Духовная работа над ребенком в это время должна быть больше всего направлена на то, чтобы удержать прежнюю духовную жизнь в ее глубине и содержательности. Родители должны помнить, что именно во втором детстве дети духовно отходят от семьи - и это происходит не оттого, что новая социальная (внесемейная, преимущественно школьная) среда духовно интереснее и богаче. Эта новая среда берет в плен ребенка не духовным, жизненным, реальным своим богатством. Это в значительной степени нормально, но собственно проводником духовной жизни в это время может быть все еще только семья. Уход от семьи в это время (особенно в 9-10 лет) почти всегда означает уход от духовной жизни, душа с "верхнего" этажа спускается в "нижний" и со всем пылом отдается вживанию в новый мир. Много может помочь ребенку в это время внешкольная религиозная среда, если она только есть: современные религиозные кружки девочек и мальчиков спускаются до 9-10 лет и оказывают большую помощь детям в их духовных исканиях. Но об этой теме, затрагивающей вопросы внешкольной религиозной работы, не будем сейчас говорить. Остановимся лишь на том, что может дать семья. Удержать ребенка внутри дома в это время семья не способна, если пытается конкурировать с внесемейной средой в ее сфере - это состязание ей не под силу. Социальные запросы настолько велики у детей в это время, что в случае выбора: семья или внесемейная среда - ребенок в подавляющем большинстве случаев идет из семьи в новую среду. Такого выбора предлагать нельзя - наоборот, семья должна по возможности сблизиться с новой средой, вбирать в себя тот новый социальный круг, которым живет ребенок. Но семья имеет свой не заменимый и неповторимый мир, участие в котором по-прежнему будет духовно питать ребенок: это мир внутрисемейной жизни, мир семьи как единого и целостного организма. Как удержать детей внутри этого мира, охранить интерес к нему? Это бывает там, где общение родителей и старших в семье с детьми становится в это время глубже и полнее. Одного совместного труда в доме, который раньше "сам собой" давал обильный материал для взаимной связанности, в наше время уже совершенно недостаточно.
Необходимо установление и упрочение духовной связи детей с родителями. Для этого нужно постоянное общение с детьми, вовлечение детей в мир забот и трудностей в семье, возложение на них ответственных (конечно, посильных) дел, вообще вовлечение детей в активную работу для семьи [9; с.96]. Если дети не по принуждению, а сами идут на это (при правильной духовной атмосфере, при действительном охранении свободы детской личности этого, в сущности, несложно добиться!), если дети свободно и охотно разделяют заботы и труды родителей, через них проходят токи общесемейной целостности. Духовная связь с семьей пульсирует в них как реальная сила. Могут и здесь быть конфликты семьи с внесемейной средой, и в этих случаях важно, чтобы ребенок свободно выбрало семью, свободно соединилось с ней. Не нужно даже бояться отдельных случаев "измены" семье: часто такая "измена", при которой семья оставляет свободу ребенку, ведет его к трезвому и отчетливому сознанию своей неправды - и это изнутри, свободно и глубоко возвращает его к семье. Важно то, чтобы семья дорожила не внешним вниманием ребенка к себе, а именно внутренним, свободным соучастием его в жизни семьи. Только на этих путях и можно духовно помогать ребенку: он должен сам, без подсказки, без внешних мотивов почувствовать и пережить всю духовную реальность, значительность его связи с семьей, должен сам освободиться от гипноза внесемейной среды. По этой линии как раз и идет главная борьба в детской душе в это время. В борьбе ребенка с самим собой за свою духовную зрячесть и глубину, в его внутреннем споре с самим собой из-за семьи, решается главный вопрос религиозного его созревания. Охранение духовных, т. е. свободных, а не наивных, внутренних, а не внешних связей с семьей. Главный религиозный вопрос для ребенка в это время касается не его отношения к Богу, а его отношения к семье: это может казаться парадоксальным, но это так. Но если приходится особенно осторожно, блюсти духовное здоровье ребенка, уберегать его от духовного оскудения и измельчания, уберегать от подмены внутреннего внешним, то совсем иное приходится сказать о развитии религиозного сознания ребенка. Второе детство - это годы учения, и религиозное развитие ума не только возможно, но и крайне существенно. Обыкновенно именно в эти годы изучают Закон Божий, как принято называть предметы религиозного преподавания в школе. Но даже тогда, когда школа прекрасно справляется с своей задачей, на долю семьи остается и в этом отношении очень большое и существенное участие в развитии религиозного сознания. На грани второго детства и отрочества стоит половое созревание - со всеми теми глубокими физиологическими, психологическими и духовными переменами, которые оно с собой несет.
