Д.Шостакович, размышляя о музыке, тоже пишет о взаимосвязи чувств, эмоций человека и музыки: "Музыка не только пробуждает дремлющие до времени в человеке чувства, но и дает им выражение. Она позволяет излить то, что назрело в сердце, что давно просилось в мир, но не находило выхода".
Эти размышления музыканта-исполнителя, писателя и композитора удивительно похожи. Все они сходятся в понимании музыки как выражении чувств, внутреннего мира человека. Вместе с тем существует так называемая программная музыка, то есть музыка, имеющая словесную программу, которая дает предметно-понятийную конкретизацию художественных образов.
Композиторы довольно часто в своих программных названиях отсылают слушателей к каким-либо конкретным явлениям действительности. Каким же образом в музыке, связанной, в первую очередь, с внутренним миром человека, оказывается возможной программность и столь тесная связь с конкретными явлениями действительности и, в частности, с природой?
С одной стороны, природа выступает в качестве источника чувств, эмоций, настроений композитора, которые ложатся в основу музыки о природе. Здесь и проявляется те самые выразительные возможности музыки, составляющие ее суть. С другой стороны, природа может выступать в музыке как предмет изображения, отображения ее конкретных проявлений (пения птиц, шума моря, леса, раскатов грома). Чаще всего музыка о природе являет собой взаимосвязь того и другого, но так как выразительные возможности музыки шире, чем изобразительные, то они чаще всего преобладают. Тем не менее, соотношение выразительности и изобразительности в программных музыкальных произведениях у композиторов различно. У некоторых музыка о природе почти целиком сводится к музыкальному отображению навеянных ею настроений, за исключением некоторых изобразительных штрихов (иногда изобразительные элементы в подобной музыке совсем отсутствуют). Такова, например, программная музыка Чайковского о природе. У других, при несомненном приоритете выразительности, значительную роль играют звукоизобразительные элементы. Примером подобной музыки может служить, например, "Снегурочка" или "Садко" Н.Римского-Корсакова. Так, "Снегурочку" исследователи даже называют "Птичьей оперой", так как звукозапись пения птиц проходит своего рода лейтмотивом через всю оперу. "Садко" же называют "морской оперой", так как основные образы оперы так или иначе связаны с морем.
В связи с вопросом о соотношении выразительности и изобразительности в программной музыке напомним статью "О подражании в музыке" Г.Берлиоза, который выделяет два вида подражания: физический (непосредственно звукоизобразительность) и чувствительный (выразительность). При этом под чувствительным или косвенным подражанием Берлиоз подразумевал способность музыки с помощью звуков "пробуждать такие ощущения, которые в реальной действительности могут возникнуть не иначе как при посредстве остальных органов чувств". Первым условием для применения физического подражания он считал необходимость того, чтобы такое подражание было только средством, а не целью: "Труднее всего использовать подражание в меру и вовремя, постоянно наблюдая за тем, чтобы оно не заняло того места, которое надлежит занимать самому могущественному из всех средств – тому, которое подражает чувствам и страстям – выразительности".
Каковы же средства изобразительности в музыке? Изобразительные возможности музыки основываются на ассоциативных представлениях, которые связаны с целостным восприятием действительности человеком. Так, в частности, многие явления действительности воспринимаются человеком в единстве слуховых и зрительных проявлений, поэтому какой-либо зрительный образ может вызвать в памяти те звуки, которые с ним связаны, и, наоборот, характерные для какого-либо явления действительности звуки вызывают зрительное представление о нем. Так, например, слушая журчание ручья мы представляем себе сам ручей, слушая гром мы представляем грозу. А так как предшествующий опыт восприятия этих явлений у всех людей различен, изображение каких-либо признаков или свойств предмета вызывает в сознании человека пение птиц может ассоциироваться с опушкой леса, у другого – с парком или липовой аллеей.
Подобные ассоциации используются в музыке непосредственно через звукоподражание, то есть воспроизведение в музыке тех или иных звучаний действительности. В 20 веке, с появлением модернистских тенденций, композиторы стали использовать в своих произведениях звуки природы без какой-либо их трансформации, воспроизводя их с абсолютной точностью. До этого композиторы стремились передать лишь существенные черты природного звучания, но не создавать его копию. Так, Берлиоз писал о том, что подражание не должно вести к "подмене искусства простой копией с натуры", но должно быть, вместе с тем, достаточно точным, чтобы "слушатель мог понять намерения композитора". Р.Штраус также считал, что не стоит слишком увлекаться копированием звуков природы, утверждая, что в таком случае может получиться лишь "второсортная музыка".
