Основой оценки, таким образом, остается то, что мы условно называем "психотерапевтической оценкой" личностных изменений. В принципе с этим можно согласиться, если речь идет о формировании отдельной личности, но в условиях массовой школы и педагогической практики это создает ряд непреодолимых трудностей организационно-методического характера. Выход сторонники данного направления видят в организации специальных учебных диалогов с построением "точек удивления" в качестве основного содержания.
В "точках удивления" решается одновременно, по крайней мере, две задачи: с одной стороны создаются условия для экстериоризации внутренней установки на мышление, а с другой - в этой установке "укрепляется" самостоятельный голос "сознавательной установки". Метафоричность описания создает ауру понимания, но не конкретику организационно-методического решения проблемы. И уж совсем непонятным становится утверждение о том, что определенное противоречие, заложенное в организации "точек удивления", "... не разрешает этот кризис (речь идет о кризисе 7 лет, где особенно актуальным становится столкновение установки на мышление и сохранение "сознавательной установки", но, на наш взгляд, он характеризует логику психологического анализа взаимоотношений сознания и мышления на любых этапах их развития - И. А), как бы сублимируют его, переводят из области эмоций и взаимоотношений в область интеллектуальную, позволяя сохранить навсегда его содержательную, логическую сторону, составляющую грань любого мышления" (127, 79).
Ситуация организации обучения строится по такому принципу: "Ученик нами сознательно "бросается" на "остров Робинзона", в бытие НАКАНУНЕ культуры. Уроки с самого начала культивируют то состояние ума и дела, когда культура становится предельно НАСУЩНОЙ, внутренне необходимой в сознании самого ученика" (127, 37). Понятно, что такого рода описания практически исключают унифицированную операционализацию подхода к организации учебного процесса - он в каждом случае уникален. Однако контуры такой организации и целевые установки достаточно очевидны, что и дает нам основания отнести данный тип педагогической системы к личностно-ориентированной и содержательно-специфичной.1.2.5 Обучение "по Ш.А. Амояашвяли"
Кредо педагогики Ш.А. Амонашвили лучше всего выразить его словами: "По моему убеждению, - пишет он, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ГУМАННАЯ ПЕДАГОГИКА - ЭТО ТА, КОТОРАЯ В СОСТОЯНИИ ПРИОБЩИТЬ ДЕТЕЙ К ПРОЦЕССУ СОЗИДАНИЯ СЕБЯ. Так кто же в этом процессе будет главным? Главными будем все мы, как единые по своей цели - и я, и мои воспитанники. Но мы будем не фигурами, пусть даже не сверхглавными, а людьми, личностями. Фигура и личность - это разные вещи, фигурой можно играть, но с личностью нужно считаться" (9, ч 2, 45).
Изначальная установка на организацию условий по СОЗДАНИЮ СЕБЯ полностью отвечает парадигме "affirmo". Технология же реализации данной установки изобилует множеством находок автора. Причем, его описание своего опыта созначно психотерапевтическим описаниям частных случаев. Нечто аналогичное мы находим и у Шаталова, но чем-то неуловимо разнятся эти описания.
Несколько упрощая, на наш взгляд, это различие в следующем. У Шаталова акцент перенесен на формирование знаний, развитие способностей, формировании полноценного субъекта учения, при котором поиск условий и средств осуществления этой задачи разворачивается на основе тонкого учета психологических особенностей личности учащихся. У Амонашвили - акцент на личности, ее развитии, а средствами для этого выступают условия организации учебно-воспитательного процесса. Именно эти установки определяют то, что у Шаталова как бы наличествуют некоторые общие принципы его педагогической системы, а у Амонашвили - это как бы некоторый абрис предельно общих способов создания авторской педагогики в каждом отдельном случае. Так, например, описывая свою ежедневную работу с отстающим учеником, которому грозит остаться на второй год, Амонашвили пишет: "Для тебя эта встреча, может быть, приятное времяпрепровождение, но для меня... - сложнейший педагогический труд и мучительный поиск ИНДИВИДУАЛЬНОЙ, сугубо ЧАСТНОЙ, ЭКСТРАОРДИНАРНОЙ ПЕДАГОГИКИ..." (подчеркнуто нами - Н. А) (9, ч.2, 58).
Каковы же основные способы организации условий для достижения поставленных Амонашвили целей? Акцент на личностном развитии сам по себе предопределяет обращение к природе личности, ее культурно-исторической сущности. Для реализации в условиях школы этого обращения Амонашвили, на наш взгляд, осуществляет следующие основные "мероприятия".
1. Создает атмосферу человеческих (культурных) взаимоотношений между участниками учебно-воспитательного процесса. Причем, указание на учебно-воспитательный процесс, очевидно, даже не совсем точно по отношению к его системе:
создается целостное поле (ученик-учитель, ученик - ученик, учитель + родитель - ученик, родитель-ученик и т.д.) культуры жизнедеятельности. Именно в этом поле ученик САМ должен найти и выработать для себя культурные средства "общения и обобщения" (Л. С, Выготский).
2. Жизнедеятельность ученика в данном поле стимулируется вопросами к нему. Вопрос не рассматривается Ш.А. Амонашвили узко, только как словесное требование найти, решить, выполнить и т.п., но скорее как требование "жить культурно". Ответ на такой вопрос - это прежде всего поведение, поступки.
Эту сторону обучения "по Амонашвили" следует пояснить особо, поскольку в ней в "технологическом варианте" как в капле воды отражается содержание его гуманно-личностного подхода к организации образования школьников.
Вопрос, который задается детям, во-первых, ориентирован на их личный опыт. Во-вторых, в нем имплицитно содержится целеполагание, целевые установки развития личности ученика с акцентом на нравственной стороне этого развития. И наконец, он отражает качество и уровень педагогического потенциала учителя, т.е. способность учителя достигать поставленных целей. Ориентация на личность, на формирование духовно-практического отношения к миру, действительности, людям, очевидна. Именно такой подход к пониманию "вопроса" и позволяет говорить Амонашвили: "Вопрос, задаваемый педагогом детям, - это клеточка не только методики, но и всей педагогики. Если рассмотреть его под микроскопом, можно познать в нем всю направленность процесса обучения, характер отношений педагога к учащимся; можно познать самого педагога, ибо вопрос - почерк его педагогического мастерства" (9, ч.1, 51).
Обратим специальное внимание: ВОПРОС - ЭТО КЛЕТОЧКА ПЕДАГОГИКИ! Наполненный нравственным содержанием вопрос по-иному заставляет взглянуть и на формирование знаний, и на формирование, например, самостоятельности учащихся и на ряд других проблем. "Знания, - пишет Ш.А. Амонашвили, - не существуют, не могут существовать, НЕ ДОЛЖНЫ (подчеркнуты нами - Н. А) существовать, так сказать в стерилизованном виде, т.е. без определенной нравственной направленности. Зачем нам такие "чистые" знания, точнее. знания без личностной страсти творить ими добро, а не зло для людей, делиться ими с другими, приносить облегчение людям, оказавшимся в затруднении?" (9, ч.2, 34). В этом высказывании не только еще раз высвечивается ведущая роль личностно-ориентированной педагогики Амонашвили, но заявляет о себе и его культурологическая составляющая, с одной стороны, а с другой - творческая природа культурно-личностного" акта освоения знаний.
Названные особенности педагогики Ш.А. Амонашвили определяют, например, и совершенно особое понимание самостоятельности учащихся, способов ее культивирования в учебном процессе. Педагогу чуждо представление об "изолированной самостоятельности", мы бы сказали - об "эгоистической самостоятельности". Формирование ее основывается на кооперативной деятельности учащихся, а не на "замыкании на себя" и реализации своих способов деятельности. Последнее существенно обедняет развитие личности ребенка, "зацикливает" его на своих (!) способах деятельности. Поэтому выполнение самостоятельных работ у Амонашвили возможно с... подсказкой товарища, учителя.
Эти, казалось бы, парадоксальные способы интерпретации некоторых устоявшихся понятий в педагогике становятся достаточно очевидными, если оценивать их с позиций философской рефлексии. "Опредмечивание" и в этом смысле самостроительство личности в культурном акте возможно лишь в диалоге личностей, будь то личности учителя и ученика, ученика и ученика или внутренний диалог со своим внутренним "другим". "КЛЕТОЧКОЙ" действительно оказывается нравственно ориентированная "ситуация-вопрос", в которой четко слышен голос ''Я" личности учащегося (что "я" есть как таковой в отношении "не-я", другого), а не теоретически выделенное основание восхождения к конкретному знанию (В.В. Давыдов), ориентировочная основа действий (П.Я. Гальперин - Н.Ф. Талызина) или опорные сигналы (В.Ф. Шаталов). Это не значит, что Амонашвили отвергает инструментальные наработки названных авторов. Более того, он ими пользуется и призывает других педагогов заимствовать их методические находки, но всегда с "адаптацией" к главной цели образования - личности учащегося.
3. Осуществление личностно-гуманной педагогики Ш.А. Амонашвили не мыслит себе без Учителя с большой буквы. Педагог, не научившийся строить себя, изменяться в зависимости от требований уникальной педагогической ситуации, не способен научить подобному самостроительству ученика.
Мы не ставим перед собой цели детальной и всеобъемлющей характеристики подхода Ш.А. Амонашвили к организации обучения, но и приведенный краткий анализ наиболее значимых "составляющих" его системы позволяет достаточно однозначно отнести ее к содержательной личностно-ориентированной педагогической системе.