Интерес к внешнему миру, приспособление к нему, связанное с этим духовное измельчание сменяются равнодушием, иногда даже враждебностью к внешнему миру и его порядку - все внимание подростка отдается теперь его внутреннему миру, который встает перед ним как некая темная глубина, некая бездна, в которой он плохо разбирается, но которая владеет им и откуда исходят глубокие, страстные, часто противоречивые, самому подростку непонятные стремления.
Отрочество томительно для самого подростка и для окружающих. Упрямство, критика, часто придирчивая, всего и всех, недоверие к чужому опыту, частая неудовлетворенность собой, смена настроений и желаний, жуткое приближение через авантюру к границам морали, иногда одержимость преступными мыслями - все это совмещается с болезненным ощущением одиночества, непонятости, ненужности, со страстной мечтой о дружбе.
Внешнее и внутреннее одинаково не дают опоры, путь свободы во всем своем бремени и жути влечет к себе, какая-то глубокая беспочвенность создает возможность неожиданных, почти беспричинных кризисов в религиозной и моральной сфере, всегда близка опасность игры со смертью.
Общая тема воспитания в это время двойная: с одной стороны, в хаосе внутреннего мира нужно создать светлую и творческую силу, зажечь душу глубоким и содержательным увлечением, которое могло бы облагородить и успокоить душу, с другой стороны, нужно растворять аритмические скачки настроений в доступном, легко себя оправдывающем в удаче, уводящем на реальные пути занятии. Хорош и спорт для этого, и занятие искусствами, экскурсиями, юношеские организации - все это переводит внутреннюю тревогу, неясные искания на жизненные, легкие рельсы, создает комплекс увлекательных и легко тормозящих внутреннюю неуравновешенность дел. Но это спасительное отвлечение только извне тормозит буйство сил, но не вносит начала упорядочения в самую духовную жизнь. Необходимо дать развернуться духовным порывам, оберегая их от темных влечений: это дает и романтическая влюбленность, сковывающая буйствующие стремления и глубоко их преображающая, это дает и ранний идейный энтузиазм, до которого возвышаются немногие, но который способен глубоко просветлять душу подростка, но это же дает и пафос революционизма, честолюбивые мечты [17; с.106]. Это значит, что духовное брожение, идущее в подростке, укрощается и просветляется в любом конкретном делании, если оно имеет хоть какой-нибудь смысл, возвышающийся над обычной жизнью. Эта конкретность тех внутренних движений, которые случайно или неслучайно привходят в душу и упорядочивают ее внутренний хаос, неблагоприятна для религиозной сферы.
Немногие способны в это время к той мистической жизни, которая дает душе подлинную радость и подлинное питание. Религиозная сфера кажется как бы абстрактной - особенно дело складывается тяжело, если в уме подростка совершился разрыв религиозного и общекультурного понимания жизни. И наоборот, там, где обойдены все подводные камни, где в сознании упрочена целостность религиозного жизнепонимания и раскрыта перспектива религиозного мышления, - там есть возможность живой религиозности. Самая существенная помощь в религиозной жизни исходит в это время не от школы и не от семьи и даже не от Церкви, а от социальной среды. Создание социальной среды утоляет духовный голод и дает живое удовлетворение подростку, но самый путь такой внесемейной и внешкольной религиозной работы теперь только раскрывается перед нами в религиозно-педагогических исканиях во всем мире [7; с.133]. Что же может дать семья в это время подростку? Нужно быть крайне осторожным с вмешательством семьи в жизнь подростка, даже небольшая погрешность может быть роковой и духовно совсем отодвинуть подростка от семьи, создать глухую стену. Это стадия "блудного сына ", и семья больше всего должна думать о том, чтобы подростку было привольно и свободно в ней, чтобы ничто его не гнало из семьи.
Выводы по 1 главе
В настоящее время религиозное воспитание снова становится частью нашей жизни. За счет сохранения традиционной культуры в основном и сохраняются моральные и нравственные ценности народов, передаётся культура, обычаи и верования. В процессе религиозного воспитания верующих индивидам и группам целенаправленно и планомерно внушаются (индоктринируются) мировоззрение, мироощущение, нормы отношений и поведения, соответствующие вероучительным принципам определенной конфессии (вероисповедания). Общая задача религиозного воспитания в том, чтобы вызвать к жизни духовные силы, духовные запросы у детей и подростков, дать им окрепнуть и созреть. Это духовное созревание не может быть регулировано извне, оно определяется свободным устремлением души к Богу, к Вечности. Этой главной задаче религиозного воспитания должны быть подчинены все остальные. Особое внимание и Церкви, и тех государственных и социальных институтов, с которыми она сотрудничает, должно быть уделено формированию мировоззрения у подрастающего поколения – не скоропреходящих идеологий, не поведенческих стереотипов, определяемых массовой культурой, но таких убеждений, которые, сочетая свободу с нравственной ответственностью, возвышали и преображали бы человека, а через человека — и общество.