Помимо ассоциаций, возникающих в результате использования звукоподражательных возможностей музыки, существуют также ассоциации другого рода. Они более условны и вызывают в представлении не весь образ какого-либо явления действительности, но какое-то одно его качество. Эти ассоциации возникают благодаря условному сходству каких-либо признаков или свойств музыкального звука, мелодии, ритма, гармонии и того или иного явления действительности.
Поэтому для описания звука нередко используются понятия предметного мира. Основой для возникновения ассоциаций могут служить, например, такие свойства музыкального звука, как его высота (восприятие человеком изменения частоты колебаний звука как его повышения или понижения); громкость, сила (подобно тому как спокойствие, нежность всегда связаны с более тихой речью, а гнев, негодование – с более громкой, в музыке эти эмоции передаются более спокойными и ясными или более громкими и бурными мелодиями); тембры (их определяют как звонкие и глухие, яркие и тусклые, грозные и нежные).
О связи человеческой речи, интонации с музыкой писал, в частности, В.Ванслов: "Она (музыка) воплощает эмоционально-смысловое содержание, внутренний мир человека способом, подобным тому, каким воплощается все это в интонации речи (то есть через изменение свойств извлекаемых человеком звуков)". Б.Асафьев, в свою очередь, называл музыку "искусством интонируемого смысла".
При отображении в музыке тех или иных явлений природы действуют те же закономерности: бурю или грозу здесь можно противопоставить тихому и спокойному утру или рассвету, что связано, в первую очередь, с эмоциональным восприятием природы. (Сравните, например, грозу из концерта "Времена года" А.Вивальди и "Утро" Э.Грига). В возникновении подобного рода ассоциаций большую роль играют мелодия, ритм и гармония. Так, Римский-Корсаков писал о возможности мелодии, ритма передавать различные виды движения и покоя. Упоминает Римский-Корсаков и о гармонии, оркестровке и тембрах как средствах изобразительности. Он пишет о том, что гармония может передавать свет и тень, радость и печаль, ясность, смутность, сумеречность; оркестровка и тембры – блеск, сияние, прозрачность, сверкание, молнию, лунный свет, закат, восход.
Как же средства изобразительности в музыке связаны с выразительностью, являющейся ее основой? В данном случае следует вновь обратиться к эмоциональному восприятию природы человеком. Как пенье птиц, раскаты грома и другие ассоциативно вызывают в памяти ту или иную картину природы, так и этот образ природы в целом вызывает у человека то или иное настроение, эмоцию.
Иногда эмоция, связанная с природой, является главным объектом отображения в программной музыке о природе, и звукоизобразительность в таком случае только конкретизирует ее, как бы отсылает к источнику этого настроения, или вовсе отсутствует. Иногда эмоция, выразительность музыки способствует большей конкретизации образа природы. В таком случае композитора интересует не эмоция сама по себе и ее развитие, но эмоциональные ассоциации, связанные с каким-либо явлением природы. Например, образ морской бури может рождать какие-то мрачные, даже трагичные эмоции, ассоциироваться с неистовством, бурными страстями, образ же реки, напротив, скорее ассоциируется со спокойствием, плавностью, размеренностью. Подобных примеров эмоциональных ассоциаций может быть множество. Так, А.Вивальди стремился передать во "Временах года" музыкальными средствами летнюю грозу, а одним из важнейших средств ее отображения в музыке стало выражение тех эмоций, которые возникают у человека в связи с этим явлением природы.
Звукоизобразительность и звукоподражание в музыке имели разное значение и в ту или иную эпоху, у того или иного композитора. Интересно отметить, что звукоподражание в музыке о природе имело большое значение в самом начале развития программной музыки подобного рода (в творчестве Жанекена) и вновь приобрело даже еще большое значение в творчестве многих композиторов 20 века. В любом случае музыка о природе – это, прежде всего, выражение восприятия природы композитором, ее написавшим. Более того, Сохор, занимавшийся вопросами музыкальной эстетики, писал о том, что "душу" всякого искусства составляет "неповторимое видение и ощущение мира художественным талантом". [6,с.6].
"Музыкальный пейзаж" имеет многовековую историю развития. Его корни уходят в эпоху Возрождения, а именно в 16 век – время расцвета французской полифонической песни и период творческой деятельности Клемана Жанекена. Именно в его творчестве впервые появились образцы светской полифонической песни, которые представляли собой хоровые "программные" картины, соединяющие яркие изобразительные свойства с выражением сильных эмоций. Одной из характерных песен Женекена является "Пение птиц". В этом произведении можно услышать подражание пению скворца, кукушки, иволги, чайки, совы…Воспроизводя в песне характерные звуки птичьего пения, Жанекен наделяет птиц человеческими стремлениями и слабостями.