Таким образом, реформа нашего образования, подразумевающая введение двухуровневой системы, призвана, по сути, закрепить официально (институционально) то, что неофициально уже сложилось ввиду рационального проведения нашего молодого населения. Но ни в коем случае не с целью экономии средств, так как при этом государство рискует снизить стандарты преподавания. Можно также согласиться, что двухступенчатая система имеет то преимущество, что предоставляет студентам после 3-4 лет обучения возможность выбора собственного "маршрута" образования и в то же время позволяет отбирать для магистерских программ только лучших студентов. Кроме того, промежутке между двумя этапами бакалавры могут приобрести опыт отношений с рынком труда. Однако в России такому виду мобильности препятствуют отсутствие внутренней инфраструктуры и финансовые проблемы. О степени бакалавра у нас еще слишком мало знают и она не принята работодателями. Последние по-прежнему склонны поддерживать традиционные интегрированные программы образования и плохо информированы о происходящих процессах и реформах. Эти положение и стремится исправить наше правительство.
То есть основные мотивы введения степени бакалавра: это эффективность, совместимость, конкурентоспособность, а также идея об обществе, базирующемся на знаниях (которому присуща экономика знания), осуществление которой требует гибкого подхода. Долгосрочная, монолитная система образования не слишком хорошо приспособлена к научному прогрессу. При этом образовательные программы в большей степени должны быть ориентированы на рынок труда. Для этого одинаково нужны и расширение диалога с работодателями, и изменения в отношении работников ВУЗов к проблемам трудоустройства выпускников. Работодатели должны участвовать в планировании учебных программ на постоянной основе. Таким образом, в будущем бакалавры должны составить значительную часть рабочей силы.
VI. «ИДЕАЛ УЧАЩЕГОСЯ НАРОДА» И МОДЕЛЬ ОБРАЗОВАНИЯ ХХI ВЕКА В ФОРМЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ
«Доктрина» российского образования исходит из «идеала учащегося народа» сформулированного В. И. Вернадским в начале ХХ века. Этот общественный идеал исторически сложился в России (Д.И.Менделеев, В.И.Вернадский, В.И.Ленин и др.). В конце ХХ века он становится установкой образовательной политики многих государств мира (Англия, Япония, Германия и др.).
Возвращение образовательной политике в России «идеала учащегося народа» осуществляется через возвращение в систему ее оснований принципа народности образования, противостоящего ложному принципу элитарного образования.
Это означает что «Доктрина» российского образования, как национальная доктрина — есть Доктрина народного образования со своими основными принципами:
— государственности;
— бесплатности основного образования, образовательный ценз которого постоянно повышается, с переходом в начале XXI века к бесплатности всеобщего высшего образования;
— доступности;
— массовости;
После установления российского государства на этой громадной территории наступила геополитическая устойчивость развития.
Россия является центром устойчивости и неустойчивости геополитического развития мира. Распад России приведет к «взрыву» неустойчивости развития мира — военной, экономической, демографической и т.д. и к возможному военному глобальному коллапсу на ее территории, которое уведет человечество в небытие.
Россия в этом своем геополитическом измерении — «сердце» устойчивости и неустойчивости развития мира, пересечение токов напряженности в его развитии.
Поэтому она является в конце ХХ века (на фоне первой Глобальной Экологической Катастрофы и надвигающегося в начале XXI века глобального ресурсного и энергетического кризиса) самым большим «напряжением» в логике «движения» мира в «пространстве императива выживаемости человечества в XXI веке». Россия снова испытывает напряжение «разрыва». Это не случайно. Это отражение ее геополитического «местоположения» в общем механизме логики цивилизационного развития [21].
Для России доктринально, в смысле целей ее развития гибельны как европейство («европейничанье» по Н. Я. Данилевскому), западничество, так и чистое «азиатство». Западничество особенно гибельно потому, что оно стало основой философии реформ в образовании, потому, что «европоцентризм» как форма исторического и цивилизационного мировоззрения претендует на глобальное представительство и выступает формой унификации, гомогенизации культур, этносов, наций, что нарушает закон исторического, этнического, культурного разнообразия человечества как условия его здоровья и выживания. В конце ХХ века «евроцентризм» под воздействием захвата СМИ американизированной масс-культурой приобрел форму «американоцентризма», усиливаемого после распада СССР переходом мира к «однополюсной» геополитической структуре с мировой гегемонией США и силового мондиализма на его основе.
