Изучение зависимости степени агрессивности от особенностей саморегуляции (стр. 2 из 3)

Следующим этапом моей работы являлось изучение саморегуляции вообще и ее составляющих, которые, возможно, оказывают непосредственное влияние на выраженность агрессивности учащихся.

§ 2. Понятие стиля саморегуляции и особенности саморегулирования деятельности

Я уже указывал выше, что во время занятий, наблюдая за учениками, я видел различия в процессах планирования, программирования, моделирования ребенком своей деятельности, а также разным оценивание ее результатов, у детей с различной степенью выраженности агрессии. А также как все эти процессы являются составляющими саморегуляции личности, то я счел нужным подробное ее рассмотрение. Анализ литературы показал, что понятие «саморегуляция» является результатом постепенной трансформации понятия «воля», исследования которой имеют многовековую историю. Но меня, в связи с тематикой моей работы, больше интересовали стилевые особенности саморегуляции – как типичные для человека и наиболее существенные индивидуальные особенности самоорганизации и управления внешней и внутренней целенаправленной активностью, устойчиво проявляющиеся в различных ее видах.

Анализ этого я нашел в работах В.И. Моросановой и Е.М. Коноза (2002), они развивали новое направление в изучении проявлений особенностей стиля человека – исследование индивидуального стиля саморегуляции произвольной активности человека. Как указывала В.И. Моросанова (2002), феномен стиля саморегуляции проявляется в том, каким образом человек планирует и программирует достижение жизненных целей, учитывает значимые внешние и внутренние условия, оценивает результаты и корректирует свою активность для достижения субъективно-приемлемых результатов, в том, в какой мере процессы самоорганизации развиты и осознаны, что, по моему мнению, непосредственно связано с возникновением агрессии человека. Индивидуальный стиль саморегуляции характеризуется комплексов стилевых особенностей регуляторики. К ним относятся типичные для данного человека особенности регуляторных процессов, реализующие основные звенья системы саморегуляции (планирование, моделирование, программирование и оценивание результатов), а также регуляторно-личностные свойства или инструментальные свойства личности, такие как самостоятельность, надежность, гибкость. В силу универсальности функциональной структуры регуляции для самых разных видов психической активности и деятельности в стиле саморегуляции проявлется общая регуляторная основа индивидуальности, которая, как подтверждают В.И. Моросанова и Е.М. Коноз (2002), является предпосылкой формирования конкретных стилей деятельности в различных ее видах. В связи с этим я считаю своей целью помочь учащимся выработать наиболее оптимальный стиль поведения и деятельности. На основе сложившихся представлений о функциональной структуре процессов психической регуляции и данных об индивидуальных особенностях такой регуляции, которые наблюдались в разных видах деятельности, в качестве существенных и одновременно типичных особенностей произвольной регуляции В.И. Моросанова и О.А. Конопкин (1989) выявляют в первую очередь особенности, которые связаны с реализацией специфических, частных функций целостного регуляторного процесса. Об индивидуальных различиях этих регуляторных функций, проявляющихся в устойчивых особенностях поведения В.И. Моросанова писала следующее:

1. Индивидуальные особенности целеполагания и удержания целей. Цель является системообразующим исходным компонентом психологической системы регуляции деятельности. Основные индивидуальные различия в целеполагании имеет смысл рассматривать, по мнению О.А. Конопкина (1989), в связи с активностью выдвижения целей, адекватностью этого процесса внешним и внутренним субъективным условиям, действенностью целей.

2. Индивидуальные особенности построения модели значимых условий. Модель значимых условий, как указывала В.И. Моросанова (1989), выполняет в психической регуляции деятельности функцию источника информации об условиях, учет которых необходим для определения программы реализации деятельности. Содержание модели является оперативным, то есть зависит от цели и условий деятельности, но степень избирательности и прагматичности модели, степень ее информационной полноты, развитость и структура осуществляемых гностических действий индивидуально своеобразны. При построении модели условий индивидуально – различными могут быть также психические процессы и явления, выступающие носителями информации.

3. Индивидуальные особенности планирования и прогнозирования действий. В функции прогнозирования, как указывали В.И. Моросанова и О.А. Конопкин (1989), входит антиципация компонентного состава предстоящих действий, способов, которыми они будут осуществляться, и собственно последовательности осуществления планируемых действий. Устойчивые индивидуальные особенности в планировании и программировании во многом зависят и определяются мерой детализации исполнительских действий, степенью соотнесенности программы с объективными и субъективными предпосылками и условиями успешного осуществления деятельности; индивидуально-своеобразно и программируемое многообразие способов достижения цели.

