколения в виде традиционализма, религиозности, патриотизма, враждебности к иностранным идеям, связи со своими крестьянскими корнями, благотворительности, взаимопомощи.
Перенос ценностей общины – практически закрытого социума, жизнь которого подчинена ритмам природы, - на предпринимательский социум, функционирующий в рыночной экономике, совершенно неадекватен. Предприниматель, вступивший в рынок, должен принять те ценности, которые помогут ему быть жизнеспособным в мире рыночных законов.
Итак, с начала XVIIIдо конца XIX в. развитие российского предпринимательства определяли культурные факторы, базирующиеся на «кодексе поведения» крестьян-старообрядцев и «отходных» крестьян, сформировавших впоследствии гильдийское купечество. К наиболее ярким нормам и правилам поведения этого периода можно отнести:
- диаметральность, проявляющуюся в поступках, совершаемых в различное время, что обусловлено особенностями праздничного и будничного поведения членов общин;
- отсутствие чувства меры;
- заботу о членах старообрядческой общины;
- взаимопомощь купцов-старообрядцев;
- соблюдение этического кодекса чести, не позволявшего обогащаться сверх меры и получать прибыль нечестным путем;
- появление «ростков» чувства вины за свое богатство по мере отрыва от членов старообрядческих общин;
- традиционализм;
- патриотизм;
- ощущение связи с крестьянскими корнями;
- отсутствие «святости собственности»;
- благотворительность.
Аристократия, считающая самым почетным занятием военное дело, не считается с материально обеспеченными «купчишками». Правительство опекает лишь виды предпринимательской деятельности, обогащающие казну и развивающие военно-промышленный комплекс.
Крестьянство относится к предпринимателям довольно терпимо, пока последние способствуют жизнеобеспечению общины. Духовенство игнорирует существование предпринимательской деятельности.
С конца XIX в. происходит смена «кодекса поведения» предпринимателей. Способствовали этому три момента: освобождение крестьян от крепостного права, давшее бывшим крепостным возможность беспрепятственно заниматься предпринимательством; снятие ограничений с 1863 г. на запись в гильдийское купечество для всех слоев населения, в том числе и дворянства; государственная политика, в результате которой купечество перестало быть единственным классом, занимающимся предпринимательством.
Появилось новое понятие – буржуазия, объединившее все сословия, ее занимающиеся. Формирование «кодекса поведения» российской буржуазии, происходившее на основе синтеза разнообразных «кодексов поведения» практически всех слоев населения – от аристократии до крестьянства, а также резкое обогащение нового сословия благодаря акционерным формам промышленной и финансовой деятельности на фоне значительного обнищания народа в годы первой мировой войны оторвало буржуа от «низов». Это вызвало скрытое недовольство у низших слоев населения, несмотря на рост благотворительности в стране.
Несмотря на то, что буржуазия конца XIX – начала XX в. состояла из различных социальных слоев, именно купечество, по утверждению А.Н. Боханова, было стержнем. Это вполне естественно, так как буржуазия как класс только оформлялась, а купечество существовало уже несколько столетий. За несколько десятков лет невозможно выработать традиции, правила, нормы поведения. Возможно только осмыслить основные ценности, на которых строятся нормы и правила поведения. Поэтому купечество, уже имевшее прочные этические установки, продолжало быть носителем предпринимательской этики в конце XIX – начале XX в.
Одной из главных норм купеческого поведения было проявление щедрой благотворительности. Своеобразная форма «заглаживания вины» перед неимущими постепенно превратилась в неадекватное нищелюбие, которое усугубило пассивное принятие богоугодными нищими «дармовых харчей». Со стороны же крестьянства и рабочих, опиравшихся на общинные, уравнительные ценности при оценивании жизненных ситуаций, возникало чувство зависти, а порой даже ненависти к предпринимателям.
Неспособность признать основной массой населения преимущества индивидуального ведения хозяйства, а также принять и понять важность принципа личной собственности, по мнению С.Ю. Витте, пагубно отражалась на благосостоянии государства. Он писал, что если процесс перехода общинного владения в индивидуальную собственность замедлен, «как это было у нас, то народ и государство хиреют».
Вследствие реформ конца XIX в. основным лицом, владеющим частной собственностью, стал предприниматель (буржуазная элита). В результате он оказался прекрасным объектом для обвинений в плохой жизни народа.
До октябрьского переворота 1917 г. наблюдались такие нормы и правила поведения предпринимателей, которые базировались на «кодексе поведения» буржуазии, сочетавшей различные социальные слои общества – от аристократии до крестьянства:
- своеобразная политическая активность, направленная на поддержание «генетической связи» с народом;
- щедрая благотворительность, доходящая до неадекватного нищелюбия;
- проявление «комплекса вины» и неполноценности перед неимущим населением;
- отсутствие «святости» индивидуальной собственности;
- нежизнеспособности буржуазии, выразившаяся в готовности к уничтожению себя, своего дела и своей собственности во имя справедливости, диктуемой общинным мышлением и принципом православного покаяния.
Предприниматель оказался одинокой фигурой, не пользующейся симпатией со стороны населения. Предпринимательская деятельность оказалась непрестижной и воспринималась как эксплуатация народа.
Правительство продолжало опекать виды предпринимательской деятельности, обогащавшие казну и развивавшие военно-промышленный комплекс. Духовенство, как и прежде, игнорирует существование предпринимательства. Сама буржуазия, не имеющая «собственнического миросозерцания», отличалась отсутствием «гордости и понимания того, что без ее труда не было бы в обществе главного – богатства». Вследствие этого можно предположить, что сама буржуазия не считала предпринимательскую деятельность почетной.
Аристократия из-за своего массового обнищания, видела в занятии предпринимательством лишь средство для поддержания материального благополучия. О почетности предпринимательства среди дворян говорить также не приходится.
Крестьянство и пролетариат, не имеющие опыта индивидуального ведения хозяйства, отягощенные уравнительно-общинным мышлением, относились к буржуазии завистливо, а к предпринимательской деятельности как к средству приобретения богатства за счет трудового населения.
Радикальная интеллигенция открыто выражала свое презрение буржуазии, считала ее эксплуататором народа и призывала крестьянство и рабочий класс «свергнуть эксплуататоров».
После октябрьского переворота наступает второе по счету «смутное время» репрессий и идеологического неприятия предпринимательства. Время с 1917 по 1953 г. явилось инкубационным периодом «кодекса поведения» предпринимателей. Нет смысла говорить о процессах развития предпринимательской культуры за несколько лет существования нэпа. Ибо практически все предприниматели, «засветившиеся! в этот период, были физически уничтожены, начиная с 1929 г. Социализм «с корнем» выдернул дореволюционную предпринимательскую культуру, но не смог уничтожить предпринимательство как деятельность.