Исторически доктрина развития России складывается как доктрина развития евразийской уникальной цивилизации со своими системными (системогенетическими) законами функционирования и развития.
Евразийство — есть своеобразная национальная форма образования и просвещения в России, в которой постановки вопросов «как» и «почему», характерные для «западных» цивилизаций, дополняются постановкой вопроса «для чего», есть форма, характерная для российской цивилизации и культуры, и служит источником генезиса теленомичности (В. П. Казначеев) русского космизма и русской философии [12, 18]. Евразийство в этом своем содержании определило цивилизационно-культурную установку общественного интеллекта России на дальние стратегии, затрагивающие судьбы многих поколений. Поэтому стратегия реформ образования, их целевые установки не могут исходить из краткосрочных целей, они гибельны для России. «Большое пространство» и «большое время» (по М. М. Бахтину) как черты российской цивилизации, и ее культурно-духовного самоотражения и самовыражения определяют примат долгосрочных стратегий образовательной политики, в том числе в стратегиях образовательной политики.
Примат духовного над материальным как основополагающая характеристика «общинной цивилизации» требует одновременно (по внутренним законам Бытия) примата долгосрочных стратегий в «политике развития» России над краткосрочными стратегиями. Вот почему монетаризм с его экономическим прагматизмом и утопической установкой на саморегулирующую силу рынка оказался губительным для России, ее экономики, культуры и образования.
Мировая тенденция роста роли образования в системе внутренних механизмов устойчивости развития, становления его функций как главного социогенетического механизма воспроизводства общественного интеллекта в силу изложенных факторов геополитической функции России в общей системе устойчивости мира в XXI веке делает образовательную политику в России геополитической политикой.
Россия внесет свой вклад в геополитический сценарий стратегии обеспечения устойчивости развития мира только как «Образованная Россия», как государство на базе образовательного общества.
Последнее означает, что «Доктрина» российского образования должна включать в себя внутреннее осознание (рефлексию) российской государственной образовательной политикой себя в статусе геополитической политики.
Данное положение усиливается вследствие появления геополитической межстрановой конкуренции по качеству интеллектуальных ресурсов и по качеству образования, все более проявляемой стратегии интеллектуально-образовательной гегемонии как формы мировой власти и новых возможных форм неоколониализма в XXI веке.
Россия должна противостоять этим капиталистическим тенденциям становления меритократии как власти интеллекта, «подпитывающим» идеологии установления «нового мирового порядка» с установкой на выживание «золотого миллиарда» и силовые методы его ресурсного обеспечения под гегемонией США, потому что они есть проявление утопичности рыночно капиталистического устроения мира, грозящей обернуться «геополитическим коллапсом». — обязательности полного среднего 10-12-летнего образования с постепенным переходом в начале XXI века к обязательности для большинства населения образовательного ценза в 16-17 лет обучения; — научности; — духовности; — воспитания.
Модель образования России в XXI веке есть образовательное общество.
Триада «доиндустриальное общество—индустриальное общество—постиндустриальное общество» затрагивает только индустриальную, техногенную логику развития, не являющуюся сущностной для судеб человечества в XXI веке.
Экологический крах прежних механизмов цивилизационного развития человечества в конце ХХ века (частично он признан в документах Конференции по охране окружающей среды и развитию в Рио-де-Жанейро в 1992 году) поставил вопрос об осмыслении логики развития человечества по энергетическому базису обменных процессов между обществом и природой.
История развития человечества предстала как диалектика взаимодействия двух типов «логик с большой буквы»: Внутренней Логики Социального Развития и Большой Логики Социоприродной Эволюции.
Внутренняя Логика Социального Развития, в свою очередь отражает в себе диалектическую логику взаимодействия двух типов детерминаций в Истории — стихийной, материальной на базе механизмов стихийной регуляции через частную собственность и рынок и идеальной, телеологической (или теленомичной; от слова «теле» — цель) через общественный интеллект. До конца ХХ века Внутренняя Логика Социального Развития реализовалась как Стихийная Логика при доминанте механизмов стихийной детерминации (которую Гегель оценил как «бессознательное» Истории по принципу «не ведаем, что творим»).