4. Индивидуальные особенности контрольно –коррекционных процессов. Регуляторные процессы, связанные с контролем и принятием решений, как указывала В.И. Моросанова (1989), пронизывают все блоки регуляции, так как на каждой стадии достижения цели происходит контроль актуального состояния системы и результатов действий путем сличения с прогнозируемыми, оценка рассогласования и принятия решения о коррекции исполнительских (управляющих) действий или о переходе к следующей стадии реализации деятельности. Индивидуальные различия в осуществлении контрольно-коррекционных функций касаются как степени, так и характера контроля по отношению к различным деятельностным подсистемам. Индивидуально различной, по мнению О.А. Конопкина (1989), может быть и тенденция к завышению или занижению строгости субъективных критериев оценки реальных результатов или способов действий по сравнению с нормативно – задаваемыми.

Следующим этапом моей работы было выявление стилевых особенностей саморегуляции у моих учеников.

§ 3. Экспериментальное изучение зависимости степени агрессивности от особенностей саморегуляции

Для проверки своего предположения о связи саморегуляции и агрессивности, и анализа особенностей стиля саморегуляции у детей с развитой степенью агрессивности, я использовал Опросник Баса – Дарки «Диагностика состояния агрессии» (см. приложение 1) и Опросник «Стилевые особенности саморегуляции поведения (ССП-98)» (см. приложение 3). Опросник Баса –Дарки предназначен для исследования показателей и форм агрессивности и содержит определения следующих форм агрессии: физическая, косвенная, раздражение, негативизм, обида, подозрительность, вербальная агрессия, чувство вины. Опросник ССП-98 предназначен для исследования индивидуального стиля саморегуляции, характеризуется комплексом стилевых особенностей регуляторики, к которому принято относить типичные для данного человека особенности регуляторных процессов, реализующие основные звенья системы саморегуляции (планирование, программирование, моделирование и оценивание результатов), а также регуляторно-личностные свойства – такие как самостоятельность, надежность, гибкость. По результатам теста Баса – Дарки я теоретически разделил учеников на три группы:

1) с низким уровнем агрессивности;

2) с умеренным уровнем агрессивности;

3) с высоким уровнем агрессивности (см. приложение 2).

Далее я опросил их с помощью методики «ССП-98» и провел сравнение структуры саморегуляции детей с высокой, умеренной и низкой агрессивностью.

Полученные данные я зафиксировал в таблице № 1.

Таблица № 1. Средние значения шкал стиля саморегуляции поведения и общего уровня саморегуляции у учеников с разным уровнем агрессивности.

Шкалы ССП Уровни агрессивности	Пл	М	Пр	Ор	Г	С	ОУС
Низкий	4,5	5,6	5,5	5,7	7,2	5,3	27,9
Умеренный	4,8	4,3	5,3	4,2	5,8	6,7	26,4
Высокий	4,9	5,6	4,3	5,5	4,1	7,8	25,0

По данным таблицы видно, что планирование у низко агрессивных учеников ниже, по сравнению с высоко агрессивными на 0,4 балла; моделирование у них совпадает, но отличается от умеренно агрессивных на 1,3 балла; программирование выше на 1,2 балла; оценивание результатов выше на 2,2 балла; гибкость выше на 3,1 балла; самостоятельность ниже на 2,5 балла; общий уровень саморегуляции выше на 2,9 балла. Эти различия четко обозначены на «профиле саморегуляции у учеников с разным уровнем агрессивности» (см. приложение 5). Таким образом, при анализе выяснилось, что в структуре саморегуляции учеников с разной степенью агрессивности наблюдаются значительные отличия в степени развитости отдельных структурных компонентов системы саморегуляции и общего уровня саморегуляции. Это означает, что связь между саморегуляцией и уровнем агрессивности действительно существует. Как показали полученные результаты среднеарифметических значений шкал саморегуляции, учащиеся, с высоким уровнем агрессивности имеют низкий общий уровень саморегуляции, но чем ярче выражена агрессивность – тем выше развитие такого регуляторно - личностного свойства саморегуляции как «самостоятельность» и ниже «гибкость» и процесс «оценивания результатов».

После проведенного сравнения средних значений шкал ССП и общего уровня саморегуляции необходимо было проверить достоверность выявленной разницы в стиле саморегуляции учеников с разным уровнем агрессивности. Для этого мной был использован метод Стьюдента (t – тест), предназначенный для проверки гипотез о достоверности разницы средних значений при анализе количественных данных. Для его применения я вычислил стандартные отклонения для шкал ССП у высокоагрессивных и низкоагрессивных детей, и занес полученные данные в формулу: